Чёрная хризантема

— Думаешь, будет новая война? — спросила Минерва.

— Вероятно, — ответила Аканэ.

— Определённо, — ответили Голоса.

Глава IV

За дверью раздались шаги, но Сато никак не отреагировала на них — она медитировала, сидя в углу камеры. Грохнул выдвижной поддон, через который ей обычно передавали поднос с едой; внутри звякнула сталь.

Она посидела ещё немного и открыла глаза — если слишком долго игнорировать тюремщиков, то в камеру вломятся боевые киборги. Она встала и потянулась. Заглянув в поддон, Сато обнаружила там кандалы для рук и ног, соединённые между собой короткими цепями. Значит, очередной бессмысленный допрос.

Сато застегнула браслеты и встала лицом к двери, демонстрируя индикаторы кандалов. Обычная процедура, нерушимый порядок.

Сначала внутрь протиснулись четыре громоздких гинобота военной модели, стилизованные под античные статуи. Киборги с бесстрастными лицами встали по углам камеры, готовые атаковать при малейших признаках угрозы. Убедившись, что Сато выполнила все положенные процедуры, один из них прощёлкал сигнал на бинарном коде. В дверях появился мужчина, что само по себе было необычно.

— Сенешаль Блэк, — приветствовала вошедшего хитокири. — Что привело вас в мою скромную обитель?

— Магос домина Сато, — произнёс сенешаль надтреснутым старушечьим голосом и поклонился.

— Кланяетесь как прислуга. — Сато села возле дальней стены. — Вам не идёт подобострастие, возраст не тот.

Блэк проигнорировал выпад.

— А что насчёт кормёжки? Решили немного сэкономить на моём содержании?

— Примите мои извинения — обслуживающий бот потерял связь с Гекатоном и не смог корректно выполнять свою программу. В суматохе мы не сразу заметили сбой. — Сенешаль снова поклонился. — Вы пойдёте со мной.

Хитокири поморщилась — сенешаль вызывал у неё стойкое чувство отвращения. Старость никогда ей не нравилась, но Блэк производил отталкивающее впечатление ещё и потому, что был приверженцем храссы, наркотика, которым часто злоупотребляли богатые и облечённые властью люди. По слухам, тот улучшал когнитивные способности и продлевал жизнь. Были и побочные эффекты, часть которых проявлялась внешне — кожа истончалась и обесцвечивалась, под ней можно было разглядеть сетку потемневших вен. Глаза приобретали неестественно яркий оттенок, а ногти чернели и со временем превращались в почти звериные когти. Молодым мужчинам из числа чистокровных строго запрещалось употребление храссы — они представляли собой слишком большую ценность. И даже более того — они были достоянием всего человечества, залогом его выживания, а потому небрежное отношение к своему здоровью было, по меньшей мере, преступным. Генетическая чистота ни при каких обстоятельствах не должна разбавляться помоями.

Старики же никого не интересовали, а потому пользовались негласными привилегиями. Или на их причуды и страсти просто закрывали глаза. Старость имела свои плюсы.

— А если я откажусь? — поинтересовалась Сато, начиная ставшую уже привычной игру.

Сенешаль вздохнул. Своё отвращение он тщательно скрывал — миазмы камеры оскорбляли обоняние Блэка, и он не любил приходить сюда. Хитокири уже давно заметила это, и каждый раз старалась задержать сенешаля с помощью различных уловок.

— Боюсь, что тогда мне придётся применить силу.

Гиноботы тут же шагнули к Сато, готовясь обезвредить её.

— И вы предпочли бы избежать этого? — спросила она, не обращая внимания на киборгов.

— Разумеется. Вы можете считать иначе, магос домина Сато, это ваше право. Но пойти со мной добровольно в ваших же интересах.

— Вот как? И почему же?

— У нас есть информация, которая вас заинтересует.

— Это уже мне решать, — заносчиво ответила Сато.

— Прошу прощения, но ваше мнение несущественно.

Хитокири фыркнула.

— Где ваши манеры, сенешаль? Разве вы не представитель благородного Дома Блэк?

— Это так.

— Тогда для начала стоит предложить даме сигарету.

