Игра судьбы

— Что?

Ее голос был резким. Очевидно, она этого не ожидала, но ее удивление заставило его усмехнуться. Ему нравилась мысль о том, что она будет разочарована его отсутствием. Возможно, это означало бы страстное воссоединение.

— Я должен отправиться в Олимпию на совет.

— Оу.

Она нахмурилась.

— На долго?

— Если мне есть что сказать по этому поводу, то день и не больше.

Он не был похож на других олимпийцев, которые оставались на вечеринки и разгул.

— Почему бы тебе не высказаться? — спросила она.

— Это зависит от того, насколько сильно Зевс и Посейдон спорят, — ответил Аид, закатывая глаза. Когда он это сделал, то заметил копию Божественных Дельфов с жирным черным заголовком, который гласил: «Бог Подземного мира посвящает проект Халкион журналистке». Аид схватил журнал, где он лежал стопкой поверх ее книг, пробежав первые несколько строк.

Аид, Бог мертвых, поразил всех субботним вечером, когда объявил о новой инициативе — проекте «Халкион», реабилитационном центре для смертных, строительство которого должно быть завершено в следующем году. Ультрасовременное учреждение будет расположено на десяти акрах земли и будет удовлетворять разнообразные потребности в области психического здоровья. Далее Лорд Аид сказал, что его щедрость была вдохновлена смертной Персефоной Рози, журналисткой, ответственной за написание и публикацию скандальной статьи о Короле Подземного мира. Теперь люди задаются вопросом, насколько правомерны были притязания Рози, или Бог Подземного мира просто влюблен?

Челюсть Аида сжалась. Вот почему он ненавидел средства массовой информации — они никогда не могли придерживаться фактов. Они должны были включать предположения и комментарии, и, что еще хуже, он знал, что эти слова дошли до Персефоны из-за ее вопроса.

— Так вот почему ты объявил о проекте Халкион на балу? Чтобы люди сосредоточились на чем-то другом, а не на моей оценке твоей личности?

— Ты думаешь, я создал проект «Халкион» ради своей репутации?

Он пытался скрыть разочарование и гнев в своем голосе, но это был вызов. Она должна знать, что из всех людей ему было наплевать на то, что о нем думают другие. Она была исключением.

Она пожала плечом.

— Ты не хотел, чтобы я продолжала писать о тебе. Ты так сказал вчера.

Ему потребовалось мгновение, чтобы заговорить, мгновение, чтобы расслабить челюсть, чтобы слова могли сорваться с его губ.

— Я начал проект Халкион не в надежде, что мир будет восхищаться мной. Я начал это из-за тебя.

— Почему?

— Потому что я увидел правду в том, что ты сказала, — отрезал он. — Неужели в это действительно так трудно поверить?

Она не ответила, и Аид возненавидел то, что это заставило его почувствовать. Как будто что-то тяжелое давило ему на грудь. Возможно, он был неправ, придя сюда попрощаться или думая, что их воссоединение будет приятным.

— Мое отсутствие не повлияет на твою способность войти в Подземный мир, — сказал он, собираясь уходить. — Ты можешь приходить и уходить, когда заблагорассудится.

Что-то изменилось в выражении ее лица, и он почувствовал, что она внезапно почувствовала себя такой же опустошенной, как и он. Она шагнула к нему, потянувшись к лацканам его пиджака, ее бедра прижались к его. Ему хотелось застонать, но он ограничился тем, что обхватил руками ее запястья.

— Прежде чем ты уйдешь, я подумала, что хотела бы устроить вечеринку в Подземном мире… для душ.

Он приподнял бровь, ища ее глазами.

— Что за вечеринка?

— Танатос сказал мне, что души перевоплотятся в конце недели и что Асфодель уже планирует празднование. Я думаю, мы должны перенести его во дворец.

Она имела в виду Вознесение. Это было событие, которое происходило примерно каждые три месяца, время, когда души, которые были готовы, должны были возродиться. Жители Асфоделя всегда праздновали, так как это символизировало новую жизнь, второй шанс.

— Мы? — спросил Аид.

Ему понравилось, как Персефона прикусила губу.

— Я спрашиваю тебя, могу ли я спланировать вечеринку в Подземном мире.

Он моргнул, слегка сбитый с толку. Как они дошли до этого? Она только что усомнилась в его мотивах проекта «Халкион», но теперь планировала отпраздновать с его народом в его царстве.

