Царство сумеречных роз

Глава 30. Розги из крапивы

Ему пришлось взять меня за шкирку и хорошенько встряхнуть, потому что я сопротивлялась как львица, пойманная в капкан. Я ударила его по лицу, почти укусила в шею, пока он держал меня в воздухе, будто я совсем ничего не вешу. Ян бросил меня на пол, схватил за руку, выворачивая до хруста, продолжая удерживать у своих ног.

– Хватит, Дарья, – сурово заявил он, – ты переходишь границы.

– Я никуда не пойду! – заорала в ответ, а потом взвизгнула от боли.

– Пойдёшь, как миленькая! – прикрикнул Ян в ответ. – Или хочешь, чтобы я тебя как зверя связал и на руках потащил?!

За ту же руку он поднял меня обратно, притянул к себе, обхватывая за талию.

– В тебе совсем нет чувства меры? – прошипел вампир. Черты его лица исказила злоба, будто рябью пройдясь по идеальным скулам и подбородку. Дёрнулся кадык, он встряхнулся, сбрасывая звериный дурман.

– Идём, – спокойно сказал он. В этом спокойствие я разглядела более страшную угрозу, чем в той боли, что он успел причинить.

Через задний выход мы покинули сверкающий особняк и вышли к тенистой ступенчатой аллее. Продолжался усиливаться дождь. Теперь он требовательно барабанил по узорчатой плитке, сверкая в зелёном свете фонарей.

Мне не следует идти. Нутром чую – мне не понравится сюрприз Яна. Его заявления прозвучали похоронным маршем, или как дробь от молотка, вбивающего последний гвоздь в мой уютный до приторности гроб. Это будет сладкое поражение. Безвольное отчаяние, в котором расцветёт новая я.

Я не испытывала такого напряжения с момента нашей последней встречи. Ян – мой афродизиак. Чистый бурбон. Абсент, зелёный змий. Ласковый яд, услада отраве, что поселилась в моём сердце много лет назад. С ним я становлюсь агрессивной. Так бы и набросилась на вампира, заталкивая его лживые слова обратно в глотку. Он ничего не знает обо мне. Но знает всё о том, что живёт внутри меня.

Это было чересчур.

А он так явно злится. Его эмоции будто выбрались за пределы тела и теперь гуляют по воздуху, отравляя всё остротой, наподобие кайенского перца. Неожиданно Ян взял меня за руку.

– Не переживай, Дари. Мы пройдём через это вместе, – дружелюбно заявил он, улыбаясь, как шельмец, припасший ещё парочку козырей в рукаве.

Я попыталась выдернуть руку, но он не дал, до ноющей боли сжав мою ладонь.

– Ян, да пойми же ты, мы слишком разные. Я никогда не убью ради себя. И уж точно я не собираюсь жить так, как живёшь ты.

– А как я живу, дорогая? – с любопытством поинтересовался мужчина.

– Так, будто мир уже горит, и надо бы брызнуть керосину, чтобы пылало ярче.

Мы остановились у высокого круглого здания рядом с каменным забором, разделяющим давинскую территорию с лесопарком. Меня знобило как в лихорадке, того гляди – пар пойдёт. Я отчаянно искала выход. Но куда бежать? Здесь полсотни вампиров и все они – до кончиков клыков верны своему Хозяину.

– А ты не веришь, что мир уже горит, Дари? – загадочно спрашивает он, поднимаясь по ступенькам и открывая стеклянные двери.

– Если бы это было так, то Конгрегация и вампиры ни за что не сели бы за стол переговоров. Если бы ты был прав, то цивилизация рухнула бы от страшной правды, – поднимая на него глаза, ответила я. – Пока существует Вуаль, пока живы те, кто радеет за мир с людьми, пожары, что устраивают такие, как ты, никогда не поглотят этот мир.

* * *

Оказавшись внутри, я с интересом огляделась. Миновав небольшую парадную, мы оказались в огромном зале под куполом, изрисованным пасторальными пейзажами. Здесь почти не было стен – сплошные окна от пола до потолка, прикрытые тонкими занавесками, свободно развевающимися от сквозняков. Мраморный пол в зелёных тонах с гулким грохотом отправлял вверх звуки наших шагов. Прямо напротив входа располагался невысокий подиум, на нём белое фортепиано, а по бокам пустые столики с вычурными ножками.

