Страница 40 из 54
Аббасу II наследовал его старший сын Сулейман (Сефи II), которому на тот момент было 18 лет. Сулейман воспитывался при дворце, в изоляции от внешнего мира, к правлению его не готовили, так что он стал марионеткой в руках высших сановников и оставался ею в течение всего своего четвертьвекового пребывания на престоле. Начиная с Сефи II Ираном стала править кызылбашская знать, использовавшая шахиншахов в качестве ширмы. Свергать потомка почтенного шейха Сефи ад-Дина было опасно, поскольку это могло вызвать возмущение среди кызылбашей, так что знати приходилось «соблюдать приличия» – держать на престоле шахиншаха-сефевида.
Сефевидская культура
Сефевидская культура была гетерогенной. Основа – древняя культура оседлых иранцев, на которую оказали влияние культуры кочевников‑кызылбашей, покоренных народов и соседних стран. Если говорить о направлениях, то их было три: книжное (каллиграфия и миниатюры), архитектура и предметы, украшающие жизнь.
Джафаритский мазхаб[242] не запрещает изображать людей и животных, если это делается в рамках приличий. Изобразительное искусство эпохи Сефевидов в основном представлено книжными миниатюрами, которые дополняются картинами, выполненными на шелке.
Миниатюра из «Сборника летописей». 1314
Сын Тимура Шахрух и сын Шахруха Гияс ад-Дин вывозили из Тебриза и Шираза художников и каллиграфов для работы в китабхане, созданной в Герате, столице Тимуридов, в начале XV века. Поэтому гератская школа живописи или, как ее чаще называют, гератская школа миниатюры, была сугубо иранской, продолжающей традиции древних мастеров Шираза, откуда, собственно, и пошла иранская живопись[243]. Близость Китая позволяла гератским живописцам знакомиться с китайской живописью и кое-что перенимать. Изящество рисунка – это явный китайский след, точно так же, как и глубокий символизм, и высокий горизонт в сюжетных композициях, придающий пространству бо́льшую глубину.
Миниатюра из «Хамсе». 1539–1543
Характерными признаками гератской школы являются яркие сочетания красок, простота пейзажного фона, изящество орнамента и «живые» фигуры людей. Если долго рассматривать миниатюры, то начинает казаться, будто действующие лица оживают… Перенос придворной китабханы в Самарканд, осуществленный в 1448 году Улугбеком, не привел к исчезновению гератской школы, она продолжала существовать, но не смогла пережить завоевания Герата Мухаммедом Шейбани в 1507 году. Исчезла школа, но не ее традиции, которые были переняты тебризской школой миниатюры. Расцвет тебризской школы пришелся на первое столетие правления Сефевидов. Наступил он после того, как шахиншах Исмаил I поселил в Тебризе живописца из Герата Кемаля ад-Дина Бехзада, ученика известного каллиграфа и художника Мирека Наккаша Хорасани, бывшего китабдаром (начальником китабханы) при первом правителе Хорасанского султаната Хусейне Байкара.
Определенное влияние на тебризскую школу (а также и на прочих иранских миниатюристов) оказал туркменский стиль, сложившийся к середине XV века. Для этого стиля характерна величавая монументальность изображенных фигур, которая достигается выдвижением их на передний план.
Каждая из дошедших до нас рукописей тебризской школы является шедевром живописи и каллиграфии, но «шедевром шедевров», воплощением поистине непревзойденного мастерства по праву считается рукопись «Хамсе» Низами Гянджеви, выполненная в 1539–1543 годах для шахиншаха Тахмаспа I. Текст переписал каллиграф Шах-Махмуд Нишапури, а миниатюры рисовали несколько художников, наиболее известным из которых был Султан Мухаммед. Историограф персидской живописи Дуст Мухаммед, ученик Бехзада и автор исторического трактата о иранской живописи, писал: «Первым [среди живописцев] идет Устад Низам ал-Дин Султан Мухаммед, и был он единственным в своем времени». «Хамсе» хранится в Британском музее и там же, в Лондоне, находится рукопись «Сборника летописей», составленного хулагуидским визирем Рашид ад-Дином, которая датируется 1314 годом. Это первый из дошедших до нас шедевров тебризской школы. Очень интересно и познавательно сравнивать миниатюры из «Сборника летописей» и «Хамсе», в них наглядно раскрывается развитие иранской живописи.
