Тайна "Черного лотоса"

Но в комнату, когда все девочки ушли на учебу, вошла не госпожа, а ее слуга Мин. Он неодобряюще, но всё же ласково посмотрел на девочку. Потом протянул ей что-то, раскрыв ладонь. Чушун взяла — это был сладкий рисовый шарик, завернутый в листья бамбука. На лице у нее появилась благодарная улыбка.

— Шучун, одевайся, — как можно мягче сказал Мин. — Надо идти. Пирожное можно съесть потом.

Слуга Мин вышел из комнаты, а Шучун встала и начала одеваться. Нет, она не оставит здесь пирожное. Лучше возьмет с собой. Вдруг кто-то из девочек найдет ее драгоценность, ее утешение. И какой добрый этот слуга. Быть может, они подружаться и Мин будет ее защищать.

Во всяком случае, Шучун больше не чувствовала себя одинокой.

Глава 11

Большие птицы не кормятся зернышками

Семь весен Дэй прожил у доброго крестьянина Реншу. Он окреп и чувствовал себя относительно хорошо. Но разве это путь воина — сытая спокойная жизнь? Разве может воин тихо умереть в комнате на циновке?

Вся семья Реншу и он сам с вниманием и почтением относились к Дэю, особенно после того случая с бродягами. Когда Упавший В Яму помог сохранить землю, главное их богатство, и не дал покалечить хозяина дома. И Дэй ценил это. Он помогал, как мог, по хозяйству. Подружился с Жу, осиротевшим племянником Реншу. И часто вспоминал Донга — сможет ли этот мальчик пройти тот путь, который опередлил ему он, Дэй? Да и надо ли было это делать? Небо само знает, что кому предначертано. Но Дэй гнал от себя эти мысли — он всё чаще часами сидел неподвижно и медитировал.

Реншу казалось, что этот сильный жилистый старик видит то, что недоступно ему, простому крестьянину. Но расспрашивать о видениях Упавшего В Яму не решался. Нужно будет, сам скажет.

А Дэй в один из весенних дней, когда солнце светило особенно ярко и одаривало теплом, сделал себе другой, более крепкий посох и, попрощавшись со всеми обитателями гостеприимного дома, пошел по еще не высохшей дороге — туда, где его, он надеялся, ждут. Туда, где воин-монах сражается, где помогает всем, кто попал в беду, где побеждает зло.

Ведь кто-то должен держать равновесие и создавать гармонию мира. Конечно, если ему будет благоволить Небо.

Не одну деревню прошел Дэй, не в одном городе он останавливался. По-разному к нему относились люди — кто смотрел равнодушно, кто прогонял, кто предлагал ночлег и еду. Монах всё принимал со смирением и пониманием. Он нигде долго не задерживался, пока волею Неба не очутился в главном городе Поднебесной — Пекине.

В большом городе Дэй хотел задержаться, чтобы скопить немного денег. Он всё же решил добраться до того места, где встретил свою жену, свою Аи. Быть может, они, Аи и дочка Роу, там. Он чувствовал, что они живы. Или ему так хотелось. Во всяком случае, это то, что держало его на земле, было его его смыслом жизни. Он не захотел смириться с их утратой, он снова сворачивал с пути воина, но и в простой жизни тоже много несправедливости. Хотя об этом заботится Небо. Дэй понимал, что давно нарушил равновесие своего пути и за это расплачивается.

Как ему заработать денег — это меньше всего волновало Дэя. Плыви по течению, не суетись, и Небо услышит тебя, и даст тебе всё.

Так и вышло.

Как-то ранним утром Дэй бродил по базару — самому значимому месту любого города. Здесь можно и раздобыть еду, и узнать все последние новости, и найти работу. Ночь он провел возле одной из мелких торговых лавок, где продавали хлебные лепешки, — монах-воин умеет спать сидя, а если надо, и стоя. Его никто не прогнал, наоборот, даже дали кусок черствого хлеба.

И сейчас Дэй медленно шел, наблюдая, как продавцы подвозят и раскладывают товар, как снуют возле съестных палаток голодные оборванцы, пытаясь раздобыть пропитание, как важно подъезжают чиновники и крупные торговцы. И даже разглядывал, улыбаясь, как воробьи дерутся за хлебную крошку.

