Дверь

– Я ожидала вас с Конрадом, но не думала, что вы приедете так скоро. Разве помолвка не должна была растянуться на весь уикенд? – спросила бабушка.

– Случилось непредвиденное обстоятельство, – тихо пояснила я, нервно сглатывая, и вспоминая все произошедшие за вчерашний вечер события.

– Понятно. – Мягкая улыбка немного успокоила меня.

Бабушка поняла, что что-то случилось, но не стала настаивать на сиюминутном пояснении.

Я протянула руку за спину и схватилась ею за Блейка, вытягивая его вперед.

– Моя бабушка – Сорайа. А это Блейк, – представила я их друг другу. – Блейк мой…

– Друг, – оборвал он меня, и подхватив бабушкино запястье, оставил легкий поцелуй на тыльной стороне ее руки.

Я непонимающе изогнула брови, и с укором взглянула на него, борясь с желанием ткнуть его в плечо.

Стало ясно, что он обиделся на то, что ранее я представила его как своего друга. Но Блейк не понимал, что тем самым я ограждаю его от нескончаемого потока неудобных вопросов моих родных. И бабушка, и мама очень любопытные и дотошные, они чью угодно душу вытрясут и будут задавать самые нетактичные вопросы.

Уверенна, что бабушка первым делом спросила бы, когда состоится наша с Блейком свадьба.

– Очень приятно познакомиться, молодой человек.

Помимо нас в комнате были две молодые девушки, они готовили стол к завтраку и расставляли на него блюда.

Мой живот заурчал, стоило почувствовать запах испеченных Вэлом круассанов и свежесваренного кофе. Хотя на кофе я сегодня не рассчитываю. Вэл знал о моей любви к зеленому чаю с клубникой и мелиссой, очень надеюсь, он его приготовит.

В столовую вошел Конрад, который уже успел переодеться с дороги и теперь был в черных спортивных штанах и футболке, а следом за ним вошли мама и Саймон.

Я слабо улыбнулась обоим, чувствуя одновременно маленькую радость и большую вину. И отчима и маму я считала подлецами, ведь они крутили роман за спиной моего отца. Однако реальность оказалась, куда более ужасна.

– Мама, Саймон, – кивнула я, понижая голос на октаву. Мои пальцы заледенели от волнения, и я быстро потерла ладони, чтобы хоть немного согреться.

Разговоры с мамой всегда были для меня тяжелы, но предстоящий разговор, да еще и не по телефону мог и вовсе стать для меня испытанием.

Оценив в моих глазах страх и вину, мама тихо вздохнула и с мягкой улыбкой сказала:

– Такое ощущение, что ты не рада быть здесь. – Выражение ее лица было приветливым и немного дразнящим. А голос струился теплотой.

На ней были бледно-голубые свободные джинсы и бежевый кашемировый свитер. Лаура осветлила волосы сильнее обычного, укоротила их до линии челюсти, и казалось, помолодела на пять лет.

Преодолев разделяющее нас расстояние, я притянула маму в свои объятия и зажмурила глаза, чувствуя запах ее духов. Как и десять лет назад это было сочетание ярких цитрусов и спокойных фиалок.

– Не правда, мне не терпелось вас увидеть, – сказала я, выпуская маму из объятий, и обнимая отчима. Саймон похлопал меня по спине и немного приподнял над полом. – Прости, что об изменении планов предупредили так поздно, – добавила я.

Брат сообщил им только вечером о том, что мы собираемся прилететь.

– Все в порядке, рады вам в любое время, – ответил отчим отстраняясь.

Конрад, наплевав на правила этикета, уселся за стол и принялся завтракать, когда все остальные еще стояли. Поэтому его любили больше, он перехватывал все внимание, и строил из себя обиженного принца.

Вообще-то это я должна была следовать подобной линии поведения, ведь мне сказали о том, что всю свою жизнь я считала отцом не того человека. Однако мне не хотелось дичать и вести себя как невоспитанная и незрелая личность.

– Джо-джо, представишь нам своего спутника? – спросила мама.

