Страница 63 из 102
— Я старшего только один раз видел, — заговорил Коллекционер после небольшой паузы, крутя в руках пустую миску. — Да и то мельком. Лет семь назад, если не больше. На окраине Арзамаса. Ноябрь тогда был вроде, снег выпал уже, подмораживать начало. Я из кабака под утро возвращался. — Охотник хмыкнул, и на тощее лицо снова вернулась привычная слегка надменная улыбка. — Перебрал в тот раз немного. Помню, что-то с парнями отмечали. — Он задумался. — То ли вальнули кого, то ли долги выбили. А, не важно. Напились, короче, до поросячьего визга с радости какой-то, весь кабак заблевали, уроды. До сих пор удивляюсь, как нас Боров не порешил за паскудство такое. В общем, выполз я из этого хлева, иду кое-как, по стенам граблями перебираю, и тут слышу гул за спиной. Оборачиваюсь — колонна мимо идет, грузовиков шесть, наверное. Тяжелые такие дурины трехосные, высоченные, с кузовами тентованными. Я к стене спиною привалился, стою, шатаюсь, пялюсь тупо. Отродясь красотищи этакой в захолустье нашем не видал. А они едут. Одна, вторая, третья, вот и последняя уже мимо проходит. Гляжу, брезент позади отогнут малость, а оттуда, из кузова, таращится на меня, — Коллекционер растопырил пальцы вокруг своей головы, покрытой капюшоном, скривил рот и изобразил, почти точь-в-точь как дед Григорий, огромную злобную харю, — вот такенное еблище! Глазами зыркнуло, высунуло лапу в две ноги мои толщиной и брезент задернуло. Я как стоял, так и сполз жопой в лужу, чуть не обдристался от удивления. Никому в тот раз не рассказал про это, побоялся, что на смех подымут. Я бы и сам поднял. Дополз до конуры своей, проспался, а по трезвянке-то и вовсе пьяным бредом все почудилось. Только вот года полтора назад, там же, в Арзамасе, услыхал историю от пьянчуги одного, будто видел он за пакгаузом странных тварей огромного роста и могучего телосложения. Ящики они там какие-то в машины с телег перегружали. Тогда я про случай-то давнишний и вспомнил, решил поспрошать у местных, что да как. И выяснилось, ты подумай, что видят бычар этих не так уж и редко. В основном к востоку от города. Когда одного, а когда и пяток сразу, но всегда и всюду в компании людей. — Охотник снова выдержал многозначительную паузу и сверкнул глазами. — Нормальных людей. — Он подался вперед, заговорщически прищурившись. — Я тебе даже больше скажу. Слишком нормальных. В тех местах это особенно сильно в глаза бросается. Роста все примерно одного, камуфло, снаряга — все одинаковое, у каждого по «семьдесят четвертому» новехонькому. Кто видал, так просто в охуе полнейшем прибывали, говорят: «Как из кина про армию, разве что строем не ходят». — Коллекционер хмыкнул, довольный произведенным эффектом.
— Так что же это за люди? — снова задал вопрос Стас, лишаясь терпения и не услышав, по существу, ничего нового. — Что хотят?
— Не знаю, — ответил охотник, ковыряя в зубах длинным ногтем, замер на пару секунд, смачно причмокнул, глотая остатки тюремного харча, застрявшие, видимо еще со вчерашнего дня, и расплылся в своей неизменно гадкой ухмылке. — Может, мирового господства?
— А старшие, они как нарисовались? Не сами же народились от радиации?
— О! — Коллекционер поднял указательный палец, предварительно его облизав. — Вот эта тема куда как интереснее. — Он отложил миску в сторону и с видом маститого специалиста приступил к изложению собственной теории: — Видишь ли, мутации, как ни прискорбно, редко идут организму на пользу. Мне, например, повезло. Радиационный фон, которого мама с папой — горите, суки, в аду — нахватались, не только меня не обговнял, но даже слегка улучшил. Мои мутации полезны и… Как это? Блядь! Забыл слово хорошее. А! Фун-кци-о-наль-ны. Помогают они мне по жизни с людьми общаться. — Коллекционер гаденько хихикнул и, высунув язык, резанул пальцем по горлу. — Н-да. Но большинству облучение сильно боком вышло. Кому левым, кому правым, да и в других вариациях. Наплодилось, короче, выродков на все лады. Я каких только не встречал, и с двумя головами, и с ногами сросшимися, и с рукой на шее, и с елдой на затылке. Многие из горемык, природой обиженных, подыхают еще в младенчестве, зачастую неестественной смертью, другие подольше лямку тянут, а третьи так и вообще завидно жизнь свою умудряются обустраивать, особенно если мозг не покороблен. Но я не о том сейчас. Понятно, что пользы от мутаций таких де-струк-тив-ных нету совсем. Другое дело — мутации функциональные. Но и у них есть недостаток. Они тоже, как и все, развиваются случайным образом. Так вот прикинь, как бы заебато все могло сложиться, если бы появилась возможность мутациями управлять. Вредные отсекать, полезные развивать, а может быть, даже и провоцировать само их возникновение.
— Так ты думаешь?..
— Угу. — Коллекционер медленно, вкрадчиво кивнул. — Кто-то очень башковитый и имеющий доступ к нужной технике сумел приручить мутацию. Это же очевидно. Сам подумай. Не может за нехуй делать появиться на свет мутант типа старшего. Но даже если у пизданутой матушки-природы мозги по случайности на место встанут и она родит нечто такое, то удастся ли ей это повторить? Нет! Я за свою жизнь двух одинаковых мутантов не встречал. Похожих — да, но не одинаковых. — Охотник покачал пальцем у носа. — Даже волколаки один от другого отличаются. Это только кажется, будто они одинаковые все, особенно тем, кто их видел-то всего пару штук. А ты знаешь, что на севере волколаком называют любую псину заметно крупнее обычной? И даже наши разные. Они не все черные и слепые. Есть и зрячие, и бурые, и мелкие. Они еще как вид не сформировались, зарождаются только. Жизнеспособные выживут и продолжат род, нежизнеспособные сдохнут без следа. Так виды формируются. Но для этого сотни лет нужны, если не тысячи. А старшие эти — ты же видел — как с конвейера все. По единым меркам лепленные. И их ведь не один, не два и даже, наверное, не десяток. Кто-то, мой нормальный друг, выращивает армию. Да-да, — уверенно подтвердил Коллекционер, заметив оттенок недоверия на лице собеседника. — Армию с ударным кулаком из сверхлюдей — Старших братьев. И, похоже, ее передовые отряды уже в деле. Грядут большие перемены, большие…
По коридору, нарастая, снова прокатилось гулкое бетонное эхо шагов, и в двери с зубодробительным скрежетом открылось нижнее оконце.
— Нажрались, свиньи? — заботливо поинтересовался кто-то с той стороны, но ответа дожидаться не стал, да и разрешения говорить не было. — Сдавай посуду!
Узники послушно сложили нехитрый стальной сервиз, и Стас выпихнул его наружу.