Блэк предвидел это — он давно понял, что Сато становится сговорчивее, получив табак. Кивнув, сенешаль достал из широкого рукава пачку сигарет. Вытащив одну, он бросил её хитокири — подойти ближе осторожный сенешаль не решился.

— Благодарю.

Сато отказалась от зажигалки и просто нагрела кончик сигареты с помощью Искусства — небольшая вольность, которая никогда не вызывала нареканий со стороны Блэка. У них были свои негласные договорённости.

В спёртом воздухе повисло облачко ароматного дыма.

— Американские, — заметила хитокири, принюхавшись.

— Других сейчас нет. Поставки...

— Не нужно оправданий, сенешаль. Уверена, вы сделали всё возможное для моего комфорта.

Сато щелчком отправила окурок в горящие линзы ближайшего гинобота. Киборг никак не отреагировал.

— Бездушные твари, — сказала она, указав на киборга. — Лучше умереть, чем превратиться в подобное убожество.

— Эти люди продолжают служить обществу даже после смерти.

— После воскрешения они стали собственностью Конфедерации. Не называйте их людьми, сенешаль.

— Вы многое о нас знаете.

— Ещё немного комплиментов, и я решу, что вы хотите жениться на мне. Мёртвые должны получить заслуженный покой. А эти твари — мерзость и скверна. Они должны быть преданы земле, а не расхаживать среди живых. По сравнению с обычаями Европы даже смерть кажется милосерднее.

— Мы считаем иначе. Они сами выбрали свою участь.

— Поэтому вы превращаете людей в отвратительные ходячие могилы? Мерзость. Мне никогда не понять ваш народ, сенешаль.

— Вы готовы, магос домина Сато?

— Похоже, эта встреча будет необычной, раз вы решили сопровождать меня.

— Вы правы.

— Тогда верните мою одежду. — Сато подёргала воротник своей куртки двумя пальцами. — Я не хочу предстать перед делегацией в этих отрепьях.

Блэк кивнул. Через минуту одна из охранниц принесла чёрный комбинезон из интеллектуальной материи и швырнула его хитокири.

— Сейчас я деактивирую браслеты, — предупредил Блэк, вытаскивая из широкого рукава пульт.

Сато слегка пошевелилась, сбросив цепи на пол.

— Вы отвернётесь, сенешаль? — спросила она, разворачивая одежду. — Или хотите посмотреть, как я раздеваюсь?

Блэк закатил глаза и повернулся к стене. Сато побросала одежду в угол и переоделась под бдительным присмотром гиноботов, готовых пресечь любое подозрительное движение. Она вновь защёлкнула браслеты на лодыжках и запястьях.

— Я закончила, — объявила хитокири.

Матовая материя плотно облегала всё тело, позволяя разглядеть крепкие мышцы, доведённые до совершенства постоянными упражнениями.

— Вы хорошо выглядите, магос...

— Хватит болтовни, — рявкнула Сато, но тут же смилостивилась: — Ведите.

Дар Немногих всегда подсказывал ей, как поступить в той или иной ситуации, и Сато никогда не пренебрегала им. Эта встреча станет судьбоносной.

— Вы кое-что забыли, — сказал сенешаль.

На виске хитокири запульсировала жилка.

— Опять намордник?

— Если вы будете называть его маской, то...

— ...ничего не изменится. Давайте сюда эту штуку.

* * *

Минерва шла, проклиная архитектора Цитадели и Голоса, из-за которых ей пришлось тащить оружие. По ощущениям, оно становилось всё тяжелее с каждым шагом. Движения советницы были неловкими, пальцы едва слушались и готовы были разжаться в любой момент. Войти в допросную комнату ей помогла Аканэ. Минерва сомневалась, что смогла бы миновать дверной проём с первой попытки. Её болезнь прогрессировала. Времени оставалось всё меньше.

Минерва с облегчением положила свою ношу на стол и села. Аканэ встала у неё за спиной, скрестив руки на груди. Комната для допроса была разделена на две части бронированным стеклом. Убранство было одинаковым с обеих сторон — прикрученные к полу стальные столы и стулья — со стороны заключённой один, со стороны посольства три. Голоса поставили на стол поднос и вышли.