Дверь

Глава 20

Джоанна

Я отошла от задумавшегося Блейка и вернулась к брату.

Мои щеки горели, я обхватила их похолодевшими ладонями, чтобы хоть немного остудить.

Что он вытворял, и как на это реагировало мое тело, не поддавалось никаким объяснениям.

Конрад окинул меня любопытным взглядом и улыбнулся самой гадкой и вызывающей улыбкой, которой только мог. Мало того, что он злился, так еще и насмехался. Гаденыш.

– Почему ты такая красная, Джоанна? – он коротко взглянул на Блейка, который вернулся в противоположный конец зала и принялся делать то, что он делал всегда: смотреть на людей ненавидящим все живое взглядом. – Здесь что, тоже проблемы с термостатом? – ехидно спросил братец.

Теперь покраснели даже кончики моих ушей.

– Просто заткнись, Конрад!

Я была напряжена. И сердитым взглядом уперлась в Джефферсона.

Мерзавец! Для чего он делал это? У него больше нет ни капли влияния на меня!

Боже, кого я обманываю. Даже сейчас мое тело плавилось, вспоминая прикосновений Блейка. Оно все еще желало его.

Мне хотелось думать, что дело не в нем. Дело в отсутствии постоянного партнера и сексуальной неудовлетворенности. Любой в этой комнате, мог стать причиной такой реакции.

Но, увы, это не так. Никого кроме Блейка в этом зале, я даже не замечала.

Стоило ему положить руку на мой живот, в груди появился уже привычный трепет, посвященный только ему. На секунду в ту ночь в Аспене я подумала, нет, наивно полагала, что наконец приручила его. Я верила, что он теперь мой. Но проблема в том, что имя Блейка никогда не будет стоять в паре, Джефферсон не создан для того, чтобы любить. Он не создан для отношений. Он может только разрушать.

Если я поддамся, он разрушит меня окончательно.

– Да, сейчас, – услышала я игривый голос брата.

Взглянув на Конрада, я увидела, что он уже разговаривает с какой-то незнакомой мне девушкой.

– Джоанна, я отлучусь, – сказал он мне.

Я кивнула.

Приобняв блондинку, Конрад ушел. А я осталась стоять одна.

Барбару где-то носило, и на самом деле я не видела ее уже около получаса. В последний раз она говорила со своими знакомыми, потом к ней подошел Маккензи, и она пропала.

Иисусе!

Я надеюсь, мне не придется заявлять о пропаже подруги. У меня даже нет какой-нибудь последней красивой ее фотографии, которую я могла бы дать полицейским. А если я сделаю неправильный выбор, Барбара будет вне себя от ярости. Она меня из-под земли достанет и засунет эту фотографию, на которой она плохо получилась в одно мое неприличное место.

Был вариант еще хуже: она ушла и сейчас кувыркается в постели с Кайлом.

Брр.

Нет, такого точно не может быть. Она знает, что Маккензи резвился с ее кузиной, Барбара всю Джефферсонскую шайку терпеть не могла, а после недавнего откровения, она начала открыто презирать Кайла.

Нужно выйти на балкон, вполне возможно, что Барбара забрела туда и уже отрывается с какими-нибудь своими знакомыми.

Лавируя между толпой людей, я практически дошла до балкона, но была остановлена до мурашек знакомым голосом.

– Джоанна! – я замерла, медленно обернулась, встречая холодный взгляд Майи.

Только этого мне не хватало. Встреча со старыми знакомыми. С не самыми приятными старыми знакомыми.

– Майя, здравствуй, – кивнула я, когда девушка подошла ко мне слишком близко. Ее розовое платье было сделано словно из паутины. Невесомое и легкое оно колыхалось и следовало за хозяйкой. Этот легкий образ никак не вязался с ее тяжелым и ледяным взглядом. – Нет времени на разговоры, мне нужно идти.

Я развернулась и собиралась уже отойти от нее, но она дерзко ухватила меня за предплечье и грубо развернула к себе.

– Нет, – громко сказала она. – Ты останешься.

Первая моя реакция: ярость.

