Мертвый Барон

— Ну давай, шкет, веди, — усмехнулся я.

Дразнил пацана «шкетом», знаю. Ребячество. Но ничего поделать с собой не мог. Воинственный парень нахохлился, как воробей в луже, но к оружию не потянулся и постарался не показать обиды. Жаждет себя показать как взрослый, пусть учится. Я не делал разницы в возрасте, когда человек хотел себя проявить.

Захотелось его потрепать по растрепанным отросшим волосам, но удержался. Точно взбрыкнет.

— Отец вас ждет, — выдал он, горделиво распрямив плечи.

Обозначил, по его мнению, сильную позицию. Папаня главарь фавел, вот же предмет для гордости… Густаву, несмотря на его криминальную принадлежность и краткое знакомство, у меня вызвал не самые плохие чувства. Не трус, за своих людей переживает, думать умеет.

А пацан… Ну пацан же.

Мне очень хотелось верить, что его пистолет с пустым магазином.

Я успокаивающе улыбнулся семье Луиса, прикрыл дверь и неторопливо спустился по теплым ступеням. Жар ощущался до сих пор, хотя на улицы пришла прохлада.

— Тебя как звать-то, сын дона?

— Хосе Роберту Пиньо Жоао, — пробурчал он, приспустив по улочке.

Серьезный мужчина, что уж. Моей ухмылки не видел, к счастью.

— Ну а дома как зовут? — не сдавался я.

Парень оглянулся, как огрызнулся. С недоверием, пугливо. Сжал губы, оглядел с головы до ног, решая достоин ли я такого доверия. И тихо процедил:

— Роб, — помедлил и добавил: — Как Роб Рой, между прочим.

Я не подвел, уважительно кивнул. Роб Рой, ну надо же, как похожи разные миры. Герои везде стремятся к одним идеалам. Особенно в юности.

Больше потешаться над молодостью я не стал.

Шел за юным провожатым по виляющим улочкам, по спускам и подъемам. Мы углублялись в фавелу, продвигались к её центру, сердцу.

Тут, как ни удивительно, зелени было больше. Сочные, густые лианы оплетали дома, фонарные столбы и каждую мало-мальскую вертикаль. На растениях покачивались экзотические цветы, перебивая своим сильным ароматом все остальные, и не столь приятные. Мелкие птички, вроде колибри, пили нектар и в последний момент упархивали от прохожих.

У водостоков дрыхли псы, по проводам скакали обезьянки-крошки. А на самом настоящем перекрестке, широком и оживленном, была пробка.

Здоровенный мужик, мышцы вот-вот готовы были разорвать тело, стоял и усердно махал руками, останавливая движение. В основном мотоциклов, но на такой «трассе» обнаружились и машины. Когда мы подошли ближе, то причина его переживаний меня поразила.

Дорогу стремительно пересекал ленивец.

Пытался цепляться огромными когтями, но толку было мало. Его направляли какой-то картонкой от коробки, на что космическое животное обращало мало внимания. Он полз медленнее самой старой и мертвой уже черепахи. Перебирал длинными лапами, застывал в нелепой позе, думал и засыпал, как мне показалось.

Роб, он же Рой, на это взглянул вскользь. Я чуть задержался, чтобы рассмотреть диковинку, но отставать не стал. За спиной зазвучали громкие советы сочувствующих, всё движение включилось в спасение ленивца.

Удивительные люди. У нас бы обозлились до крайности от любой задержки, а тут весь перекресток включился в судьбу создания, которому, судя по всему, вообще было похрен на происходящее.

Мы поднимались вверх, уклон дороги стал таким резким, что заболели икры. Справа круто вниз уходил заросший склон, я заметил на нем следы огня и кучу мусора. Замедлился, разглядывая, и получил скупой комментарий от провожатого:

— Глотка ада.

— Что?

Роб остановился и мрачно, не по-детски, посмотрел вниз и объяснил:

— Место, куда сбрасывают… что осталось от людей. Естественное кладбище, господин Барон, — многозначительно закончил он. — Пойдемте, нас ждут.

Как я не всматривался, следы костей я не нашел. Но было темно и склон зарос, жирный кусок тропических джунглей спрятал все следы.

Глотка ада, ну надо же придумать такое поэтическое название.