— Помогите! Господину плохо! — совсем рядом закричал слуга, который, видимо, сопровождал своего хозяина.

Народ, толкаясь, с сочувствием, но больше с любопытством теснился вокруг немолодого мужчины в дорогом ханьфу — он лежал на земле, а возле него, охая и явно не зная, что делать, суетился слуга.

Дэй тоже остановился. Он, конечно, имел познания не только в воинском искусстве, но и в медицине, как и все монахи, и смог бы помочь. И раз уж он оказался рядом, значит так угодно Небу.

Он, раздвигая толпу, поспешил на помощь. Его пропустили, не понимая, что может сделать бедный старик, хотя на свете и не такие чудеса бывают.

Дэй наклонился и потрогал пульс на шее у лежащего. Пульс прощупывался слабо. Монах приказал слуге развязать ханьфу и дать его господину больше воздуха. Потом они осторожно перенесли господина в тень и побрызгали на него водой.

Монах понял, что тут, скорее всего, дело в нарушении работы силы ци.

— Достань мне что-нибудь железное. Может, у тебя есть нож? — обратился Дэй к слуге.

Слуга удивленно посмотрел на старика — зачем ему нож? Уж не хочет ли он зарезать его господина? И что будет тогда с ним? Но требовательный тон и уверенный голос старика возымели действие.

— У меня есть нож, уважаемый, — сказал слуга, протягивая нож старику.

— Накали его кончик. Он должен быть очень горячим. И торопись.

Когда слуга прибежал с раскаленным ножом, Дэй уже оголил тело господина до пояса.

— Придерживай голову! — приказал Дэй.

А сам, наметив точку на теле лежащего, быстрым движением прикоснулся к ней. Затем, несмотря на вскрик больного, сделал еще три прикосновения. Запахло паленым мясом. Но этот запах тут же смешался с запахом базара.

Лежащий господин задышал глубже. Взгляд у него стал осмысленным. Он приподнял голову и, строго глядя на слугу, спросил:

— Что со мной? Почему я в таком виде, Ли?

— Вам стало плохо, господин Тао. Вы упали, а вот этот старик помог вам, — слуга Ли указал на Дэя.

Господин Тао внимательно посмотрел на старика, кивнул.

— Поехали домой. И его захвати.

Господин Тао жил в богатом доме с многочисленной прислугой. Когда они прибыли, все родственники господина Тао сразу стали суетиться вокруг него, а про нищего старика, казалось, забыли.

Дэй, опираясь на посох, скромно стоял во дворике, ожидая, что будет с ним дальше. Однако ожидание не затянулось — пришел слуга Ли и позвал его на кухню. Там Дэя накормили. При этом все уже знали, что старик спас хозяина. И домочадцы тут же захотели всё узнать об этом старике, а более расторопные — даже полечиться. Дэй сначала скромно молчал, а потом стал уверять, что его роль в спасении хозяина сильно преувеличена.

Наконец Дэя позвали к господину Тео.

Он, переодетый, полулежал на низком диване, обложенный подушками.

— Проходи, старик. Садись, — господин Тео указал на такой же низкий табурет.

Дэй молча сел.

— Я хочу отблагодарить тебя, старик. Возможно, ты спас мне жизнь.

Дэй, приложив правую руку к груди, наклонил голову в знак благодарности.

— Скажи, что бы ты хотел получить в награду.

Дэй помедлил с ответом, потом произнес:

— Я не сделал что-то особенное. Я сделал то, что должен делать каждый — помогать по мере своих сил и возможностей ближнему.

Господин Тео улыбнулся.

— А ты не так прост, старик! Тогда скажи: если нас ведет Небо, то надо ли вмешиваться в его дела? Быть может, оно хотело, чтобы я сегодня закончил свой жизненный путь?

Дэй прикрыл глаза и спокойно ответил:

— А разве сегодня не Небо вмешалось, позволив мне очутиться рядом с вами на базаре и не позволив вам умереть?

Господин Тео привстал, потом, засмеявшись, откинулся на лежащие под головой подушки.

— Хорошо! Я не буду спрашивать, кто ты и откуда. Я даже не буду спрашивать, как тебя зовут, старик. Но что тебе надо? Я же, имея силы и возможности, хочу отблагодарить ближнего, спасшего меня.

Дэю нужны были деньги, но он не мог так, в лоб, просить, да еще называть сумму.