Еда и патроны

Стас уже давно сделал вывод, основанный на собственном опыте, что легче всего счастье достигается после череды продолжительных, наслаивающихся одна на другую бед. И чем дольше, чем тяжелее черная полоса — тем светлее и приятнее полоса белая. Хотя, если рассмотреть все трезво и беспристрастно, соотношение черного и белого складывалось явно не в пользу последнего. Скоротечные мгновения счастья не окупали и десятой доли говна, выхлебанного перед этим.

«Рыболов и охотник», «Булочная», «Социализм. Вина, водка, самогонные аппараты», а вот и гостиница «Ока». Стас остановился, рассматривая слегка обшарпанное четырехэтажное здание по ту сторону дороги. Большие каркасные буквы на крыше, раньше, видимо, облицованные стеклом и подсвечивающиеся изнутри, сейчас были обиты фанерой и выкрашены давным-давно выцветшей краской, придающей вывеске тоскливый бледно-розовый цвет непростиранных бинтов. Облупившаяся местами желтая штукатурка фасада с серыми разводами подтеков по сторонам от худых водосточных труб также весьма старательно создавала вокруг себя атмосферу уныния и глубокой неизбывной печали. Радовали лишь целые оконные стекла да, пожалуй, еще крепкие на вид решетки.

Голубые ели у входа покачивались на ветру, грустно перебирая лапами, почти совсем растерявшими свою красивую сине-зеленую хвою. На скамейке под умирающим деревом удобно разместился какой-то забулдыга. Полулежа, облокотившись на локоть и подпирая рукой грязную нечесаную голову в романтично-философской позе, он не спеша отглатывал из бутылки и зачарованно глазел на голубей, копошащихся под елкой.

— Эй! Эй, дружище! — заорал алкаш, едва заметил Стаса, перешедшего дорогу и ступившего на тротуар. — Брат, помоги. А? Подкинь хоть пульку на опохмел.

— Какой опохмел? У тебя ж в руках вон.

— А на завтра? — расплылся алкаш в слюнявой беззубой улыбке.

— Шел бы ты лучше отсюда. Сейчас патруль загребет, угодишь в кутузку.

— Так это… — загоготал алкаш. — Я же только что оттуда. Откинулся, праздную. Полночи продержали всего, суки. Даже завтраком не накормили. Места у них нет, видите ли, — развел он руками, надувая давно не бритые щеки.

— Да, знакомо, — согласился Стас и вытащил ПБ.

— Э! Ты чего? — забеспокоился алкаш и осторожно перевел тело в вертикальное положение.

— Лови, — предохранитель щелкнул, затвор с лязгом отошел назад, и милостыня, блестя латунной гильзой, вылетела из экстрактора.

— О! Спасибо, братишка! — Алкаш поставил бутылку, упал на карачки и пополз за катящимся под скамейку патроном.

— Пожрать себе лучше купи.

Изнутри гостиница выглядела приличнее, хотя ожиданиям Стаса, рассчитывавшего увидеть в Муроме нечто из ряда вон выходящее, она все равно не отвечала. Взору его предстали бежевые крашеные стены с паутинкой трещин, отделанные снизу мореными деревянными рейками, зашарканный паркет, штопаный тюль с райскими цветами на окнах, обрамленных складчатыми зелеными шторами, фикусы в кадках по углам и невысокая полукруглая конторка администратора с сонным гражданином потрепанной наружности за ней.

— Добрый день, — поприветствовал его Стас.

— Добрый, добрый, — без энтузиазма ответил администратор, разглядывая посетителя.

— Комната с ванной есть? — продолжил Стас, перекатывая между пальцами серебряную монету.

Увидев блеск благородного металла, администратор оживился и стер с морды недовольное выражение.

— А как же! Есть. У нас тут гостиница, — произнес он гордо, — а не абы что. На какой срок планируете снять?

— На пару дней, а там посмотрим. Сколько за сутки?

— Четыре монеты плюс пять монет залога. Можно патронами. «Семерки» — четыре к одному, «пятерки» — шесть к одному, «маслята» — двенадцать.

— Не хреновые расценки.

— Без ванной на монету дешевле.

— Нет, без ванной не пойдет. Ладно. — Стас развязал кошелек и выложил на конторку тринадцать серебряных кругляшков. — Еда у вас тут имеется какая-нибудь?

— Конечно. Хотите в номер заказать? — Администратор достал блокнот с карандашом и приготовился записывать.

— Да. Говяжью отбивную, картошки вареной, только без гнили чтоб…

— Как можно?

— Капусты квашеной и пива две кружки холодного. Хотя нет, к черту пиво, водки давайте — графин на пол-литра и хлеба. Сколько там вышло?

— А боекомплектом, простите, каким располагаете? — уже с заметно большим уважением поинтересовался администратор.

— «Семерки».

— Тогда две монеты и три «семерки».

Стас выложил два кругляшка и, достав рожок, отсчитал три патрона.

— Еще мне простыня вторая понадобится.

Администратор смущенно замычал и поджал губу.

— Хозяин вообще-то этого не приветствует, не положено официально на территории… Но в доках, за стеной, есть весьма неплохое заведение с апартаментами.

Стас посмотрел вопросительно и после пятисекундного молчания благодушно улыбнулся:

— Не-е-ет, никого я водить сюда не собираюсь. Простыня именно мне нужна, мне одному. Ясно?

— А-а-а, понима-а-ю.

Что конкретно понимает этот гнусный тип, Стас уточнять не стал, да и наплевать было. Он расписался в регистрационной книге, взял простыню, ключи и отправился к своему номеру на третьем этаже.

Дверь Стаса порадовала — добротная, крепкая, никакой фанеры, замок солидный, с полпинка не вышибешь. В комнате обстановка была, мягко говоря, не роскошной, но вполне приемлемой, хотя цене, конечно, не соответствовала. Кровать, тумбочка, стол, два стула, небольшой шкаф и… Говоря про комнату с ванной, администратор не обманул, так как толковал это понятие дословно. Чугунный монстр с подведенными к нему варенными-переваренными трубами располагался справа от двери как неотъемлемый предмет интерьера, наводя на постояльцев ужас своими черными шершавыми боками и огромным темным пятном на полу, источающим тонкий, деликатный аромат плесени.