Падший враг

— Да ладно, Дуг, — успокаивающе сказала она. — Это хорошее место. Мы оба знаем, что он застрял здесь в учебе. Ты сделаешь ему одолжение. Он мог бы реализовать свой потенциал вместо того, чтобы скучать здесь и ввязываться во всевозможные неприятности. Мы бы с удовольствием брали его на каникулы и летние каникулы. Он был бы гораздо более управляемым.

И так я стал управляемым.

Изгнан из собственного дома за то, что моя сводная сестра солгала, чтобы избавиться от меня.

Из-за ее ревности. Из-за ее жадности.

Грейслинн получила свою русскую пачку. Они положили ее за стекло, как в Оружейной палате Кремля. Драгоценная и недостижимая. Как и ее балетные устремления.

Она также привлекла все внимание наших родителей.

С этого и началась моя одержимость Грейслин Лэнгстон. Дикая жажда завоевать ее любой ценой.

В тот исторический момент, когда она завоевала единственное, что имеет значение, — общественное мнение.

Но это был марафон, а не забег.

Грейслин собиралась усвоить урок на горьком опыте.

Мы, Корбины, в конце всегда побеждали.

Даже если это означало, что нам нужно играть грязно.

ГЛАВА 4

Арсен

— Притормози, — инструктирует Грейс, когда мы приземляемся в Ньюарке через несколько часов.

Шофер щелкает поворотником, снижает скорость и подъезжает к обочине дороги. Она толкает дверь, вываливается наружу, и ее рвет на кусты.

Она плакала весь полет сюда, разговаривая с матерью по телефону. Ни разу Грейс не спросила меня, как я справляюсь. Может быть, она предполагает, как и ее мать, что я социопат, неспособный на чувства.

А может ей просто все равно.

Что характерно, она не эмоциональный тип. Разваливаться не в ее стиле.

Спотыкаясь обратно на свое место, она прикладывает руку ко вспотевшему лбу.

— Это так больно, Арсен. Ты не поймешь.

Не так ли?

Ее абсолютный эгоизм лишает меня дыхания. В детстве у нее были они оба. Миранда. Дуглас. Она ни разу не извинилась за то, что сделала со мной.

И именно поэтому ты так сильно хочешь ее. Потому что она одержимость. Недостижимая фантазия. Ее собственный класс.

— Он был и моим отцом, — категорически замечаю я.

— Но он был мне ближе, — по-детски ноет она.

Переведя взгляд в окно, я прикусываю язык, пока металлический привкус крови не покрывает мой рот.

— Слушай, я просто устал. — Она качает головой, из ее глаз течет еще больше слез. Кажется, я впервые вижу ее плачущей. Даже когда она упала с крыши, она держалась жестко. — Я просто хочу уже добраться туда.

В ответ я щелкаю пальцами в сторону водителя.

— Газуй.

Десять дней спустя особняк Корбинов кишит людьми. Не так многолюдно, когда мой отец устраивал эпические вечеринки в стиле Великого Гэтсби, когда мы с Грейс были детьми.

Поминальная служба была элегантно спланирована и безупречно проведена. Официанты плавают среди гостей, неся тарелки с закусками и алкоголем. Пианист принимает заказы за золотым роялем. Старая классика, которую слушал мой отец, — «Богемская рапсодия», «Представь себе», «Твоя песня».

Я стою в углу комнаты со своими друзьями с подросткового возраста — на самом деле моими единственными друзьями — Кристианом и Риггсом. Кристиан - адвокат, владеющий фирмой "Белые ботинки»,  а Риггс — профессиональный фотограф и, возможно, плодовитый создатель нескольких новых ЗППП. Кристиан привел с собой свою жену Арью.

— Мы очень сожалеем о твоей утрате. — Арья заключает меня в объятия, отказываясь отпускать. Это больше, чем Грейс сделала за последние десять дней. Опять же, Арья — настоящий разносторонний человек, способный на сочувствие. Грейс — женская версия меня. Что делает это испытание еще более необычным, потому что она была вся потрясена смертью Дуга из ниоткуда.

