Дверь

– Знаешь, ты не достоин меня и даже ее ты не достоин, – бросила она напоследок, и спрыгнув со стула, ушла.

Она была права, я снова разрушил наши отношения с Джоанной.

Все изначально пошло не по плану тем вечером.

Пригласительный, из-за которого так остервенела Джоанна, был для Майи, однако самой Майи тогда не оказалось на открытии. Появилась Одри и мне стало ясно, кто прошел по пригласительному для моей подруги.

Меня разозлили слова Джоанны, но я просто вышел из себя, когда понял, что пригласительный и Одри волнуют ее куда сильнее, чем наши отношения, которые она по настроению может оборвать в любой момент.

Я не знаю, что мне делать.

– Включать мозги, – послышался насмешливый голос слева от меня.

Кажется, я сказал это вслух.

А Майя услышала.

Она запрыгнула на стул рядом со мной. Ее светлые пряди были немного растрепаны, щеки окрасились румянцем, а с губ не сходила слабая улыбка.

– Не пойдешь утешать подружку? – спросил я.

Майя покачала головой и тепло улыбнулась мне.

– Ей нужно пережить это. У нас состоялся серьезный разговор, где я взяла на себя смелость расставить между вами все точки над «и».

Господи, опять разговор о ее любви. До сих пор не могу поверить, что она была влюблена в меня. Одри всегда казалась такой… В общем я думал, что она не любит никого.

– Почему я не замечал, что она любит меня?

Майя заказала себе апельсиновый сок и задумчиво почесала подбородок.

– Либо ты жестокий придурок, либо ты глупый придурок, либо ты самовлюбленный придурок – одно из трех, но в любом случае ты придурок, Блейк, – спокойно сказала она.

– Спасибо, – буркнул я в ответ.

– Кто скажет тебе правду кроме меня? – сверкнула белозубой улыбкой Майя.

Мне было паршиво. Я, конечно, был рад, что она стала отходить от расставания с Джимом, но ее умиротворенная улыбка поднимала всех моих чертей.

– Хорошо, если ты такая умная, то скажи, что мне теперь делать? – в отчаянии я взглянул в ее глаза, которые моментально посветлели. Это был хороший знак.

– Ты же знаешь, что делать, наверняка чувствуешь.

Я чувствовал лишь то, что хочу быть рядом с Джоанной.

– Я вспылил и сдался, когда услышал, что сказала она своему брату: когда ей надоест она просто уйдет и на этом все закончится, – зачем-то рассказал я. – Меня слишком часто оставляли близкие люди, Майя, ты сама это знаешь. Я не могу довериться человеку, и снова обжечься.

Майя вздохнула и закатила глаза, так, что они наверняка сделали оборот вокруг своей оси.

– Ну, что, всезнайка?

– Ты просто идиот, Блейк, – фыркнула она. – Вы оба идиоты. Ты пробовал рассказать ей о своих чувствах?

– Не понимаю зачем, что это изменит? Я только буду выглядеть дураком для нее.

– Ты выглядишь дураком сейчас, потому что тебе от природы дана способность говорить, а ты ею не пользуешься. Убавь эгоизма и гордости и тогда, все для тебя в этой жизни будет проще, – словно учительница, сказала Майя. – Сказала бы Джоанна своему брату так, если бы знала, что ты любишь ее? Очень сомневаюсь. Она давно знала бы о твоих намерениях… – Затем Майя не выдержала. – Господи! Двое взрослых людей, а сесть и поговорить вы не пытались, нужно бегать по углам и выхватывать обрывки нечаянно брошенных фраз?

– Это было не так. Не обрывок.

– Да тебе откуда знать? – заорала она. Через секунды, немного успокоившись, Майя продолжила: – Ты любишь ее, и если любви к ней в тебе больше собственного эгоизма, то ты не будешь сидеть в баре, догадываясь о том, что она думает, а пойдешь и скажешь ей все как есть, при этом, не боясь услышать отказа.

***

На следующий день я встретился с отцом, и мы уладили одно дело. А после я отправился в отель. Не могу поверить, что я был таким идиотом и не видел вполне очевидных вещей. Я оставил ее почти на неделю, но больше я не допущу подобной ошибки. Она узнает о моих чувствах и будь, что будет.

Я поднялся на лифте на этаж, где располагался ее кабинет, влетел в приемную, игнорируя возглас секретарши Джоанны, и дернул ручку двери.

Было заперто.

– Мистер Джефферсон, что вы себе позволяете? – воскликнула девушка.

Я обернулся и окинул ее стол беглым взглядом. Рыжеволосая округлила глаза и испуганно таращилась на меня.

Что-то не так, я нутром чую.

– Где она?

– Вы о Джоанне?

– О Риз Уизерспун¹⁸! – фыркнул я. Но глядя на то, как поползли на лоб ее брови, выдохнул и сказал: – Да, я о Джоанне. Где она?

Девушка подошла ближе, на ходу расправляя несуществующие складки на юбке.

– Мне было велено вас не пускать, – неуверенно сказала она.

Я нахмурился.

– Кем велено?

– Мной.

Я перевел взгляд на внезапно появившегося Пижона и лишь удостоверился в том, что все идет не так.

– Где Джоанна? – нетерпеливо спросил я, подходя к ее брату.

Конрад сжал губы в тонкую линию. Его глаза метали в меня молнии.

– Ее нет, проваливай Джефферсон. Пока мне удается держаться, но если не уберешься, я тебе челюсть сломаю, – прорычал Пижон.

– Ты злишься, но то, что произошло между мной и твоей сестрой тебя не касается, – грубо бросил я. Меня и впрямь достали люди, которые считают, что имеют право влезать в чужие отношения.

– Что ты сказал?

– Ты слышал. Мне нужно знать, где она.

Конрад шумно выдохнул, я видел, как напряглась его челюсть.

– Она ушла и больше не является управляющей Нью-Йоркского отеля, – выплюнул он.

О нет. Она ушла.

– Это из-за меня?

Послышался злобный смешок брата Джоанны.

– Не обольщайся, ты здесь не при чем, у нее были свои мотивы.

Значит, все дело в ее отце.

– Скажи мне, где она.

– Я не знаю, – ответил Конрад, угрожающе надвигаясь на меня. Но я с места не сдвинулся. Братик Джоанны переигрывает, и сейчас только он стоит между нами, я не постесняюсь подвинуть его.

– Ты знаешь, и если ты ее любишь, то скажешь мне. Я нужен ей, а она нужна мне.

– Ты ошибаешься, – ответил он, закипая.

Я был на грани и не знал, что творю.

– Это ты ошибаешься. А вообще, ты совсем ее не знаешь. Все вы, ваше семейство не замечало, как паршиво ей было после помолвки ее отца. Ты играл в обиженного мальчика, тогда как Джоанне приходилось ходить и улыбаться, чтобы никто не подумал, как сильно это повредило ее. Так что не строй из себя заботливого брата, Пижон!

Хэтфилд обернулся в бешенство, приблизившись, он занес надо мной руку, я не успел среагировать. Удар пришелся прямо в мою челюсть. Голова стала тяжелой и зазвенела, я пропал на несколько секунд, не в силах сориентироваться, но затем бросился на Пижона в ответ.