Страница 73 из 83
Ещё один пытливый взор в сторону младшей, и мужчина потирает виски, обреченно кивая. Здесь и лишних вопросов не нужно было. По воинственному настрою Эмили было ясно, что выхода нет. Надо говорить. Да и не особо важно, когда и как узнала. Уже не важно.
Лаконично и сухо ей поведали историю, результатом которой стало её рождение. Настойчивость студентки, поддавшийся мужчина, новость о беременности, выкуп ребенка, которой не интересовал родную мать. Совершенно, причем. Инсценировка родов законной жены, беспрекословная любовь к новорожденной малышке, словно она действительно рождена ею…
Три минуты. Вот в столько уместилось повествование, избегаемое ею пять лет. Три минуты!
И теперь Эмили чувствовала себя…никак. Ни лучше, ни хуже. Просто никак. Словно это лишь данность, как и то, что солнце — это звезда.
Большой мыльный пузырь лопнул, позволяя смотреть на мир четко и ясно.
— Ты хочешь её найти? — настороженно подается вперед отец.
— Кого? — задумавшись, не уловила сути девушка.
— Родную мать…
— А разве она куда-то пропала? Насколько я знаю, — кидает взгляд на экран телефона, — в эти часы моя родная мать готовит обед дома. Очень вкусно, между прочим. Надо заскочить опробовать…
Мужчина опешил от такого ответа. Ещё больше растерявшись, развел руками, выдавая свою беспомощность, мол, я не понимаю. А где крики и обвинения? Где истерики и клятвенные обещания никогда не прощать?
— Мне некого искать, папа.
Эмили встала. Взглянула ему в глаза и оповестила:
— Тина рожает через несколько недель. Я уезжаю к ней. Пробуду месяца два-три, помогу с малышкой. Как раз за этот период смогу всё уложить в своей голове. И после…когда вернусь…мы поговорим. Не сейчас.
Впервые за прошедшие годы у неё появилось желание обнять его. Впервые. По-настоящему.
Но девушка не смогла. Махнула на прощание и вышла.
Надо сказать, очень удачно. Поскольку у лифта встретила Ваграма — бессменного властителя «Radiance». После удивленного короткого приветствия зять осторожно взял её за локоть и отвел в сторону.
— С тобой всё в порядке?
— Вполне. Благодаря бдительности твоего друга. И твоей.
Ей показалось, или Ваграм Тигранович слегка смутился?..
— Давай так, — весело улыбнулась девушка, — я забываю твою двойную игру с лишением меня финансирования и дальнейшей помощью с работой, а ты взамен сделаешь для меня кое-что.
Он прошел по ней оценивающим взором, в котором читалась доля восхищения, но изумления всё же было в разы больше.
— Неужели за сутки возможно так повзрослеть? Я ожидал поникшую и зареванную девочку, которую жестоко обманули…
— Девочка сама виновата. Я, кстати, поговорила с отцом.
Теперь Ваграм даже рот приоткрыл, уставившись в немом ступоре.
— Да, вот так, — не сдерживается Эмили при виде этого зрелища. Не очень-то и просто выбить из колеи такого мужчину. — Что по поводу моей просьбы?
— Просьбы? — оживает тот. — Или условия? Это, малышка, знаешь ли, чистой воды шантаж!
Улыбаются друг другу тепло и открыто. И после кивка зятя девушка озвучивает свое желание:
— Во-первых, верните мне деньги, которые забрали у Сергея. И не надо оглашать эту историю. А, во-вторых, как бы сложно это ни было, не рассказывай Лали о нас с Марселем. Я на пару месяцев уезжаю. Когда вернусь, сама поговорю с ней.
Упоминание имени мошенника заставило вмиг окаменеть лицо Ваграма.
— Ты хорошо подумала обо всём, Эми?
— Как никогда.
Еще один обмен понимающими взглядами. Это будет очередная маленькая тайна.
— Уговорила. Уступаю тебе, Облачко. Если обещаешь, что всё наладится.
От его этого «Облачко» щемит в груди. Вспоминается «тучка» Марселя. Дикая неуемная потребность в нем…и невозможность это осуществить.
— Уже наладилось, — она обнимает Ваграма за плечи, прощаясь, — всё же, ты зачетный мужик, Ротинянц. И мой любимый зять.
Ответом ей служит заливистый смех. Ей вдогонку шутливо грозят пальчиком, на что Эмили лишь шире улыбается.