Что она себе позволяет?

В обычное время я была вежливой и учтивой, иногда даже шла на уступки. Однако я могу быть другой: грубой и бескомпромиссной и уж точно в случае чего могу за себя постоять, как морально, так и физически.

Майя была зла, не нужно быть психологом или физиономистом, чтобы понять это. Полагаю, дело в Блейке. И снова мне не нужно было обладать телепатией, чтобы знать это.

Я могу принять то, что она пытается защитить друга или вдруг решит отомстить мне за него. Однако Майя смотрела на эту ситуацию только с его позиции и не думала, каково приходилось мне.

«Хватит быть милой девочкой, Джоанна», – повторяла я себе.

– Что ты забыла здесь? – спросила она.

От этого вопроса я на секунду опешила.

Да-а… Майя не была типичной глупой блондинкой, однако и большим умом она не обладала.

– Забыла перед тобой отчитаться.

Ее брови сердито изогнулись, губы она сжала так сильно, что они побелели и потеряли весь розовый оттенок.

– Я бы не советовала тебе разговаривать со мной в таком тоне, – прорычала она.

– Или что, Майя? Ты всерьез считываешь, что можешь угрожать мне? – спокойно спросила я.

В ее глазах промелькнула нерешительность и сомнение.

– Мне просто интересно, почему ты продолжаешь преследовать моего друга? – поуспокоившись, спросила она.

Я нахально рассмеялась.

– Кто еще кого преследует? Джефферсон буквально стал моим кошмаром. Мне уже кажется, полети я на луну, он будет сидеть со мной в ракете! – фыркнула я, выливая на Майю напряжение последних недель.

– Ты затащила его в постель! – упрекнула она меня.

Я рассмеялась. Ну, какой же бред она несет!

– Во-первых, это он никак не может удержаться, чтобы не сунуть руки мне под юбку, во-вторых, ты ему не мамочка, чтобы следить за тем, что он делает, и в-третьих, тебя уж точно не касается то, что происходит между нами!

Ее маленькие ноздри затрепетали от сдерживаемой ярости, как крылья бабочки, и она уже хотела ответить, но я ей не дала сделать этого.

– Пока ты не раскрыла рот, повторю еще раз: мои отношения с Блейком, или Одри, да хоть с папой римским, не твое дело, блондинка!

Согласна, было грубо, но бесконечное количество людей, которые желали что-то мне сказать в связи со сложившейся ситуацией, откровенно говоря, бесили меня.

– Вот ты и показала зубки, а прикидывалась овечкой с большими невинными глазками, – усмехнулась Майя. – Одри была права, ты стерва, решившая поиграть с чувствами Блейка.

Я опешила от такого откровенного заявления.

О каких чувствах она говорила? У Блейка не было ко мне никаких чувств. Если только влечение и похоть, но маловероятно это можно обозначить громким словом «чувства».

– Напомню тебе, что он поспорил на меня с придурком Кайлом. Поспорил на то, что трахнет меня, – выплюнула я, чувствуя как начинаю тонуть в собственном гневе.

Майя нахмурилась и качнула головой.

– Но он не спорил.

Я рассмеялась.

И эта девушка будет сейчас учить меня морали! Лгунья, такая же, как и Блейк, как и вся их гнилая компания.

– Я знаю, что спорил, Майя, прекрати отрицать, – холодно ответила я.

Майя снова покачала головой.

– Но он не спорил! – настаивала она. – Я не присутствовала при этом разговоре лично, но знаю, что Кайл подбивал его на спор. Блейк не спорил. Что было в его голове я не знаю. Но спора как такового не было, – сказал она. – Я знаю, что Эрик вокруг тебя крутился. Разве он не рассказал тебе, как было на самом деле? – спросила Майя.

Не рассказал, даже не заикнулся.

– Это все равно ничего не меняет, – вскинув нос, сказал я. – Не важно, был спор или нет, важно то, что думал Блейк, а он определенно хотел сделать это со мной.

Она долго смотрела в мои глаза, и что-то, что она увидела там, заставило ее немного оттаять.