Право на магию

— Ардина, я снова хочу поговорить с Вами об этом. Ваш подарок, он чересчур…

— Нет! Да я Вам этих ок… оков… очей сто штук сделаю! Вы не понимаете… Вы сделали для меня гораздо больше… Ах, господин Шентия, вы такой… такой… можно я Вас поцелую?

И прежде, чем Ронард успел что-то ответить, Ардина приподнялась на цыпочки и мягкие губы звонко чмокнули его в самый уголок рта. Девушка явно целилась в щеку, но Ронард в тот момент повернул голову, и замер. Девушка тоже замерла, обескураженная результатом, широко распахнув глаза. От ее волос пахло лавандовым шампунем, а от кожи чем-то неуловимым, тонким, будоражащим. Вечность прошла прежде чем Ронард, удерживая этот взгляд и боясь спугнуть момент, мягко накрыл нежные губы своими.

Секунда за секундой он осторожно ласкал эти губы, медленно, по миллиметру изучая их, пока они наконец не приоткрылись в легком придыхании. И другой, совсем не характерный для юных девушек аромат, вдруг расставил все на свои места.

— Ардина, Вы что… пьяны?

22.2. М-мм, коньячок

— Ардина, Вы что… пьяны?

Прикрытые веки вновь изумленно распахнулись.

— Ваша светлость!.. — девушка возмущенно замотала головой. — Я не пью! Вообще никогда не пробовала! Я знаю, какие от вина люди бывают, у нас вот настоятельница очень любила, я даже знаю, где у нее настойки хранились, я сама к ней в кабинет часто лазила… ой… но я никогда, поверьте! Почему Вы так подумали обо мне?

Возмущение было вполне искренним, но когда-то, очень давно, сам Ронард, как и любой попавшийся с поличным подросток, умел разыгрывать целые спектакли об оскорбленной добродетели.

— Ты знаешь, что употребление алкоголя в Академии строжайше запрещено? Как ты пронесла вино через ворота? Кто тебе помог?

Ронард по своей следовательской привычке с напором стал забрасывать вопросами. Ардина от испуга сделала шаг назад, подбородок стал подрагивать. Она лишь беззвучно качала головой, будто не веря собственным ушам. Ронард подался к ней, нависая сверху, как вдруг снова его захлестнули чужие эмоции — затуманенные испуг, недоумение, возмущение. И в эту же секунду понял — не врет.

Пошатывается, глаза блестят, щеки красные — но не пила. По крайней мере, сама верит в это. Да что за дитя такое наивное? Явно кто-то опоил, наверняка сокурсники поглумились, а та поди и не заподозрила ничего.

Вздохнув, положил ей руки на плечи, успокаивая, а то девушку уже начало потряхивать.

— Ардина, тебя кто-то напоил? Ты пила что-то незнакомое? С необычным вкусом? Вспоминай.

— Да нет же… только что в столовой давали. Чай выпила, так хорошо помог, так замерзла… только опять холодно… а от Вас тепло, — пробормотала она и без всякого смущения прижалась щекой к мужской руке.

Ронард ощутил тыльной стороной ладони совершенно ледяную кожу. Да крыжт побери, разгуливает тут по ночам в легкой форме, да еще и пьяная! На улице-то далеко не лето. Ронард разозлился. Так, отвести в комнату, пусть проспится, а утром уже получит допрос по полной форме.

— Так, пошли. Идти можешь? — он отпустил озябшие плечи.

Ардина утвердительно кивнула и начала сползать вниз. Глухо прорычав ругательства, Ронард подхватил девушку на руки, быстро накинул на обоих иллюзию и пошел с невесомой ношей к женскому общежитию.

— Номер комнаты?

Ардина хихикнула.

— А у нее нет номера…

— Давай вот сейчас без шуток. Этаж?

— Пятый…

Преодолев все лестничные марши, остановился на пятом. Девушка, пригревшись на его груди, подозрительно затихла.

— Какая комната? Ардина!

Та разлепила глаза и сонно осмотрелась. Махнула в сторону выхода на крышу.

— Выше, — и, оценив грозный взгляд, добавила. — Не шучу.

Ронард уже проклинал себя за мягкотелость. Он, арн Шентия, таскает на руках пьяных студенток по общежитию, да еще и скрытно! И даже не с целью остаться в чужой постели! Опять эта чуднАя девчонка без спросу вламывается в мысли, заставляя думать о себе.

