Страница 9 из 42
Наташа смотрела на него с каким-то затаенным любопытством, и от ее взгляда Юрию стало неловко, он сбился с ритма, смущенно буркнув извинение.
- А я вас сразу узнала, - улыбнулась девушка, - хотя вы очень изменились.
- Постарел?
- Ну что вы! Просто возмужали… - Она говорила с легкой картавинкой, которая, помнилось, так раздражала его тогда. Сейчас эта картавинка показалась Юрию •даже приятной.
- Вы не хотите спросить меня об Ирине? Она вышла замуж за нашего институтского преподавателя, доцента, осталась в Москве.
- А вы какими судьбами здесь, если не секрет? - поинтересовался Юрий.
- Приехала со старшим братом. Моя фамилия Родионова.
- Вы сестра нашего комбата?
- Ага. Вы очень проницательны. А ваш друг Федор - мой добрый рыцарь, он мне помогает освоиться здесь.
Оркестр замолчал, и Юрий отвел девушку в угол к ревниво скучающему Федору.
- Не сочтите меня назойливой,- сказала Наташа, через некоторое время пригласив его снова. - Я возвращаю вам долг за тот вечер в совхозном клубе. Признайтесь, вам тогда не очень хотелось танцевать со мной?
- Отчего же, напротив…
- Не кривите душой! Женщин на этот счет не проведешь…
- Положим, в ту пору вы были существом среднего рода, - неловко пошутил Юрий и покраснел.
- Мне шел восемнадцатый. Ну а теперь? - кокетливо глянула она.
- Теперь вы Джаконда.
- О! Слишком смелый комплимент!
- Вы сами на него напросились… Вы, очевидно, занимаете крупную должность в системе культпросветра-боты?
- Огромную! Заведую Домом культуры в Сосновке. Бывали там?
- Не приходилось.
Юрий простился с Федором и Наташей сразу после окончания танцев. Когда площадку прибрали, а парк опустел, он отправился домой со смешанным чувством досады и легкой грусти.
Федор явился за полночь.
- Чего не спишь, Юрко? - удивленно хохотнул он.- Или Франсуаза Саган нагнала на тебя бессонницу?
- Плоско остришь. Доложи лучше, зачем ты все это подстроил?
- Не надо дуться, Юрко, - попытался обнять его за плечи Федор. - Я хотел тебе сделать сюрприз. И потом Наташа сама меня об этом просила.
- Мало ли кто о чем тебя попросит.
- Ох и жгучий же ты, Юрко, навроде той крапивы. И откуда в тебе такое сердитое семя?
- Зато ты со всеми голубая душа! - отпарировал Юрий.
- Вот сложить бы наши характеры вместе и снова разделить на двоих - добрые бы хлопцы получились! - прищелкнул языком Федор.
Он обладал счастливым свойством отключаться, едва коснувшись головой подушки. Вскоре Федор сладко похрапывал, а Юрий ворочался в постели, думая о завтрашнем дне. Предстояло психологически очень сложное упражнение - отражение танковой атаки,- которое в обиходе называли обкаткой танками. Все ли молодые матросы окажутся на высоте? «Хоть бы погода не подвела…» - вздохнул он, засыпая.
ГЛАВА 6
Дополнение к анкете Русакова
«Дорогой мой племянник Юрий Валерианович! Уж так я была рада получить весточку твою, что слов моих нет. Пишу вот сейчас, а слезы глазонькам смотреть не дают. Ведь не ждала, не чаяла, что разыщешь ты старую свою тетку. Чего тебе про себя написать? Живу безбедно, работаю, пока здоровье позволяв?. Колхоз мне в запрошлом годе избу подправил. Венцы подгнившие заменили, крышу и пол перестелили наново. Огород у меня большой, только весь я его не обрабатываю. Половину соседям отдала, а мне и того, что осталось, вдосталь. Скотину не держу, без надобности мне она.
Как же ты узнал про меня, соколик мой ясный? Видно, мамка тебе рассказать решила. Я ведь так и знала, что расскажет она тебе все, когда подрастешь. Женщина она сурьезная, образованная. Ты ее слушай, Юронька, мать никогда дурному не научит. И отца своего чти теперешнего. А покойного отца помни без горечи. Так уж на земле ведется: мертвым лежать, а живым надо жить.
В гости приезжай, коли родители не супротив того. Дорога не дальняя.
Крепко тебя целую, а родителям твоим кланяюсь.
Твоя тетка Таисья Архиповна Русакова».