Исмаил Сефеви завоевывал Иран мягко, без каких-либо существенных разрушений построек, поэтому ему и его потомкам не пришлось ничего восстанавливать или строить заново. Расцвет сефевидской архитектуры начался при шахе Аббасе I, когда экономический подъем способствовал развитию градостроительства. Новая столица Исфахан была практически отстроена заново. Для построек этого периода характерны сочетание монументальности с практичностью и изящество рисунка, украшающего стены. Украшению важных зданий и прежде придавалось большое значение, но на рубеже XVI и XVII веков оно превзошло прежние пределы.
Жемчужиной сефевидской архитектуры считается дворец Хашт-Бехешт,[244] построенный в 1669 году при шахиншахе Сефи II. Дворец бесподобен (сейчас идет его реставрация, но многое уже восстановлено) и его великолепие подчеркивается великолепием окружающего парка. Парк имел важное значение, поскольку этот небольшой дворец был местом отдыха, а не официальной резиденцией шахиншахов.
Другим местом высочайшего отдыха был дворец Чехель-сотун[245], построенный для шаха Аббаса II в 1647 году. Этот дворец немного уступает дворцу Хашт-Бехешт в великолепии, но все равно поражает воображение, в первую очередь, роскошным украшением Зала приемов, расписанного золотом и тремя «классическими» цветами – зеленым, синим и красным. Жаль, что не сохранились керамические панно с изображением исторических событий, в свое время их растащили коллекционеры. Единый ансамбль с дворцом составляет большой прямоугольный пруд, расположенный перед фасадом. Колонны, давшие дворцу название, не мраморные, а вырезанные из кедра (и надо сказать, что дерево смотрится куда лучше камня).
Дворец Хашт-Бехешт
Дворец Чехель-сотун
Главным же украшением Исфахана служит площадь Накш-э Джахан[246], спроектированная известным ученым и поэтом шейхом Баха ад-Дином аль-Амили, бывшим при Аббасе I шейх-уль-исламом[247]. Баха ад-Дину удалось создать гармоничный ансамбль, в котором мечеть Шаха (ныне мечеть Имама) олицетворяет духовную власть, дворец Али Капу – власть шахиншаха, а здание Большого базара – власть денег. У каждого здания есть своя изюминка. Богато украшенная мечеть обладает уникальной акустикой: слово, сказанное шепотом с минбара[248], будет отчетливо слышно во всем зале. Дворец Али Капу славится своими фресками, выполненными придворным художником шаха Аббаса I Резой Аббасси и его учениками. Здание базара красиво само по себе, но его массивные входные ворота – это нечто особенное. Однако же наиболее сильное впечатление производит весь ансамбль площади целиком. Иранцы обижаются, когда Накш-э Джахан сравнивают с дворцово‑парковым ансамблем Версаля или же с римской площадью Навона. Какие могут быть сравнения? Накш-э Джахан уникальна, несравненна и бесподобна. Впрочем, как и все в Иране.
242
Школа фикха (исламского права), которой следуют шииты-двунадесятники и исмаилиты-низариты. Мазхаб основан имамом Джафаром ибн Мухаммед ас-Садыком, почитаемом шиитами как шестой непорочный имам.
243
Говоря о багдадской школе миниатюры, следует понимать, что она, по сути, была иранской, уходящей своими корнями в Шираз (Прим. автора)
244
В переводе «восемь райских садов».
245
В переводе «сорок колонн».
246
В переводе «украшение мира».
247
Шейх-уль-ислам («старейшина ислама») – титул высшего должностного лица по вопросам ислама.
248
Минбар – кафедра (трибуна) в соборной мечети, с которой имам читает хутбу (пятничную проповедь).