Невеста скованного лорда

Кто-то, хотя кажется, что я сама, на полу. Опираюсь на руки. Светлые спутанные волосы ниспадают и ложатся на камни у ладоней. Раздаётся звук шагов и ко мне торопливо, но осторожно подходит девушка. Пухленькая и испуганная. Оглядывается, будто не хочет, чтобы её заметили.

– О Тверды-ыня… – выдыхает трясущимся голосом и вглядывается в моё лицо. Я узнаюеё. Это пока ещё юная наставница Гвенаелл, та самая добрая толстушка, которая помогала мне с библиотечными книгами и рассказывала, что знала мою маму.

Она подаёт мне руку, помогает подняться. А мой разум лихорадочно ищет ответ. Кого? Кого она встретила в этом коридоре много лет назад? Кого-то явно вернувшегося из Нутра. Но я хочу знать кого именно!

И я хочу знать за что? Как? Как они посмели так поступать с нари?!

В груди закипает ярость. Она растекается по телу огнём и выливается наружу, вгрызаясь в камни. Пол под ногами снова становится огненным, вспыхивает светом, и в воздух поднимается облако пыли. Оно вьётся вокруг меня и пульсирует. Я ощущаю его, будто частичку себя. Делаю шаг. Очередная вспышка под ногами.

Там, где мои ступни касались пола, появились выжженные следы – отпечатки боли.

Я шла по коридорам, уже не отгораживаясь от видений. Стены рассказывали мне истории минувшего, а облако пыли вокруг меня увеличивалось. Оно вилось и вспыхивало, обращаясь в свет, а через мгновение снова обретало форму пылинок.

Мне казалось, что я – больше не я. Что моя жизнь слилась с жизнью окружавших меня камней. Храм Твердыни, в который я вошла спустя бесконечную вереницу прожитых мгновений, больше не был просто стенами и сводами. Махина, уходившая шпилями в небо, была живой. Как и земля под ногами. Я ощущала пульсацию жизни. Пол вспыхивал, и гас, и снова загорался.

Свет расползался от меня и вытекал наружу, охватывая площадь. Заставляя покрывавший мостовую снег, таять и обращаться в пар.

Я шла и меня не заботили отбежавшие к краям площади зеваки, их испуганные голоса и встревоженные взгляды. Шла, оставляя за собой вереницу выжженных следов. Шла в Службище. Туда, где под балахонами служительниц скрывались садистки, скинувшие в Нутро не одну заклинательницу.

Пульсация жизни вокруг меня нарастала, заставляя радоваться и опасаться одновременно. Я ощущала и пробуждающуюся силу, и нарастающую слабость. На плечи словно положили свинцовый груз. Тело наливалось усталостью. «Нужно успеть», – повторяла я мысленно, пока спускалась к учебным классам. – «Нужно показать им, что по-старому уже не будет. Что им не удастся сковать меня и заточить в подземелье».

В класс, где наставница Гальет убеждала юных нари дать обет служения, я вошла не через дверь. Коснулась полупрозрачной стены, отделявшей комнату от коридора, и та рассыпалась, вливаясь в сиявшее вокруг меня облако. Следом вспыхнули и исчезли стены других классных комнат. Учебное крыло наполнилось испуганным ропотом. Я же в несколько шагов настигла наставницу Гальет и схватила её за грудки.

– Тебе не сковать меня больше, – сказала так, чтобы услышала только она.

Та цыкнула недовольно.

– А ну, пусти, – оттолкнула меня и отступила на шаг. – Неблагодарная дочь предателей! Решила пойти по их стопам?

Я усмехнулась.

– Ну не по твоим же? – мы схлестнулись взглядами, но я не хотела тратить время на эту садистку. Повернулась к юным нари, поднявшимся из-за парт и взволнованно за мной наблюдавшим. – Они хотят сковать нас и сломить! – произнесла так, чтобы мой голос разлетелся по лишённому стен учебному крылу. – Сделать из нас рабынь. Диктуют, что чувствовать и за кого выходить замуж. Рассказывают о верности острову, когда сами только и делают, что трясутся за свои жалкие жизни и личные выгоды. Им нужен не остров, а власть и наше смирение. Наша с вами свобода… Как эн-нари, я призываю вас не отдавать её. Оставаться свободными до конца! Им не отнять принадлежащее нам по праву рождения. Боритесь! За себя и соратниц. Не давайте друг друга в обиду. Именно этого и хотел бы остров Иль-Нойер. Именно этого и хотела бы от нас Твердыня.

