Страница 15 из 77
Она обдумывает это.
— Прекрасно. Я боюсь высоты.
Я снова смеюсь.
— Невероятно. Ты действительно такая упрямая? Ты пришла на скалодром и боишься высоты?
— Во-первых, ты не лучше, мистер-Я-Все-Могу. Во-вторых, я не знала, что мы собираемся в спортзал для скалолазания. Твой женоненавистнический друг не уточнил об этом, когда пригласил меня.
— Ашер далек от женоненавистника. Он любит женщин.
Скарлетт закатывает глаза.
— Любить женщин и уважать — это две разные вещи.
Я чувствую внезапное желание защитить Ашера, несмотря на то, что именно из-за него я стою здесь и спорю с ней.
— Он уважает женщин.
— А ты сам-то уважаешь женщин?
Я напрягаюсь и свирепо смотрю на нее.
— Что это, черт возьми, за вопрос? Ты выходишь за меня замуж и думаешь, что я не уважаю женщин?
— Я не сказала, что ты женоненавистник, а просто спросила.
— Ты можешь выкрутиться из любой ситуации?
Она вскидывает подбородок, когда сердито смотрит прямо на меня.
— Хочешь знать, почему я пришла сюда, Крю? Чтобы проявить себя. Потому что я всегда должна проявлять себя. Когда ты появляешься в «Кенсингтон Кансалдид», люди не думают, что ты пришел туда, чтобы встретиться со своим отцом за обедом. Они не думают, что знают больше, чем ты, о компании, которая является наследием твоей семьи. Они не задаются вопросом о том, на ком ты женишься, потому что предполагают, что однажды этот человек будет иметь право голоса на их работе. Мы можем быть похожи в чем-то, но мы не одинаковы.
Она расстегивает ремень и выходит из снаряжения. Я был раздражен, что она пришла. Теперь я раздражен, что она, похоже, уходит.
— Что ты делаешь?
— У вас все в порядке? — появляется Дэйв, на его спокойном лице отражается лишь малейший намек на беспокойство. В его мире все, вероятно, идет по плану. Вероятно, у него даже нет плана.
— Все прекрасно, — Скарлетт одаривает его легкой, натянутой улыбкой, которая, как мог заметить любой, у кого есть глаза, фальшивая. — К сожалению, мне нужно идти, — она даже не придумывает оправдания. — Спасибо за помощь, Дэйв.
— Скарлетт... — начинаю я.
Она уходит, не говоря ни слова, взмахивая конским хвостом. И издеваясь надо мной с каждым шагом все больше. Скарлетт останавливается только для того, чтобы снова переодеться в туфли на каблуках. Затем уходит, срезая путь по людной улице, и исчезает из виду.
Я начинаю задаваться вопросом, смогу ли я когда-нибудь смотреть, как она уходит, без смеси гнева и сожаления.
Ради собственного здравомыслия, я очень на это надеюсь
.
5. Скарлетт
Мама начинает плакать, когда видит меня в свадебном платье. Я не ожидала ее слез. После почти тридцати лет брака с бесчувственным, пустым человеком, известным как мой отец, я не думала, что сегодня будет проявлено много чувств. Просто благодарность за поспешное планирование, чтобы осуществить то, что каждое новостное издание называет свадьбой века.
За последние шесть недель, прошедших с тех пор, как было объявлено о моей помолвке с Крю, была продумана каждая деталь свадьбы. Учтены все возможные проблемы. Каждая минута на счету.
Это не запланированная ситуация. Софи и Надя пробрались в комнату рядом с трансептом, где я провела утро. Софи была единственной, кто умолял меня показать платье. Я надевала его до этого только один раз, когда была на примерке.
Я оцениваю все три реакции — широко раскрытые глаза Софи, вздох Нади, мамины слезы, — прежде чем поворачиваюсь и смотрю на свое отражение. Мне нравится это платье. Я даже люблю его больше, чем следовало бы. Люблю его больше, чем любую другую одежду, которую когда-либо носила.
Оно без бретелек. Линия моей ключицы и изгиб плеча видны над замысловато детализированным корсетом. Соблазнительный, но не пошлый. Сшитое вручную кружево переходит в слои мягкого, как облако, тюля и широкий шлейф, который тянется в нескольких метрах позади меня. Я никогда не чувствовала себя более красивой, чем в этом платье. Это платье предназначено для невесты, которая в восторге от своей свадьбы. У которой нет никаких сомнений — ни в чем, тем более в выборе жениха.