Буквально в нескольких метрах вверх находился наш пункт назначения. Добротный трехэтажный дом, с широкой лужайкой перед ним. Попытки в классицизм (спасибо школьному образованию) угадывались по колоннам и барельефам.

Забора не было, зато обнаружилось пару десятков вооруженных людей, охраняющих периметр. Пацан, проходя мимо, словно палку проглотил, так выпрямился. Но они и не взглянули на нас.

Посыпанная розовым мелким камнем дорожка вела к большой террасе. С шиком, но скромно. Дон фавелы и выставлял свое положение, и не делал из этого показуху. Неплохо.

Густаву ждал у лестницы, улыбаясь по-дружески. Бросил теплый взгляд на сына и более прохладный на меня. Широким жестом главарь пригласил присесть, чем я воспользовался. Забираться в гору меня утомило немного.

Роба тут же отправили прочь, чему он не обрадовался, но хоть спорить не стал.

— Есть новости? — скорее не спросил, а утверждал я, с удовольствием вытянув ноги.

Вид с террасы открывался шикарный. Вниз рассыпались домики, горящие огнями, с этими их запутанными улочками и лестницами. Упирались почти в океан. Справа и слева возвышались темные горы, от них веяло влажным запахом тропического леса и прохладой.

А совсем далеко, так казалось что очень далеко, внизу, стремились ввысь высотки, расступаясь перед черной водой. Она шумела так, что доносилось досюда.

— Есть, Барон, — Густаву присел рядом, плеснул прозрачной жидкости из графина в низкие ребристые стаканы. — Мы взяли пилота.

Не знаю, дал он мне насладиться зрелищем или тянул время, но главарь замолчал. Всё равно расскажет, черт с ним.

Задыхаться от вида, я позабыл что это такое.

Дышишь и не можешь надышаться. Жадно смотришь, стараясь запомнить каждую деталь, не веря, что ты это видишь. Слышишь, нюхаешь, осязаешь, впитываешь каждой клеточкой.

Откуда во мне такое? Подарок духа или забытое чувство?

Меня подпитывала уверенность. Раз он позвал, скажет зачем. И Густаву, конечно же, не выдержал первым. Изобразил деятельность по розливу, прикрикнул на кого-то, чтобы принесли закуску, повздыхал и сообщил:

— Они приходили за вами.

И опять замолчал. Я бросил быстрый взгляд, слегка недовольный. И без того, понял, что место, где меня хотели убить — именно то, куда отправили полицию. Вот только зачем? Спасти или подтвердить?

— Что конкретно сказал пилот? — неохотно спросил я, отрываясь от невероятного Рио.

— Поддержка с воздуха, ему было приказано сопровождать наземную группу, — Густаву ускорился, сообразив, что мне надоели его игры. — В определенном месте, они шли, по земле, к рынку. Это была не эвакуация. Только сопровождение, запрет на снижение, даже в случае… В общем в том случае, что произошел. Съемка, Барон. Вот их приоритет. Был.

Значит, спасать наследника рода ди Сантуш никто и не собирался. Досадно, но ладно. Хоть прояснилось немного, если верить Густаву. Если не верить…

Черт, что же за этим стоит и как мне может помешать?

Для него я вроде Мертвый Барон, для фавел пока еще гринго, а для цивилизованного побережья я кто? Новый герцог ди Санту? Кто его, то есть меня, хотел убить и почему именно тут?

Опять вопросов оказалось больше, чем ответов.

Пришли за мной, но чтобы удостовериться в моей смерти. Так выходило. Двое убийц, которые могли дать ответы, мертвы. Феррейра, одна фамилия, не суть что заказчики, а не посредники.

Мало информации.

Я посмотрел на главаря, дона этого холма. Долго, тяжело посмотрел. Взвешивая насколько могу ему доверять в одном единственном вопросе.

— Клянусь душой, Барон, я не ничего не утаил, — побелевшими губами, но упрямо, сказал он.

Я отвел взгляд, обратил его к завораживающей мощи океана. Для меня было дико пользоваться репутацией… Не моей. Но ещё было дико не пользоваться ситуацией. Во что бы не верил этот человек, это рычаг. Инструмент. Возможность найти своих людей и помочь им.

— Ты его отпустил?

Вопрос, который решал многое. Что для него человек, не знающий почти ничего? Что его жизнь стоит для этого цепкого, но по сути загнанного в угол?