Станция "Самосуд"

Пройдя несколько подсобных помещений, огромный бальный зал, переоборудованный для совещаний или каких-то крупных собраний, они вошли в узкий коридор с множеством резных дверей с мутными окошками. Стеклянные таблички с подсунутыми под них бумажками подсказывали имена тех, кому посчастливилось пробиться по службе, и самая замызганная из них принадлежала главе комитета по безопасности Рейнхарма и близлежащих поселений. Парень остановился.

— Проходите, — девушки недоверчиво посмотрели на него. — Не заставляйте себя ждать, — нервно добавил он и направился прочь, едва Рида открыла дверь.

От подобного поворота боевой запал сошел на нет, оставив за собой неясное стеснение. Девушки вошли в полумрак кабинета, где хорошо освещен был лишь красивый рабочий стол, явно перекочевавший из кабинета бывшего хозяина поместья. В отличии от канцелярии здесь не было ничего «лишнего»: все материалы превосходно размещались на паре стеллажей и дополнительном столике у правой стены.

Мужчина средних лет сидел за столом и читал жалобу, которая еще полчаса назад тяжкой ношей рухнула в руки секретарю. Не поднимая глаз на посетительниц, он вынул изо рта короткую курительную трубку и провел ею по густым усам с легкой сединой.

— Добрый день, дамы, — с хитрецой в голосе поприветствовал он девушек и положил лист на стол. — Удивительно подробное повествование! — движением кисти руки он указал на аккуратные строчки. — Ваши предшественники подобным материалом не располагали…

— Скорее всего, наши предшественники — родственники погибших, — настороженно парировала Илинея, делая уверенный шаг вперед. — Мы же чудом не оказались среди последних!

— Вряд ли ваше присутствие в момент взрыва дало бы вам столь детальную информацию о закрытии дела, — улыбнулся мужчина.

— О приказе нам сообщили в отделении, когда мы пытались подать жалобу туда, — солгала Рида, глядя на притихшую подругу, явно начиркавшую лишнего. Илинея мельком бросила на нее вопросительный взгляд. — Кстати, советую направить туда проверку, уж больно резко они отправляют заявителей… — махнула рукой Рида, показывая направление.

— Я ничего не говорил о приказе, — продолжал улыбаться он, глядя, как Рида неловко отступила назад.

— Чего вы хотите? — нахмурившись, спросила колдунья.

— Я хочу правды, как и вы, — он встал с кресла. — На подведомственном мне участке происходит взрыв, народ негодует, и узнаю я об этом лишь от его представителей, — он достал из ящика стола еще несколько бумажек. — Глава отделения что-то блеет в трубку про приказ, а две девицы готовы штурмом брать мой кабинет, чтобы разузнать о нем, — девушки напугано переглянулись, пытаясь понять, как их могли услышать.

— Только не говорите, что сами о нем ничего не знаете! Откуда еще он мог поступить? — возмущенно произнесла Рида.

— В том-то и дело. Приказ миновал Управление, хотя опечатан нашей печатью.

— Почему вы рассказываете это нам? — недоверчиво спросила колдунья.

Происходящее напоминало ей какой-то сюрреалистичный рассказ. В каждом слове мужчины чувствовался подвох. Слишком просто. Так не бывает!

— Потому что у полиции нет ни одного легального повода начать расследование. Все, как по инструкции, даже подписи от подлинных не отличить, — он оперся руками на стол. — А вы пока единственные, кто заинтересован и относительно успешен в этом деле. Там, наверху, что-то явно гниет, и у меня нет возможности даже посмотреть, что именно…

Зазвонил телефон, и мужчина, запнувшись на полуслове, поднес трубку к лицу. Превосходно слышался голос секретаря, требующего скорее закончить с посетительницами ввиду чьего-то прибытия. Парень тихо произнес чье-то имя и тут же бросил трубку. Чуть побледнев, мужчина отметил для себя звук приближающихся шагов и достал мелкую бумажку. Начав что-то писать на ней, он, не глядя на девушек, громко произнес:

— Сколько можно повторять? Ваша жалоба будет рассмотрена в течение месяца! У вас у всех срочно! Девушки, я все понимаю, но ничего не могу для вас сделать…

Глядя на появившийся в окошке двери силуэт, служащий быстро протянул колдунье бумажку и жестом приказал выйти из кабинета. Не до конца понимая происходящее, колдунья сжала бумажку в руке и развернулась к двери, когда та почти беззвучно открылась, впуская внутрь незнакомого колдуна. Скользнув друг по другу равнодушными взглядами, они разошлись, и девушки направились к выходу, уже краем уха услышав, как служащий расшаркивается перед «господином министром».

