Страница 35 из 78
Я посмотрел ему на точку на толстой поросячьей шее, под кадыком. С удовольствием подумал, что мог бы одним ударом вогнать кадык в позвоночник. И навсегда заткнуть этого жирного борова.
Но не стал нервничать. Промолчал. Спокойствие, только спокойствие.
Больше мне никто ничего не сказал. Только Морозов покрутил пальцем у виска и спросил:
— Оно тебе надо было? Тебя теперь вообще за границу не пустят. Эх, Витя, молодо-зелено. Дурак ты, хоть и талантливый.
Мы пообедали на веранде вместе с учениками, покушали великолепный кремовый торт и тоже отчалили в аэропорт. Альваро и другие каратисты сердечно обняли меня.
— Мы тебя не забудем, друг, — сказал Альваро. — Если приедем в Москву, я навещу твою школу, чтобы посмотреть на твоих учеников.
Я оставил ему номер телефона и адрес общаги, а еще и контакты моей школы на стадионе «Динамо». Вскоре подъехал автобус, отвез нас в гостиницу. Мы собрали вещи и уехали в аэропорт.
Командировка в Кубу закончилась. Мы погрузились в тот же самолет Ил-62, причем я проспал почти всю дорогу. Просыпался только, чтобы покушать.
Во время пересадки в Рабате в Марокко тоже спал. Фролов дрых вместе со мной, а Морозов злился, он вообще не мог заснуть. На подлете к Москве разбудил нас, вылив на головы стакан с водой.
Да, действительно, хватит уже храпеть. Я смотрел в заиндевевшее окошко самолета. Видел снаружи только серые облака. Земля где-то далеко внизу. Время уже вечернее, солнце спряталось за горизонтом.
Думал, как быть дальше. О том, можно ли теперь рассчитывать на хороший отзыв от кубинцев?
Для того чтобы легализовать наконец наше карате, я пошел на отчаянные меры. Как говорится, ва-банк. И, похоже, проиграл. Вчистую.
Также проигрывает азартный игрок, поставивший весь свой выигрыш на кон. И вот теперь он возвращается домой и понимает, что все кончено.
Да, все началось еще не успел я вернуться. Уже на пограничном контроле меня отвели в сторонку от остальных наших.
Завели в небольшую комнату с маленьким зарешеченным окошком и выбеленными толстыми бетонными стенами. Внутри только стол и два стула, прикрученные к полу.
Вошли двое военных, давай меня допрашивать. Почему я попросил Кастро о поддержке карате?
Что я имел ввиду, говоря, что это оружие революции? Были ли у меня какие-то еще умыслы? Тайные и неизвестные посторонним. Самое главное, кто меня подговорил сделать так?
Может быть, японец, с которым я часто встречался на Кубе? Или старик китаец? С кем еще я там встречался? Какие еще задания получил? И все такое же. И в подобном же духе.
Я не раскололся. Твердил нет на все вопросы. Наконец, меня отпустили. Предупредили, чтобы я никуда не уезжал из города. И что со мной еще свяжутся, чтобы снова поговорить. В очень скором времени.
Я вышел из аэропорта и увидел, что никого не осталось. А на небе уже разгорается заря. Оказывается, я провел в этой комнате пять часов. Всю ночь. Хорошо, что выспался и поужинал в самолете.
Поймал такси и отправился домой в общагу. Ощущение, будто вывалялся в бочке с дерьмом.
Вся поездка псу под хвост. Теперь и в самом деле могут оборвать все концы. Ладно, плевать. Я осознавал, на что иду. Не ребенок, в конце концов.
Не получилось. Рауль Кастро, само собой, не обратил внимания на просьбу такого мелкого человечка, как я. Пропустил мимо ушей.
На что я, собственно, надеялся, когда полез к нему с этой дурацкой просьбой? Как дурак, подумал, что ему действительно интересно карате и могущественный министр Рауль через своего еще более могущественного брата Фиделя сможет помочь нам своей рекомендацией. Надо же, какой наивный идиот. Такой большой, а в сказки верит.
Приехал в общагу, поздоровался с вахтершей, подарил ей манго и сушеные бананы, отправился спать. Мыться и спать.
Потом с горя опять завалился в кровать. В моей комнате никого нет. Ни Крылова, ни заучек-студентов.
Все куда-то разбежались. Скорее всего, на учебе сейчас. Время-то раннее, утреннее.
Но уже заснуть не получалось. Я все лежал, вертелся в кровати, скрипел пружинами. Прокручивал ближайшее будущее в голове.
Что же дальше? О чемпионате мира теперь, скорее всего, можно забыть. Даже в местных соревнованиях тоже нельзя участвовать.
Я вспомнил тяжелый взгляд зама председателя из КГБ. Вот кто наверняка отдал команду. Чтобы меня вычеркнули из всех списков.
С обучением спецназовцев, скорее всего, тоже придется распрощаться. Со спортзалом в Динамо тоже. И с огромной зарплатой тоже. Вот дерьмище какое!
Все с нуля, все сначала. Ладно, плевать. Ни о чем не жалею. Наоборот, я знаю, что теперь делать.
Займусь самосовершенствованием. Снова уйду в лес. Подальше от неблагодарных людей. Буду тренироваться до упаду. Как и летом.
Если сейчас еще добавить зимние тренировки, то я либо закалю свое тело до немыслимых пределов, либо просто подохну. От холода и нагрузок. Третьего не дано.
Причем, скорее всего, будет второй вариант. Зимой в лесу невозможно выжить. Ну и ладно, зато умру, совершенствуясь в боевых искусствах. Так даже лучше. Почетная смерть.
Вот что я решил. Поэтому сейчас понял, что все равно не засну. Вскочил с кровати, оделся. Отправился на тренировку в соседний парк.
Ух, я и забыл, что такое холод. Привык уже к теплу и жаре. Резкая смена климата сразу дала о себе знать. Я быстро замерз.
Хотя очень быстро согрелся во время бега. После того, как совсем недавно купался в океане и загорал под лучами солнца, чуток дико смотреть на замерзших людей. Которые кутались в пальто и шубах, на головы натянули шапки.
Добежал до своего сквера. По дороге заметил, что сзади «хвост». Кто-то внаглую побежал за мной.
Двое парней в серых костюмах и шерстяных пальто. Не очень-то они и прятались. Специально делают.
Чтобы показать, что мне некуда деваться. Чтобы я занервничал и совершил ошибку. Не знаю какую, но все равно.
В парке я провел тренировку. Обычную, в прежнем невероятном темпе. Все деревья тут держали на стволах отпечатки моих занятий.
Сейчас дубы и клены понуро стояли с голыми ветками, покрытыми снегом. Но следы моих ударов остались. Тогда я снова устроил ударную тренировку.
Перед этим я отжался пятьсот раз на кулаках. Прямо на снегу. Впрочем, во время отжиманий мои кулаки очень быстро прокрутить сквозь снег. Быстро уперлись в ледяную черную землю.
Потом я поднялся, почистил костяшки пальцев, надел бинты и принялся лупить стволы деревьев. Что, скучали тут без меня? А вот он я, сейчас разбужу вас от зимней спячки.