Страница 12 из 78
— Можете переодеваться, — сказал Павлов. Он то и дело советовался по-испански с одним из сопровождающих гидов. — Скоро приедут гости из правительства. А с ними и те, кого мы будем обучать.
Ладно, как скажешь. Рядом со спортзалом раздевалка.
Вполне современная. Я быстро натянул каратеги. Обвязался черным поясом. Так получилось, что из каратистов я тут один.
Со мной должны были поехать еще двое. Белоухов и Резников. Но не получилось. Белоухов почему-то не прошел.
А Резников заболел. В самый неподходящий момент вырезали аппендицит. Я его навестил в больнице. Пообещал сигару. Но тот сказал, что теперь уже бросил курить.
Я начал разминку. Остальные наши спортсмены тоже. И почти сразу в зал вошла целая группа кубинцев.
Около полсотни человек. Многие с бородами. Смуглые и улыбчивые. А среди них выделялся Рауль Кастро.
Высокий и сильный. Крепкий человек. Не только физически, но и внутренне.
Это сразу видно. Хищник, инстинкт убийцы. Я сразу почувствовал это по взгляду. По тому, как внимательно он огядел нас.
И в то же время душевный. Улыбка чертовски искренняя. Мы выстроились в шеренгу.
Рауль Кастро подошел к каждому. Познакомился, повторил имя, пожал руку. Сразу очаровал. И вызвал дружеское расположение.
Когда приблизился ко мне, улыбнулся еще шире. Что-то быстро сказал, указал на мой пояс.
— Министр восхищен тем, что у вас черный пояс в таком молодом возрасте, — объяснил Хорхе. Он умудрялся одновременно переводить и широко улыбаться. — Он спрашивает, хорошо ли вы изучили карате? Можете показать свои умения?
Блин, а для чего же я еще сюда приехал? Танцевать румбу или бачата? Конечно, могу показать. Для этого я здесь.
— Да без проблем, — ответил я. Повернулся к Кастро. — Ноу проблема! Покажу, чего хотите.
Рауль улыбнулся и что-то сказал сопровождающим. Тогда в зал тут же шустро притащили стопку деревянных брусков. Чтобы устроить тамэшивари, само собой. Кастро спросил что-то.
— Министр интересуется, сможете ли вы разбить двадцать деревянных плашек? — спросил Хорхе. — Наш боец из спецподразделения Avispas Negras, то есть «Черные осы» смог разбить ровно столько. Потом сломал руку.
Я не стал бить себя кулаком в грудь. И утверждать, что я разобью больше. Пожал плечами, хотя Павлов сзади прошептал:
— Давай, Ермолов, покажи, на что способен…
Я покачал головой.
— Может быть смогу, а может, и нет. Дайте посмотреть, что у вас тут за плашки.
Все посерьезнели. Рауль Кастро перестал улыбаться. Я подошел к деревяшкам и осмотрел их.
А, вот оно что. Это же сосновые доски. Довольно свежие на вид. Лучше, конечно, работать с чуть подсохшими. Но и так сойдет.
Я кивнул.
— Давайте я попробую. Для начала двадцать пять штук.
Рауль Кастро удивился. Широко распахнул глаза, несколько раз переспросил у переводчика.
— Вы уверены? Речь идет об ударе ребром ладони. Не другими частями тела. Не ногой. Смотрите, не повредите себе кисть.
Ну, это конечно, весьма приятно. Такая забота о моем здоровье. Но я был уверен.
Так уж получилось, что мне пришлось первым демонстрировать свои способности.
В центре зала установили доски. Двадцать пять штук. На бетонных подставках. Я встал перед ними. Сосредоточился.
Кубинцы и наши встали вокруг. Молчали и наблюдали. Я стоял и смотрел на доски.
Потом медленно поднял руку. Замахнулся.
Но смотрел сквозь них. И почти не видел. Потому что мысленно уже разбил все доски.
Надо только поймать это ощущение. Что все реально. Что мой образ с разбитыми двадцатью пятью досками уже сбылся. Возник в этой действительности.
Надо это почувствовать. Сердцем и душой. Ощутить. Только тогда сбудется.
Все вокруг молча наблбдали за мной. Я не торопился. А потом поймал это ощущение.
И тут же резко ударил по доскам.