— Все в порядке. Мы не были близки. Где ребенок? — Я отстраняюсь от нее, оглядываясь. Арья родила несколько месяцев назад розового, кричащего существа, похожего на лысого бухгалтера. Тихо, и только для себя, я могу признаться, что хочу того, что есть у Кристиана с Арьей, возможно, потому что знаю, что этого никогда не может произойти.

— У ребенка есть имя. — Брови Кристиана сдвинуты вместе. — Луи. И он дома, с няней. Ты думал, что мы приведем его на поминки ?

— Я вообще о нем не думал, — холодно признаюсь я. — Я просто поддерживал разговор.

Кристиан смотрит на меня с раздражением.

— Общение — не твоя сильная сторона, приятель. Придерживайся заработком денег.

— Почему ты не был рядом? — Арья ободряюще кладет руку мне на плечо. — Ты и твой отец.

— Удачи в получении признания от этого парня, — фыркает Риггс, проводя рукой по своим золотистым волосам в замедленном темпе. — Арс не из тех, кто говорит об этом. Я собираюсь пойти в бар. Не то чтобы меня не интересовала твоя слезливая история, приятель, но… о, подожди. Это верно. Меня это не интересует. — Он подмигивает и с важным видом уходит в другой конец комнаты.

Я бы не прочь, чтобы он гонялся здесь за хвостом. Риггс бессовестно преследует женщин, как будто он узнал об их существовании только в прошлом месяце.

— Это клиент. — Кристиан поднимает телефон в воздух, показывая на входящий вызов. — И не счастливый. Я скоро вернусь.

— Ну? — Арья продолжает пристально смотреть на меня.

Я поднимаю плечо.

— Мы с отцом не сходились во взглядах.

— С каких пор? — Она наклоняет голову в сторону.

— С зачатия. — Я криво рассмеялся. — Он заставил меня помнить, что он женился на моей матери только потому, что она была беременна мной. Словно сперма-я вырвался из его яиц глубокой ночью и нашла свой путь между ее ног. Никакой личной ответственности. Когда моя так называемая мать умерла, он женился на своей бывшей девушке даже через два года. Предположительно, у них был роман на протяжении всего его недолгого брака. Но ничего страшного, я слышал, что в родительском отделе Патрис тоже не о чем писать.

Я звучу горько, как пинта Гиннесса. По правде говоря, мне плевать на моих неявившихся родителей. Я просто хочу, чтобы она отвлеклась от разговора и остановилась на безопасных темах, таких как погода.

Арья кивает.

— Похоже, он был еще той штукой. Могу посочувствовать. Любить того, кто не заслуживает нашей любви, - самое большое наказание, которое можно вынести.

Сардоническая улыбка касается моих губ.

— Напомни мне, почему мы любим людей по кровному родству, а не по заслугам?

Арья обдумывает мой вопрос.

— Потому что иначе человечество не выжило бы. Люди, как правило, не очень милые, — говорит она как ни в чем не бывало. — Послушай, я знаю, что сейчас ты не чувствуешь горя. Все слишком сыро, слишком горячо, чтобы переварить. Может быть, ты никогда не сможешь. И я знаю, что мы, по большей части, чужие люди. Но как человек, у которого были очень сложные отношения с отцом, я просто хочу, чтобы ты знал - если тебе когда-нибудь понадобится поговорить с кем-то... — Она кладет руку на мою руку. — Этим кем-то могу быть я. Я пойму и никогда не осужу.

— Я ценю это. — И я ценю. Я бы хотел влюбиться в такую женщину, как Арья. Сильная, умная и сострадательная. Кто-то, кто является главой благотворительной организации в свободное время. К сожалению, я ищу только одну эгоцентричную нимфу.

— Как продвигается пиар-бизнес? — Я меняю тему.

— Замечательно. — Арья улыбается. — Я никогда не остаюсь без работы, потому что люди никогда не остаются без неприятностей.

— А благотворительность, которой ты управляешь? — Я забыл, о чем речь. Что-то с детьми. Кристиан обычно не просит об одолжениях, а это значит, что мне придется присутствовать на дурацком благотворительном гала-концерте, который она устраивает каждый год.

Арья открывает рот, чтобы ответить мне, в то время как Риггс с важным видом возвращается назад с вином, протягивает нам с Арьей бокалы и делает глоток из своего. — Разговор с девушкой окончен? Готов ли Арс купить свой первый тренировочный бюстгальтер?