Страница 39 из 77
Я смотрю, как наш водитель складывает чемоданы в прихожей, затем поворачиваюсь к Скарлетт. Она скручивает свои длинные темные локоны в пучок, оглядываясь вокруг, как будто она вошла в музей и рассматривает его экспонаты.
— Я вернусь к шести.
Она поворачивается, впервые с тех пор, как мы приехали, обращая на меня внимание.
— Куда ты едешь? Я проделала весь этот путь, а теперь ты просто уходишь?
— Звучит знакомо?
Ее глаза вспыхивают, а рот отвисает. Я выхожу, прежде чем она ответит. Удар ниже пояса. Признаю, ее отсутствие и отстраненность в последние несколько дней беспокоили меня. Но я раздражен, потому что хочу провести с ней время, и вместо того, чтобы собраться с духом и признаться ей в этом, я солгал. А теперь мне приходится вести себя так, будто это не так.
Я приказываю водителю высадить меня у крошечного кафе в городе. Веселая болтовня наполняет улицу на множестве языков. Я заказываю у официантки капучино и сажусь за один из крошечных столиков. Похоже, Европа — полная противоположность Техасу, с оштукатуренными зданиями, дорогими машинами и океаном, сверкающим на солнце.
Мой телефон начинает звонить. Я не решаюсь ответить, но это Ашер. Я не разговаривал с ним с тех пор, как уехал в Париж.
— Привет.
— Почему ты не отвечаешь на мои сообщения?
— Почему ты ведешь себя как прилипчивая бывшая?
Он хихикает.
— Черт возьми, чувак. Я скучаю по тебе. Ты придешь сегодня вечером?
Я моргаю, потом понимаю. Я должен был вернуться в Нью-Йорк несколько часов назад.
— Нет. Я на вилле.
— На вилле? Твой отец знает?
Большую часть времени мне нравится тот факт, что кабинет моего лучшего друга находится прямо по коридору от моего.
— Он не мой надзиратель. Если я захочу поехать в Италию, я, черт возьми, поеду в Италию.
— Я просто спросил, чувак. Он был зол, что ты уехал в Париж без предупреждения, а сделка с Ланкастером должна быть завершена в пятницу. Завтра мы должны просмотреть окончательные отчеты. Вся команда.
— Я просмотрю отчеты и отправлю свои замечания.
На мгновение воцаряется тишина.
— Все настолько плохо, да?
— Что?
— Путешествие со Скарлетт. Я знал, что это будет катастрофа. Вы даже не смогли вернуться вместе.
Эта инсинуация раздражает. Неизвестно по какой причине я чувствую необходимость защитить ее.
— Это не катастрофа. Она здесь, со мной.
— Серьезно? — Ашер, похоже, шокирован.
— Мы не ездили в свадебное путешествие. Это всего лишь еще на пару дней.
— Так у вас все хорошо? Должно быть, раз ты рискуешь навлечь на себя гнев Артура.
Мои зубы скрипят. Я не знаю точно, когда, но мой брак со Скарлетт стал чем-то таким, что я не хочу ни с кем обсуждать. Я защищаю нас. Я избегал серьезных отношений, как чумы. Даже если бы у меня возникли чувства к Ханне Гарнер или любой другой женщине, с которой я был, я все равно бы женился на Скарлетт. В те времена я и представить себе не мог, что когда-нибудь буду желать ее внимания. Теперь я не могу представить, что могу изменить своей жене.
Самые важные моменты между нами длились мгновение. Поцелуй перед нашей свадьбой. Как я нес ее на руках, когда нашел спящей на диване. Танцы на гала-концерте Резерфорда. Четвертое июля. Восхождение на Эйфелеву башню и знакомство с Версалем.
Они такие же, как мы. Грязные, обжигающие, сбивающие с толку, захватывающие и всепоглощающие.
Мы женаты всего чуть больше месяца. И все же я не могу представить свою жизнь без нее. Это все равно что годами жить с плохим зрением, надеть очки, а потом потерять их навсегда. Жить с четкой ясностью, а затем возвращаться к тусклым размытым очертаниям, зная, что вы упускаете. Скарлетт заставляет меня смотреть на вещи по-другому. Ясно. Я никому не могу этого объяснить, да и не хочу. Я другой рядом с ней, и мне хотелось бы думать, что она тоже другая рядом со мной.
Ашер явно не знает, что делать с моим затянувшимся молчанием. Я не отношусь к пассивно-агрессивному типу людей. Я говорю то, что имею в виду. Я сказал ему, что мой брак со Скарлетт ничего не изменит, и я в это поверил. Он поверил в это.
