Мертвый Барон

— Мы проводили его до границы фавелы, — Густаву раздраженно повел плечами. — Его контузило, но не сильно. Доберется.

— Есть ещё что сказать? — я чувствовал, что босс холма скрывает что-то.

Что-то незначительное для него, но важное для меня. Он тоже обратил взгляд к океану, давлеющему надо всем. Неумолимому и показательно тихому.

— Позволю высказать свое мнение, — Густаву вложил толику сарказма в свой голос, самую чуть.

Он перебирал бесчисленные браслеты на своей руке, глядя в место соединения воды и горизонта. Ласково поглаживал камушки на украшениях, медитировал.

— Сеньор… — усмешка, не наглая, безысходная. — Барон. Мне что делать с этим? За вами охотятся, сеньор. Гринго здесь, добыча там, — он махнул в сторону сверкающего огнями побережья. — Я не вмешивался годами в эти распри. Не удивляйтесь, Барон, я окончил университет и знаю много умных слов. Только тут они не нужны. Сейчас мы на грани. Возможно, уже за ней. Что делать мне?

Риторический вопрос. Я молчал, у меня иная задача и вроде как другая жизнь. Густаву, растеребив все свои амулеты, напрягся и собрался. Его профиль, подсвеченный скудными фонарями, стал резким, похожим на того зомби, что я невольно сотворил.

— Знаешь что? — отчаянно выпалил он, повернувшись ко мне и уставившись лихорадочным взглядом. — Всё пошло по… С одной стороны Карлос, свихнувшийся бесповоротно. С другой… Алемао, с которыми еще меньше шансов договориться, как бы это смешно ни звучало. А с третьей… ты. Барон, во плоти. Все уничтожат всех, вот что я думаю.

Алемао? Я зацепился за знакомое, но не мог давить на это. Мужик на грани, сейчас нельзя дожимать. Сейчас он готов на всё. На самые безумные поступки, на риск и безрассудство. Черт, я его понимал.

— А чего хочешь ты? — еле слышно задал я главный вопрос.

— Выжить, — коротко и честно ответил он.

Мы помолчали. Ночь была наполнена звуками, летучие мыши вились высоко в небе над нами. Их писк рассекал пространство, настойчиво и навязчиво. Кто-то шебуршился в идеально стриженном газоне. Что этим ночным существам человеческие порядки? С океана несло обещанием облегчения. Влагой, не удушливой, а освобождающей.

А мы молчали.

Я не хотел давать ему обещаний, а он не желал их слушать. Так же безмолвно мы выпили. Опустошили прилично, но кашаса провалилась в никуда, оцарапала крепостью горло и всё.

Я узнал, что хотел. Поднялся и потянулся, к чему слова? Густаву и без сотрясания воздуха понял. Взглянул. С надеждой, разочарованием и смирением одновременно.

Я понятия не имел, чем он живет. Да и, по правде говоря, не хотел.

Мне нужны мои люди, моя команда, моя семья. Это жгло меня, горело на подкорке и двигало вперед. Спасти, один шанс. Спасти всех, себя… Да к черту!

Меня никто не останавливал. Я шел прямо по идеальному газону, втаптывая идеальную траву. Оставлял следы, с которыми бороться не мне. Прокладывал видимый путь. Назло, вопреки, не зная и не понимая. Хер с ними!

Выскочил над «глоткой ада» и застыл перед обрывом смерти.

Какая мне разница, сколько тут мертвых? Безымянных, оплакиваемых, заслуженных и невинных?

Я смотрел вниз, до слез, обжигающих и таких скупых, что стало неприятно. И не видел. Никого из тех, кто лежал на холме. Что мне до этих людей? Я попал сюда по воле случая, но у меня есть цель…

Но меня обуревала ярость. Циничная, как мне казалось. Я хочу вернуть своих, во что бы ни стало. Положу ради этого всё…

А остальное… Пусть горит в огне! В глотке ада!

* * *

Как я сам дошел до дома Луиса, я не помнил. Брел по улочкам фавелы, злобно заглядывал в окна и нашел дорогу. На чистом упрямстве.

Все спали, дом встретил меня темнотой. Кроме окна дедка, где так же, как и в первую нашу встречу, транслировали футбол. Луис яростно сжимал в тщедушной старческой руке пульт и грозил им происходящему на экране.