Многие женщины целовали Ронарда — умело и не очень, со страстью или тщательно изображая ее, со страхом, с интересом. Всем, в принципе, нужно было одно — заполучить, расположить, урвать свою выгоду. Но чтобы так, в порыве благодарности… Теперь он корил себя за то, что сам оборвал дальнейшее волшебство.

— Вот тут, — тихо сказал она на узкой пустой площадке под крышей. — Я здесь живу.

Кроме стен и лестницы на крышу здесь не было ничего. Ронард опять было закипел, но Ардина коснулась стены и в ней обозначилась и гостеприимно распахнулась дверь.

Стараясь уже ничему не удивляться, Ронард внес ее в небольшую комнату, где уже призывно была расстелена постель с толстым пуховым одеялом и мохнатой шкурой поверх.

Бережно сгрузив на нее свою ношу, хотел было расстегнуть девушке форму, но та моментально свернулась калачиком, прошептав сквозь сон: «Холодно…». Укрыв Ардину одеялом, пару минут смотрел на нее. Та уже спала, беспокойно, но крепко. Осмотревшись вокруг, оценив невозможный вид из окна на лес, Ронард покачал головой и вышел, притворив за собой дверь.

Глава 23. Последствия

Я проснулась в ознобе, придавленная чем-то тяжелым. Надо мной горой возвышались два толстенных одеяла и чья-то огромная серая шкура. Голова, подушка — все мокрое, холодное. Всю ночь я провела в каком-то полузабытьи — вроде спала, а вроде и нет. Всю ночь мучали кошмары в кроваво-красных тонах, сотни, тысячи голосов звали меня, рвали внимание на части. Кажется, у некоторых из них даже проявлялся какой-то образ, пара показались мне удивительно родными, знакомыми. Если это и есть те знания, что обещал мэтр Воракис, то я предпочту перелопатить тонну учебников, чем познавать магию крови вот так.

Солнце только-только взошло, а значит сейчас половина восьмого — восемь. Пора собираться на занятия и, конечно же, позавтракать. Вдруг при мысли о еде ощутила помутнение и слабость в желудке. С тяжелой головой, содрогаясь от холода, все же отправилась в умывальню. В зеркале на меня взглянула незнакомая девушка — бледная, ни кровинки в лице, под глазами залегли темные круги. Умывалась чуть ли не кипятком, сначала подставив под тугую струю закоченевшие руки. Не успела выйти из ванной, как глухие тяжелые удары сотрясли стену. Звук был далекий, будто стучали издалека, скорее ощущался вибрацией. Но все же шел от двери.

Подойдя к ней, прислушалась. Может, чинят крышу? Жаль, тут нет глазка. И дверь, будто осознав свое несовершенство, на уровне глаз стала будто стеклянной, прозрачной. Его светлость арн Шентия наносил мощные магические удары по стене. Выглядело это устрашающе, но волшебная дверь гасила и звук, и силу. Я застонала.

Разом нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере. Воракис, жгучий чай, радость, его светлость в саду… мама, я же его поцеловала! Или он меня? А дальше слабость, все урывками, сознание путается. Я сама добралась в свою комнату? Почему тогда спала одетой? И почему же опять так холодно?..

Его светлость, не добившись результата, перестал атаковать стену. Зато заговорил. К моему удивлению, голос зазвучал четко и ясно, как будто бы сам мужчина стоял рядом:

— Ардина. Если Вы не спите, откройте уже ради всех богов, эту дверь.

Меня охватил ужас. Он знает о моем убежище? Да что, крыжт разгрызи эту дверь, вчера произошло? Но, повинуясь порыву, все же произнесла: «Впусти».

Дверь распахнулась и его светлость в гневе ворвался в комнату, я лишь успела отшатнуться, пропуская разъяренного грорша.

— Да что это, гори оно огнем, за место такое?! Я добрых двадцать минут пытаюсь его открыть! Его не берет никакая магия!

Затем, повелительно указав на кресло, приказал:

— Садись.

Кресел, насколько я помню, у меня тут еще вчера не было, но повинуясь жесту, прошла к новому предмету мебели, накрытому вязаным голубым пледом. Не отдавая себе отчет в действиях, тут же замоталась в него.