— Геката уже согласилась помочь, — добавила она, как будто это могло поколебать его, ее ладони легли ему на грудь.

Это позабавило его, и он приподнял брови.

— Правда?

— Да. Она думает, что мы должны устроить бал.

Он плохо справлялся с тем, чтобы сосредоточиться на словах, слетающих с ее губ. Единственное слово, которое он действительно слышал, было «мы», и она продолжала использовать его. Он тоже хотел его использовать. Нам надо идти спать. Мы должны заниматься любовью часами. Мы должны вместе искупаться и еще немного потрахаться.

— Ты пытаешься соблазнить меня, чтобы я согласился на твой бал? — спросил он.

— Это работает?

Он ухмыльнулся и обнял ее за талию, притягивая к себе, прижимая свою твердую длину к ее животу.

— Работает, — прошептал он ей на ухо, его губы скользнули вниз по ее шее, прежде чем сомкнуться на ее рту. Его руки скользнули по ее ягодицам, и он обхватил ее попку, прижимаясь к ней. Когда он отпустил ее, ее глаза горели желанием, и он задался вопросом, доставит ли она себе удовольствие этой ночью, думая о нем внутри себя. Он знал, что так и будет.

— Планируйте свой бал, леди Персефона.

— Возвращайтесь скорее домой, лорд Аид.

Он улыбнулся ее словам, прежде чем исчезнуть, и держался за них, когда появился в тени Зала Совета с золотым полом, где собрались боги. Колонны выстроились вдоль комнаты в форме овала, и внутри этих колонн было двенадцать тронов, по одному для каждого из Олимпийцев. Все они были созданы по-разному и состояли из символов, присущих только богу.

Зевс восседал во главе овала на дубовом троне, на спинке которого были скрещены молния и золотой скипетр. Его орел, золотая птица, восседал на скипетре, его звали Этос Диос. Он был шпионом, которого Аид хотел бы поджарить на вертеле, но он предпочел бы не быть причиной драмы на совете, поэтому воздержался. Зевс больше всего походил на их отца, крупного мужчину с волнистыми волосами и окладистой бородой. На голове у него была корона из дубовых листьев, один из его многочисленных символов.

Рядом с ним сидела Гера. Она была красива, но непреклонна, и Аид всегда думал, что она выглядит неуютно рядом со своим мужем, за что Аид на самом деле не мог ее винить. Бог Небес был известен тем, что прелюбодействовал на протяжении вечности, и нисхождение в современный мир не имело никакого значения. Богиня женщин восседала на золотом троне, за исключением спинки, которая напоминала разноцветные перья павлина — блестящие, переливающиеся синим, бирюзовым и зеленым.

Следующим был Посейдон, чей трон был похож на его оружие, трезубец, сделанный для него перед битвой Титаномахии тремя Старшими Циклопами. Рядом с ним стояла Афродита, чей трон имитировал раковину розового цвета, украшенную жемчугом и цветами розового. Затем появился Гермес, чей трон был золотым, а спинка сделана похожей на жезл его герольда — крылатый посох с двумя переплетенными змеями.

После была Гестия, Богиня Домашнего очага, чей трон был рубиново-красным и сделан в форме пламени. Арес восседал сбоку от нее, сидя на куче черепов, некоторые из которых были белыми, а другие пожелтевшими от времени. Все они были от людей — смертных и бессмертных — и монстров, которых он убил.

Рядом с ним была Артемида, к ее великому разочарованию, поскольку она не ладила с Аресом. Ее трон был простым — золотистый полумесяц. Рядом с ней сидел Аполлон, чей трон имитировало солнечные лучи в виде мерцающего ореола, кружащегося позади него. Следующей была Деметра, ее трон больше походило на покрытое мхом дерево, усыпанное белыми и розовыми цветами, а плющ ниспадал на пол. Рядом с ней — Афина, на троне, представляющего собой набор серебряных и золотых крыльев. Она сидела, красивая и спокойная, с невыразительным лицом, увенчанная золотым ободком, украшенным голубыми сапфирами. Наконец, между троном Афины и Зевса находился трон Аида, черное обсидиановое сиденье, сделанное из смертоносных зазубренных краев, очень похожее на то, что было у него в Подземном мире.