— Шевелитесь, сволочи безногие… — шепотом орал он.

— Луис, — я облокотился на оконный проем, перевешиваясь наполовину в комнату. — Они аутсайдеры, почему ты за них болеешь?

За короткое время, что я побывал в этом странном и удивительном мире, я заметил, что команда ну вот вообще не ведущая. Успел в своей жизни переболеть за своих, много лет. Обида, глубокая и неистребимая, осталась во мне.

Мне хотелось понять.

— Сеньор! — он повернулся и улыбнулся во все далеко не тридцать два, но от души. — Да неважно, в какие они там игрульки играют! Если перестать верить в то, что важно, то какой смысл? Вообще тогда какой смысл, сеньор?

Луис отвернулся и приник к экрану, в картинку с жуткими помехами и прерываниями. Я по ушам видел, что он весь там, в игре. И неважно…

Я усмехнулся. Да какого хрена? Я найду парней, я спасу их. И себя.

И если для этого надо стать Мертвым Бароном, герцогом, да хоть девой Марией (но это не точно), я это сделаю!

Дедок опять обернулся, взглянул лукаво и подмигнул мне. Задорно, доверчиво, словно мальчишка. Я ответил взаимностью и расплылся в улыбке, как тот чеширский кот.

И не такие задачи решали, дедок! Что уж, чтобы «Флуминенсе» стали чемпионами Ла Лиги! Они сдались, а я то уж нет.

У меня задача гораздо проще. Найти шесть человек. Команду. Единственную семью.

С этими победоносными мыслями я и уснул. А проснулся под марш.

Снаружи громыхало, выбивали ритм каблуками и под стать ударяли в барабаны. Я проспал построение? Да не может быть!

Я вскочил и ринулся проверять амуницию. Страшно стало, опоздал. Все уже на построении, а я не проснулся! Не услышал ротного… Нет, невозможно.

Мозг медленно уверял, что я давно все это прошел. Что целая жизнь была, а всё это — страшный сон. А я взрослый, здоровый мужик и больше такого со мной не случится!

Жесть то какая…

Но звуки, пусть и немного стихли, не пропали.

Навалилось тепло, как из печки в бабушкиной деревне в детстве. Только пахло оно сладким и тиной. Не детством, а мечтами. Терпкими, вязкими и смелыми. Мальчишескими.

Барабаны уходили, куда-то вниз. А я раскрыл глаза и уставился в низкий потолок. Сбоку окно, без стекол и рамы, просто дыра в мир. Надо мной сетка, балдахином укрывающая от летающей и жалящей угрозы.

А снаружи бьют в барабаны и поют.

Я еле вырвался из плена этой сети, прошлепал босыми ногами к окну и выглянул наружу. Улочка, залитая солнечным светом и процессия людей, уже почти скрылась за углом. Они пели, танцевали, отбивали ритм и текли куда-то вдаль. Люди, разодетые в яркие наряды, с масками и палками, ушли.

Я проморгался, зевнул и потянулся, уперевшись ладонями в шершавый бетонный потолок. Вчерашний день, злость и нелепая обида испарились без следа. Откуда столько эмоций? Не иначе само место так влияет, тут всё пылает страстями.

Ещё раз взглянул на опустевшую улочку и удовлетворенно усмехнулся. Так, пора определиться с планом действий.

Но. Сначала завтрак, потом подвиги!

Глава 7

Дома никого не было. Даже Луиса на своем привычном месте, в кресле у телевизора. Видимо и дедок ушел на тот праздник. А я и дня недели не знал, не то чтобы числа и месяца. Хорош, ничего не скажешь!

Холодильник порадовал меня наличием яиц и пачкой то ли масла, то ли маргарина. Упаковано оно было в простую бумагу, без надписей. Большая чугунная сковородка призывно стояла на плите, ею я и воспользовался, сообразив себе королевскую яичницу.

С необычной кофеваркой я справился почти привычно. Умял завтрак и провел ревизию. Не дело это, объедать семью и не позаботиться о продуктах. Самому высовываться пока глупо. Луис же от денег, найденных в кармане, гордо отказывался. Нужно попробовать с матерью пацана, Наной.

— И что тут у нас? — я распахнул высокий и узкий шкаф, определив в нем хранилище запасов.

Негусто, мыши не хватает, демонстративно сдохшей от таких сокровищ.