Забрав вещи с проходной, девушки покинули здание управления и быстрым шагом направились прочь. Они молча шли до тех пор, пока бывшее поместье полностью не скрылось из вида. Лишь тогда они остановились на краю тротуара и раскрыли бумажку.

«Найдите Кристин Мауэр».

Подруги вновь переглянулись и убрали листочек в сумку Риды. Домой решили пойти пешком. Слишком много вопросов, чтобы обдумывать их в четырех стенах. Подобных результатов не ожидала даже Илинея, в момент слабости начавшая склоняться к идее Риды о штурме.

Они молча двигались вдоль дороги мимо спешащих прохожих. Дождь давно кончился, и местами даже выглядывало солнце, но в головах девушек была все та же темень. Кто такая Кристин Мауэр? И почему ее нужно найти? Разве она может знать больше, чем целое Управление по безопасности? От последней мысли отчего-то стало не по себе. Если бы только не пришел этот министр или кто он там! Сколько еще бы им рассказали? А главное, зачем? Полиция так беспомощна, что готова любого добровольца кидать в криминальное пламя? Безумно много вопросов и лишь один ответ. Кристин Мауэр.

Через каких-то два часа девушки добрались до нужного квартала. С центральной улицы можно было увидеть ухоженную пятиэтажку, в которую они напросились. Однако желание возвращаться отсутствовало. Странный день острыми когтями скреб подкорку мозга, заставляя поежиться от холода, но пройти мимо. Не сговариваясь, девушки направились гулять по городу, постепенно погружающемуся в ранние осенние сумерки.

Постепенно напряжение дня стало пропадать, и подруги начали перебрасываться ленивыми замечаниями. А когда они случайно завернули на украшенную лентами и волшебными огоньками аллею, стало особенно легко. Разговор плавно перетек в русло детских воспоминаний. Илинея восторженно рассказывала про удивительно красиво украшенную торговую площадь Рейнхарма, когда на День Равнения там собрался весь город. И особенно сильно ностальгия коснулась сияющего шоу иллюзионистов, сыгравшего в жизни маленькой Илинеи отнюдь немаленькую роль.

За разговором девушки покинули аллею и невольно ушли куда-то в сторону, куда крайне неохотно плелся фонарщик. За парой домов начинался пустырь…

Резким движением Рида одернула заболтавшуюся подругу. Колдунья бросила недоумевающий взгляд, на что Рида лишь кивнула в сторону нескольких плохо освещенных улиц. Бараки-общежития. Бедные двухэтажные дома протянулись недружелюбным кварталом буквально через пустырь от них. Еще недавно здесь селили принадлежащих им людей знатные и просто обеспеченные маги, а после мирного договора комнатушки стали гордо зваться квартирами и перешли в собственность их обитателей. Сейчас кварталы бывших невольников стали рассадником криминала, который маги презрительно называют «врахов вольер» или «квартал нищеты».

— Обойдем, — коротко произнесла Рида. — Даже я не рискну туда приближаться, а мага местные с потрохами сожрут. Интересно, ребята, которые радостно считают статистку и пишут о спаде конфликтов между населением, хоть раз заглядывали в эти районы? — она угрюмо посмотрела во мрак грязных дворов, куда даже дорога не была проложена. — Или делают вид, что их не существует?

— Это же…

— Дома невольников, — кивнула Рида. — Когда пропадают маги, многие смотрят туда, но расследований там не ведут. Закрывают глаза, помечают умершими.

Илинея тревожно подняла глаза и отступила на шаг, с нервной усмешкой произнеся:

— А не боятся своих прибить? Будто они мага от человека отличить могут…