Я не успела сделать этого, Блейк осторожно вышел из-за моей спины и протянул руку отчиму для рукопожатия.

– Меня зовут Блейк Джефферсон, – представился он, с обескураживающей улыбкой глядя сначала на Саймона, затем на маму. – Мы с Джоанной хорошие друзья.

Его вторая рука накрыла мою талию и по-хозяйски сжала ее, позволяя всем в этой комнате понять, что мы совсем не друзья.

Я прибью его, как только представится такая возможность.

– Джефферсон? Тот самый Джефферсон? – переспросил Саймон.

Блейк покачал головой.

– Думаю «тот самый Джефферсон» – это мой отец. Я просто Блейк.

– В любом случае, рад знакомству, – улыбнулся Саймон.

Мама пробежалась взглядом по руке Блейка на моей талии, и в ее глазах заиграло много разных эмоций, но больше всего там плескалось любопытства. Однако, как и бабушка, она предпочла пока промолчать.

– Ну, раз мы все познакомились, тогда, давайте позавтракаем, – оживленно сказала Лаура и мы расселись за стол.

Первые десять минут, пока все присутствующие разговаривали на отстраненные темы, я в основном была занята своей тарелкой и ее содержимым.

Я обожала круассаны, а сегодня их было в избытке.

– А как вы с Блейком познакомились? – в образовавшейся разговорной паузе спросила мама.

Я подняла взгляд и заметила, что лица всех присутствующих обращены на меня. А присутствующих было не мало, ведь бабушка пригласила присоединиться к нам за завтраком Вэла, Падму и их сына Оливера.

– Год назад мы встретились в ресторане Хэтфилд, – спокойно сказал Блейк, сидящий рядом, ведь я молчала, так и не придумав как преподнести историю нашего знакомства.

Если бы я рассказала правду, о ночи в туалете клуба, бабушку хватил бы инфаркт.

– И сразу подружились? – со странной интонацией голоса спросила мама.

Я взглянула на Конрада и заметила его недовольное лицо. Он знал, что мы познакомились не в ресторане, и о ситуации в клубе тоже знал.

– Да, сразу сошлись характерами, – усмехнулся Блейк.

– С моей дочерью трудно не поладить, – без единой нотки сарказма отозвалась мама. – Джоанна всегда отличалась спокойным нравом.

Я закатила глаза и вцепилась зубами в хрустящую выпечку.

Спокойный нрав – это не совсем про меня и взгляд Блейка отчетливо говорил об этом. Просто я всегда старалась не расстраивать родителей, чтобы меня любили также как и брата. Поэтому каждый из них считал меня спокойным ребенком, а в сердцах мне постоянно хотелось бунтовать.

– Она была прилежной ученицей, послушной, самая настоящая умница. Я так горжусь тем, как воспитала ее, – продолжала свою триаду Лаура, накалывая на вилку кусочки фруктового салата.

Внутри меня возникло очень гадкое ощущение. Это было чувство несправедливости.

После развода мама полностью занялась своей жизнью. Мы были одеты и обуты с братом, а также накормлены, но маму видели редко. Они часто с Саймоном путешествовали и оставляли нас с няньками. Поэтому ее заслуги в моей прилежности не было.

Сейчас я злилась и чувствовала себя в ловушке, потому что понимала: мне нечего предъявить ей. Ведь я также была не справедлива по отношению к маме. Однако сидеть за столом и продолжать завтракать я тоже не могла. Кусок в горло не лез.

– Простите, мне нужно подышать свежим воздухом, полет, должно быть, отразился на моем самочувствии, – сдавлено залепетала я, и не дожидаясь ответа, встала и покинула столовую.

Белые двери захлопнулись за спиной, оставляя меня одну в небольшом помещении, ведущем на задний двор. Я выдохнула, обхватывая себя руками. Странное чувство давило на меня. Показалось, что я не могу сделать вдоха, от этого внутри заиграла паника.

Упершись руками в подоконник, я сделала глубокий вдох и постаралась расслабиться. Этот уикенд был наполнен различными событиями: в основном отрицательными. Моя нервная система была перегружена.