– Неслыханно! – поднялся ропот служительниц. – Вольнодумие, – шептали они.

– А разрушение стен?! – возмутилась одна. – Непростительно!

– Непростительно – это то, что делаете вы, – ответила я, всматриваясь в лица наставниц. Некоторых я узнавала, по жестам, позам, ауре, но не всех. Кто-то из них всё же не участвовал в издевательствах над ученицами. Но были и те, кто причинил немало боли.

Мой взгляд, наконец, зацепился за пухлое лицо наставницы Гвенаелл. Мне было необходимо выяснить у неё нечто важное. Я ещё не понимала, почему это имело значение, но осознавала срочность.

Я направилась именно к ней, и пульсирующее облако пыли заскользило вслед за мной, то теряя, то вновь обретая форму. Глядя на него, юные заклинательницы шептались и спрашивали друг у друга:

– Как это? – показывали на повиновавшиеся мне частицы камней. – Цикличное преобразование?

– Нет, рекурсия, – откликнулся кто-то едва слышно. – Но разве эн-нари так может?

– Не может, конечно, – одёрнула их одна из наставниц. – Эн-нари так не может, – в её голосе слышались опасения и злоба.

Но не все смотрели на меня озлобленно. Большинство взглядов были заинтересованными или восхищёнными. Слабая, ничего не умеющая эн-нари в одночасье обрела силу. Разве не удивительно?

Дойдя до наставницы Гвенаелл, я хотела задать ей важный вопрос, но вокруг было столько свидетелей. Если бы мы только могли остаться наедине… Если бы между нами и остальными возникли стены.

Пульсирующие светом частицы вздрогнули, взвились и начали хаотично сыпаться на пол. Сползаться в полоски, расти и превращаться в преграды. Они ложились в самых неподходящих и непредсказуемых местах, заставляя нари расступаться. Однако четыре стены легли ровно туда, куда мне бы хотелось. Они отделили меня и наставницу Гвенаелл от остальных.

– У нас мало времени, – сказала я, ощущая, как усталость придавливает тело. – Вы должны ответить на один вопрос и не бояться, что нас услышат. Наставница, вы можете быть со мной честной? – я смотрела в её изумлённые глаза и не видела в них ни страха, только сочувствие и тревогу.

– Спрашивай, Каталина.

– Много лет назад одну девушку сбросили в Нутро. И вы нашли её в подземном коридоре. Как звали ту девушку?

Глаза наставницы расширились от удивления, и она опасливо оглянулась, будто ожидала, что кто стоял у неё за спиной и подслушивал. Но там была лишь полупрозрачная стена, которая никому не передаст этот разговор. В том я была твёрдо уверена.

– Не молчите. Как звали ту девушку?

– Её звали… – голос наставницы вышел хриплым и дрожащим. – Её звали… Сильвия Арди.

Это имя, которое я ожидала и боялась услышать, поразило, словно молнией. Прибило к полу. Сильвия Арди, моя настоящая мать, тоже побывала в Нутре Иль-Нойер. Служительницы сбросили туда сначала мою маму, потому маленькую Брижину, а затем и меня. На глаза навернулись слёзы.

– За что они так с нами? – сорвалось с губ. – Чем им не угодила наша семья?

– Иногда достаточно просто быть, чтобы перейти кому-то дорогу, – ответила наставница Гвенаелл. – Твоя мама была очень сильной заклинательницей. Это её и погубило.

Мы замолчали. Во взгляде наставницы читалась боль. Сильвия Арди была для неё кем-то близким. Не одноклассницей и даже не соратницей. Скорее, подругой.

– Я не смогла защитить её, – произнесла она с сожалением. – Зато могу защитить тебя. Уходи из Службища. Заверши венчание и сразу поезжай вместе с эрром в Верхнюю резиденцию. Возьми с собой Брижину. А я… попробую сделать так, чтобы ты смогла вернуться, не боясь за свою жизнь. Я обязательно что-нибудь придумаю.

– За свою жизнь яужене боюсь, – улыбнулась ей. – И непременно вернусь сюда, даже если это будет опасно. Я докопаюсь до истины! Но в одиночку справиться будет сложно. Получится ли у вас к моему возвращению найти тех, кто готов сразиться за нашу свободу? На острове должны быть заклинательницы, которым происходящее не по нраву.