К некоторому сожалению, не говоря уже об удивлении, я подхожу под оба критерия.
Стоя в дверном проеме, я наблюдаю, как моя мать вытирает слезы, прежде чем заговорить. Я прикинула, что у меня есть еще двадцать минут, прежде чем она вернется, снова обсудив все детали со свадебным организатором.
— Скарлетт! Почему ты уже надела свое платье? Твои волосы ещё не уложены.
Надя и Софи вздрагивают от ее резкого тона. Хотя я его хорошо знаю. Гораздо легче замаскировать эмоции под грубостью, чем под счастьем.
— Я знаю. Я переоденусь обратно, — улыбаюсь Софи и Наде. — Увидимся позже, девочки, хорошо? — они немедленно выскальзывают обратно из комнаты. Мне осталось переодеться и встретиться лицом к лицу со своей матерью. Я вешаю свое свадебное платье обратно и надеваю шелковый халат, который был на мне раньше, поверх белого нижнего белья, которое мой муж не увидит.
— Ты готова? — спрашивает мама. Как я понимаю, не только парикмахера.
Я вдыхаю, затем высказываю просьбу, над которой размышляла с тех пор, как проснулась этим утром. Я ожидала, что это будет обычный день. Ничто не должно было ощущаться иначе. Ни душ, ни завтрак и ни дорога в собор, где я стану Скарлетт Кенсингтон.
— Крю здесь?
Мама изучает меня, любопытство горит в карих глазах, которые я унаследовала от нее.
— Конечно, — похоже, она была возмущена самой возможностью того, что он может и не быть здесь. Любая заминка была бы расценена как ее личное оскорбление.
— Ты можешь... позвать его?
Мама вздыхает.
— Скарлетт, если ты передумала…
— Нет. Я просто хочу с ним поговорить.
— Не думаю, что…
Я снова прервала ее.
— Мам. Пожалуйста.
Может быть, это «пожалуйста» убедило ее. Я не уверена, когда в последний раз это слово было произнесено между нами. По крайней мере, из моих уст.
— Хорошо. Я спрошу, — она исчезает в коридорах собора, которые заполнены людьми, готовящимися к свадьбе, или гостями, пришедшими слишком рано, чтобы занять хорошие места.
Я здесь совсем одна.
Звезда шоу и изгой.
Я нервничаю. Не думала, что буду так себя чувствовать, и это последний признак того, что это не деловая сделка. Слияние, как и любое другое. Может быть, это так для Артура Кенсингтона. Моего отца. Для остальной элиты Манхэттена, которая годами сплетничала о возможности этого дня. Для Крю. Но для меня все по-другому. Убеждая себя, что это не так, я не изменю этого факта.
Это моя свадьба, мой брак.
Это моя жизнь.
Когда через несколько минут дверь снова открывается, я знаю, что это не моя мама. Я просто чувствую это.
Он пришел.
— Ты не надела свое платье.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Ты не должен видеть меня в платье, пока я не подойду к алтарю.
— Не думал, что ты суеверна. Или особенно сентиментальна, — Крю произносит эти слова небрежно, прежде чем сунуть руки в карманы. Он выглядит расслабленным. Совершенно спокойно относясь к тому, что должно произойти между нами, и это немного ослабляет тугой узел у меня в груди.
— Я не хочу, чтобы наш первый поцелуй случился там, — я выпаливаю это заявление, которое на самом деле больше похоже на просьбу.
Что-то в сегодняшнем дне — платье, мечтательности и самом торжестве — привело меня к очень реальному осознанию того, что сегодня моя свадьба. По всей вероятности, у меня никогда не будет другой. Я буду замужем за этим человеком всю оставшуюся жизнь. И я даже ни разу не поцеловала его.
Должно ли это меня беспокоить? Скорее всего, нет.
Тем не менее это беспокоит.
Что-то похожее на веселье появляется на его лице.
— Неужели?
Так и подмывает отступить, но я этого не делаю.
— Да.
Я изучаю его, пытаясь понять, о чем он думает. Чувства. Я прихожу в недоумение. Он так же непредсказуем, как пустая страница.