Юрий еще раз перечитал письмо, начертанное старательным ученическим почерком на тетрадном листе в линейку, представил себе одинокую старую женщину в ситцевой кофте с ручкой-обмакушкой меж заскорузлых пальцев и со слезинками, застрявшими на морщинистых щеках. И этот созданный послушным воображением облик заставил тоскливо сжаться его сердце. Вмиг улетучилось радостное возбуждение после отлично сданных экзаменов за девятый класс - предпоследнего этапа на пути к золотой медали.
- Погоди, мама… - отстранил он мать, принявшуюся расцеловывать его в обе щеки. - Ты знаешь, туристскую путевку придется сдать. Я не поеду в Карпаты…
- Как? Почему? - недоуменно воскликнула она.
- Вот прочти, - протянул ей конверт Юрий. - Я поеду к ней, - добавил он, когда мать торопливо пробежала глазами тетрадный листок.
- Но у тебя же впереди два с половиной месяца каникул! Съездишь в Карпаты, а тогда уже к ней.
- Нет, мама. Она и так слишком долго ждала…
- Какой же ты еще ребенок, Юра! Ломаешь все свои планы из-за незнакомого, в сущности, человека. А что, если уже через несколько дней ты будешь чахнуть от тоски в этой захолустной деревушке? Не решай сгоряча, подумай хорошенько!
- Ты меня знаешь, мама… И прошу тебя, не заставляй отца меня отговаривать. Я тебя очень прошу, мама!
- Хорошо. Поступай, как хочешь…
Валериан Дмитриевич действительно не стал его. отговаривать. Он дал Юрию сторублевую купюру, сказав:
- Купи ей хороший подарок, - и одобряюще потрепал за плечо.
Юрий купил на эти деньги красивый электрический самовар и набор разных сортов чая в металлических коробочках. Ему думалось, что этот подарок поможет тетке коротать одинокие вечера.
Он вышел из вагона на небольшом полустанке с удивившим его названием Ласточка и, поджидая рейсовый автобус, думал о том, почему так назвали ничем не примечательный разъезд. Ведь ни одной ласточки над крышами одноэтажных домов Юрий не увидел. Может, они обитали в березовой роще, которая начиналась за околицей? Вряд ли, ибо эта шустрая птичка селится всегда возле людей.
Автобус пришел переполненным. Юрий с трудом втиснулся в переднюю дверь.
- Тебе куда, парень? - спросил водитель, который самолично продавал билеты. - В Бартеньевку? Туда я не захожу. Придется тебе выгрузиться возле Пустошкинского большака. Там машины с кирпичного завода на Бартеньевку ходят. Кто-нибудь подбросит.
Юрия даже обрадовала такая езда с приключениями. Не испортили ему настроения перспектива проторчать несколько часов на ногах в тряском автобусе и даже клубы пыли, ворвавшиеся в открытые окна, едва только кончился асфальт.
- Давай, парень, свой уклунок, - предложила ему пожилая женщина, за спинку сиденья которой он придерживался. - Я его тут возле ног примощу.
Юрий не сразу понял, что уклунком она называет громоздкую картонку с самоваром.
- Тебе теперь посвободнее будет, - продолжила она разговор. - Ты, знать, из городских? А в Бартеньевку-то к кому направляешься? Я-тось тамошняя, все про всех до седьмого колена знаю.
- Еду в гости к тетке своей Таисье Архиповне Русаковой.
- К кому, говоришь? - Женщина даже приподнялась с сиденья. - Неужто к Тосе? Это же подруженька моя закадычная! Всю войну в одной тракторной бригаде проработали… Только погоди! Стало быть, ты племяшом ей доводишься? Неужели ты Юра, брательника ее, Егорушки, сын?
- Я и есть.
- Ты? И не врешь? Дай-ка я пригляжусь к тебе… И верно! Вылитый Егорушка! - воскликнула она на весь автобус. - Как же я это сразу не догадалась, дура старая! Вот обрадуется подруженька, вот счастье-то ей привалило!
Волнение ее не было притворным. В автобусе все притихли, и Юрий даже поежился под множеством любопытных взглядов.
- Выходит, рассказали тебе все отец с матерью? Тося верила, что, как войдешь ты в возраст, они тебе про настоящего-то родителя скажут. Как же иначе - люди они образованные… Двое вас с теткой осталось от всего корня-то русаковского. Деда твоего в коллективизацию кулачье убило, бабка за плугом надорвалась. Отец твой через всю войну в целости прошел, а после войны от несчастного случая сгинул…