Я был неправ.
— Ты позвонил, чтобы обсудить что-нибудь, кроме моей сексуальной жизни? — спрашиваю я.
— Я слышал, ты ударил Кэмдена Крейна на празднике. Себастьян появился в офисе на этой неделе. Не хочешь обсудить это?
— Нет.
Ашер вздыхает.
— Ты ездил в Хэмптон, чувак.
— Праздник организовывали родители Скарлетт. Было бы невежливо пропустить.
— Она того не стоит, Крю.
Я сжимаю свою чашку.
— Я знаю, что ты порядочный парень, и она тоже. Она тобой пользуется. Играет с тобой. Все говорят, что она ледяная королева. Даже если секс хорош, не мучай себя. Просто…
— Заткнись.
— Крю.
— Она не ледяная королева. Ты должен верить мне, а не парням, которые злятся, что она никогда не уделяла им внимания.
— Ну если ты так говоришь, — голос Ашера звучит скептически.
— Если ты мне не веришь, спроси Кэмдена Крейна, что он говорил прямо перед тем, как я ударил его, — предлагаю я. — Если ты хочешь обсудить что-нибудь, связанное с работой, напишите мне. Я отвечу, как только успокоюсь, — затем вешаю трубку.
Я не могу отвести от нее взгляд. Свечи горят между нами, отбрасывая мягкий свет на Скарлетт. На ее острые скулы и длинные ресницы. Ее красные губы и голубое платье.
Когда я вернулся из кафе, она молчала. Согласилась, когда я предложил пойти куда-нибудь поужинать. Мы в моем любимом ресторане. Перила слева от меня встроены в саму скалу. Один взгляд в сторону, и все, что вы видите — это бурлящее море.
— Значит, все готово? С «Руж»? — спрашиваю я.
— Да. Веб-сайт заработает завтра, как только будет объявлено об этом.
— Ты взволнована?
Я ожидаю бойкого ответа «Нет», а не «Я в ужасе».
На секунду мне кажется, что она издевается надо мной. Но легкое пожатие плечами перед тем, как она откусывает кусочек букатини, неподдельно в своей уязвимости.
Я наклоняюсь вперед.
— Не пойми неправильно…
Она перебивает:
— Ужасный способ начать предложение.
Я улыбаюсь.
— Зачем ты это делаешь? Я знаю, что дизайнерское дело может быть прибыльным, но тебе не нужны деньги. Ты уже работаешь за троих, а потом добавила еще больше работы. Сначала я подумал, что это из-за меня, из-за нас. Ты избегала оставаться дома. Но за ужином с Жаком…ты планировала это годами. Почему, Скарлетт? Я получаю возможность проявить себя, и делаю это. Но вот так давить на себя кажется… не знаю. Чрезмерно?
Скарлетт смотрит на воду. Закат размазан по небу позади нее. Брызги мандарина и персика смешались с золотистым светом. Ее профиль такой же потрясающий, как и все остальное в ней.
Вздыхая, я откидываюсь назад.
— Не бери в голову. Я…
— Я чувствую, что мне нужно заслужить это, — она поворачивается ко мне, ее карие глаза кажутся сегодня скорее зелеными, чем карими. — Всю мою жизнь мне все преподносили на блюдечке. Да, я работала, но я бы получила это, несмотря ни на что. Гарвард не собирался отвергать мои документы, я же Эллсворт. Подача заявления была обычной формальностью. Я увидела, что «Хай» продается, и... не знаю. Я знала, что смогу все изменить. Даже сейчас, когда все идет хорошо, я не могу полностью позволить себе доверить журнал ещё кому-то. Чем усерднее я работаю, тем больше чувствую, что заслуживаю успеха. Все было решено: я просто использовала деньги и связи, чтобы снова сделать журнал прибыльным. С «Руж»... это… это мое. От начала и до конца. Я хочу, чтобы одежда, которую я создаю, заставляла женщин чувствовать себя сильными. Я хочу, чтобы она создавалась в городах, где людям нужна работа, в здании, где люди взволнованы и гордятся тем, что там работают. Я хочу чувствовать, что я сделала что-то важное, и что я сделала это сама. Когда я делаю пожертвования на благотворительность, я просто подписываю чек. Я не лечу детей и не летаю на самолете с вещами. Но я разбираюсь в одежде. Я могу создать одежду, которую кто-то наденет, когда получит работу своей мечты. Или на первое свидании с человеком, за которого она собираются выйти замуж. Или... — она замолкает и отводит взгляд, щеки краснеют. — Это глупо, я знаю.