Ещё парочка не совсем приятных, но неизбежных разговоров, и тяжелый груз окончательно исчезнет. И освободит место живым эмоциям, которые блокировались годы напролет. К н и г о е д . н е т
Разрешить себе жить.
Вот самое правильное решение для каждого человека.
Тихо постучав в дверь, девушка вошла в кабинет и замерла. Боже, как же они похожи…
— Здравствуйте, Аргам Никогосович. Можно?
Мужчина отрывается от бумаг, лицо его озаряется искренней теплотой.
— Привет, дочка. Нынче у молодежи так быстро получается выздороветь. Еще утром Амина причитала, что ты внезапно заболела…
Лукавый подкол достигает своей цели. Эмили краснеет. Не ведать же ему истинный расклад дел…
— Садись. Что случилось?
— Я хотела с Вами поговорить. Честно, немного побаиваюсь бурной реакции Амины, поэтому сразу сюда и пришла. Я уезжаю. Соответственно, увольняюсь. Уверена, мне быстро подберут замену. У нашей управляющей выдающиеся таланты…
— Вот как, значит? А куда уезжаешь? — учтиво интересуется.
— В Москву. К друзьям. Надолго.
— К друзьям? — хитро щурится. — Или…к другу?
Потом раздается низкий хохот.
Эмили…покрывается ледяной корочкой. Она от «друга», а не к «другу» едет…
— Не смущайся, дочка. Я же всё понимаю. Нам, старикам, только в радость, когда дети устраивают свою жизнь. Находят надежных спутников…
— Как Ваш сын?
Дура! Зачем?! Зачем ты это делаешь?!
— Да, — соглашается. Откидывается на спинку весь довольный, словно объевшийся сметаны кот. — Как раз час назад здесь была Нелли. Мы с ней пошушукались и назначили день свадьбы. Я настоял. Марсель что-то совсем забыл об этом.
— Назначили день свадьбы? Пошушукались? — зачем-то тупо повторяет за ним.
— Да, а что делать? Такое ощущение, что мой сын сам этого не совершит уже… Я ускорил процесс. Через месяц остепеним его.
Ледяная корочка сменяется обжигающим всё естество жаром. Вроде…ничего нового и не услышала. Но ведь больно. Черт. Очень больно.
Стиснув руки за спиной до побелевших костяшек пальцев, Эмили выдает слабую улыбку.
— Поздравляю…
— Спасибо! Ты заявление еще не написала?
— Нет, хотела сначала поговорить.
— Ну, тогда пиши и неси.
Дальше всё проходит не иначе, как в прострации. Увольнение, прощание с ребятами, возмущение Амины, крепкие объятия…
Пришли к тому, с чего начинали…
Марсель женится.
* * *
Собирая самую малость необходимых вещей, Эмили задумчиво кусала губы. Было бы легче сбежать, оставив всё, как есть. Легче, но не правильнее. Нужно по-человечески расстаться с любимым человеком. Поставить точку и…пожелать ему счастья…с другой женщиной.
Не плакать.
Ты теперь сильная.
Девушка смотрит в потолок и часто-часто моргает, отгоняя непрошенную влагу.
Ничего, и с этим справится. Самое страшное позади. Ведь позади, да?
«Привет. Если ты дома, я зайду?».
«Заходи».
Выдыхает с шумом. Набирается выдержки. Натягивает маску невозмутимости. Нельзя омрачать всё, что было, неуместными слезами и прочей ерундой.
Дверь привычно открыта. Эмили бесшумно входит и шагает по коридору. Хозяин апартаментов полулежит на кровати. И вид у него, мягко говоря, очень помятый.
— Ты, что, заболел?
Как-то странно, что такой медведь может болеть. Девушка даже опешила, когда раздался надсадный кашель. Тревога за него сковала тело. Но она своевременно вспомнила о том, что за ним есть, кому ухаживать…
— Как себя чувствуешь? — хрипло интересуется он у неё.
Парадоксально, но именно больной печется о здоровье гостя…
— Я в полном порядке. И зашла попрощаться. У меня самолет через четыре часа.
— Куда? — резко и недружелюбно. — Куда ты собралась?!
— Прекрати, Марсель. Не надо больше этой опеки. Я очень благодарна за всё, что ты сделал. И прошу закрыть тему раз и навсегда. Даже не буду спрашивать, что вы сделали с Сергеем. Меня это больше не интересует.