Страница 60 из 133
Если учесть, что идеальных определений не бывает, можно в качестве рабочего принять следующее определение: организованная преступность – это функционирование устойчивых, управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как бизнесом и создающих систему защиты от социального контроля с помощью коррупции.
Это определение было зафиксировано в документах Международной конференции ООН по проблемам организованной преступности в 1991 г. в Суздале (Россия).
Следует предостеречь от понимания организованной преступности как простой совокупности деятельности преступных организаций. Организованная преступность – не сумма преступных организаций или преступлений, совершаемых ими. Это качественно новая характеристика такого состояния преступности, когда она встроена в социальную систему, оказывает существенное влияние на другие элементы системы и прежде всего – на экономику и политику.
Важно не столько формальное определение организованной преступности, сколько понимание ее как социального феномена.
Представляется, что три основные модели организованной преступности, известные в мировой криминологии, – иерархическая, локальная или этническая и организованная преступность как предпринимательство, бизнес (business enterprise)* – дополнительны. При этом "business enterprise" составляет сущность организованной преступности, а иерархическая и локальная (этническая) модели – ее организационные формы.
* Albanese. Ibid. P.233-240; Kelly, Ko-lin Chin, Schatzberg. Ibid. P. 78-87.
Организованная преступность выступает прежде всего как предпринимательство, бизнес, индустрия, производство товаров и/или услуг. Ее главной целью является экономическая выгода, прибыль*. И в этом отношении организованная преступность не отличается от обычного бизнеса. Различия начинаются с методов деятельности. Преступные организации добиваются высокой прибыли любыми методами, включая криминальные. Но и вполне респектабельный бизнес не избегает полулегальных, а то и преступных действий для достижения выгодного результата... Становясь известными, такие случаи расцениваются как примеры «беловоротничковой» (white-collar crime), а не организованной преступности.
* Abadinsky. Ibid.; Albanese. Ibid.; Arlacchi P. Mafia Business. The Mafia Ethic and the Spirit of Capitalism. Verso Edition, 1986; Kelly, Ko-lin Chin, Schatzberg. Ibid. P. 121-150; Reid S. Crime and Criminology. Fifth Edition. Holt, Rinehart and Winston, Inc., 1988. P. 334.
Криминальный бизнес возникает, существует и развивается при наличии:
– спроса на нелегальные товары (наркотики, оружие и др.) и услуги (сексуальные и др.);
– неудовлетворенного спроса на легальные товары и услуги (например, «дефицита», присущего социалистической экономике);
– рынка труда, безработицы, незанятости подростков и молодежи;
– пороков налоговой, таможенной, финансовой политики государства, препятствующих нормальному развитию легальной рыночной экономики.
Пока есть спрос, будут предложения. Функционирование наркобизнеса как экономической отрасли рассмотрено в книге Л. Тимофеева «Наркобизнес: Начальная теория экономической отрасли» (М., 1998). В результате экономического анализа автор приходит к выводам: «Из всех возможных способов регулирования отрасли – налого-облажение, национализация, запрет – запрет как раз наименее продуктивен. Запретить рынок – не значит уничтожить его. Запретить рынок – значит отдать запрещенный, но активно развивающийся рынок под полный контроль криминальных корпораций... Запретить рынок – значит дать криминальным корпорациям возможности и ресурсы для целенаправленного, программного политического влияния на те или иные общества и государства»*. В качестве иллюстрации достаточно вспомнить последствия «сухого закона» в США – бутлегерство и зарождение мафии, а также политики «преодоления пьянства и алкоголизма» в середине 80-х гг. в бывшем СССР – массовое самогоноварение, начало подпольного производства и распространения фальсифицированных алкогольных изделий, наконец, сегодняшнюю ситуацию с наркобизнесом. Всеобщая легализация наркотиков означала бы конец наркобизнеса (к этой проблеме мы еще вернемся в гл. 10).
* Тимофеев Л. Наркобизнес: Начальная теория экономической отрасли. М., 1998. С. 107.
Об организованной преступности как социальном феномене (а не совокупности преступных организаций, которые существуют не одно столетие) можно говорить только тогда, когда она начинает серьезно влиять на экономику и политику страны. Это присуще и современной России.
Глобальное развитие организованной преступности (повышение степени организованности преступности) – естественный, закономерный процесс, всего лишь проявление повышения уровня организованности всех социальных институтов: экономики, производства, управления, политики, образования и др. Как выразился один из представителей преступного сообщества Санкт-Петербурга в интервью сотруднику Центра девиантологии Социологического института РАН Я. Костюковскому: «Время разбойников с обрезами прошло. Конечно, есть обычные уличные грабители, но даже если они за день ограбят тысячу человек – это ничего по сравнению с тем, что могу заработать я, нажав три клавиши на компьютере».
Неудивительно, что одной из тенденций развития современной организованной преступности является стремление к легализации своей деятельности, в частности, путем создания легальных предприятий, инвестируя в них деньги, добытые преступным путем, а затем «отмытые».
Организованная преступность институционализируется в разное время в разных странах, становясь социальным институтом. Социальные институты – регулярные, долговременные социальные практики, образцы поведения, служащие удовлетворению различных потребностей людей*. Основные признаки организованной преступности как социального института: длительность существования; регулярность (постоянство) функционирования; выполнение определенных социальных функций (обеспечение заинтересованных групп населения товарами и услугами, предоставление рабочих мест, перераспределение средств и др.); наличие комплекса норм (правил поведения); «профессионального» языка, вполне определенных ролей. Институционализация (процесс, в ходе которого социальные практики становятся регулярными, долговременными и «обрастают» всеми признаками института) организованной преступности началась в России (СССР) с конца 50-х – начала 60-х гг. и завершилась в конце 70-х – начале 80-х гг. минувшего столетия.
* Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. Социологический словарь. Казань, 1997. С. 106-107.
Прогнозируя развитие организованной преступности, отмечают:
– эрозию традиционных мафиозных структур;
– расширение применения насилия для достижения результатов;
– более активное использование безопасных видов деятельности (подделка кредитных карт, авиабилетов);
– внедрение в легальный бизнес и финансовую деятельность;
– отмывание денег через рестораны, ночные клубы, казино и т. п.;
– использование новых технологий*.
* Albanese. Ibid. P. 245-247; Siegel L. Criminology. Fourth Edition. West Publishing Co., 1992. P. 386-387.
Все исследователи прогнозируют дальнейшую интернационализацию, глобализацию организованной преступности.
Преступная организация. Имеется уголовно-правовое (ст. 35 УК РФ) и криминологическое понимание преступной организации. Ниже анализируется лишь последнее.
Мы не рассматриваем преступные организации политической направленности (признанные таковыми в судебном порядке – руководящий состав национал-социалистической партии Германии, гестапо, СД, СС, или же оставшееся без формального юридического осуждения руководство ВКП(б) – КПСС, НКВД – КГБ), а также легальные организации, использующие в своей деятельности преступные методы.