– Здесь хорошая акустика. Иногда я приглашаю оперных певиц спеть для гостей моего клана, – сказал Ян, а потом потянул меня в сторону к закрытым на ключ дверям. – Идём, сейчас будет самое интересное.

– А может хватит с интересностями? Давай тихо-мирно разойдёмся и покончим с этим, – мрачно выговорила я, замирая на пороге. Он дёрнул за руку и я, как какой-то болванчик, потащилась следом.

Сразу за дверями начинались ступени вниз. От наших движений снизу зажглись боковые лампы, нагнетая зловещую атмосферу, как из фильмов ужасов. Маньяк тащит в логово свою жертву. Меня пробило на смех, но он быстро стих под недовольным взглядом Яна. Собственно говоря, истина не так уж далека от фантазий. Боже, как же здесь холодно! А может холода нет вовсе, а так замёрзла моя душа рядом с ним?..

Ян любит выставлять себя напоказ. Он стильно одевается, душится ярким парфюмом с мускусным ароматом, предпочитает большие зеркала, открытые пространства и много света. Он любит сиять, любит быть в центре внимания. Тщеславен и жесток. Себялюбив. И как в таком мужчине оказалась столь дикая одержимость мной?

Откуда отыскалось место в храме, где на пьедестале сияет золотоглавое эго? Что я такого сказала или сделала, что он затолкал мой образ к себе в голову, посадив в прозрачную витрину, чтобы любоваться, играясь со мной?

Неужели в конце этой лестницы меня ожидает клетка как воплощение его желаний? Очередная игра с голодным и охочим до крови подсознанием? Нет! Я туда не вернусь! Ему придётся убить меня, но я не сяду на привязь!

Вырвав руку, я стремительно бросилась обратно наверх и почти достигла открытых дверей, когда он нагнал меня, хватая за ляжку и роняя на ступени. Я скатилась вниз, а он обхватывает за плечи и спину, поднимая над собой, и с жуткой силой бросает вниз. Пролетев до самого конца лестницы, я ударяюсь о стену напротив и комком складываюсь на полу.

Подняв голову, вижу перед собой комнату, погружённую во тьму. Вампирского зрения хватает, чтобы разглядеть силуэт мужчины в центре. На секунду мелькнула безумная мысль, что тут прячется тот самый вампир-убийца, что Ян решил посвятить меня в свой план, крепче привязав к себе. Но зажглись верхние лампы, и я увидела прикованного к потолочному крюку Ярослава. Он плохо выглядит. Бледный как смерть, со спутанными волосами, битый, почти мертвяк.

– Какого чёрта ты меня сюда притащил? Какого чёрта он делает здесь?! – закричала я, переворачиваясь на спину и отползая назад, пока не уткнулась в стену.

Меня как током ударило, всё тело прошло ледяными иглами, кожа огрубела до наждачки, казалось, ещё секунда, и я выплюну лёгкие, настолько ядовитым сделался воздух. Меня ломало и от ярости, и от страха, и от колючести всех чувств. Я была оглушена. Обескуражена.

Спустившись вниз, Ян вновь хватает онемевшую меня и вталкивает в комнату с такой силой, что я чуть не врезалась в Ярослава, шатаясь, как больная. Охотник очнулся. Его ресницы дёрнулись, голова приподнялась, а следом и весь он зашатался на цепи, поворачиваясь лицом к свету. Слепо щурясь, он сфокусировал свой взгляд на мне. Зрачки Ярослава расширились, он что-то промычал бессвязное, прежде чем к нему вернулся голос.

– Дарья? Что ты здесь делаешь? – громко воскликнул он, повторяя мой же вопрос. Страшная догадка возникла в его воспалённом разуме: – Это ты! – почти торжественно заявил он. – Ты всё это устроила, мелкая дрянь! Да знаешь, что я с тобой сделаю, когда…

Ян тронул меня за локоть, прижимаясь сзади, чтобы почти промурлыкать мне на ухо:

– С днём рождения, дорогая моя, – шепчет вампир. – Хороший я сделал подарок, неправда ли?

– Тебя казнят. Прилюдно. По всей строгости и без всякого милосердия. Знаешь, как в старину казнили вампиров? Сжигали небесным огнём! – продолжал распаляться Ярослав, когда Ян обогнул меня и вышел на свет.

Увидев моего компаньона, охотник тонко завизжал, разом утрачивая весь свой пыл.

– О, видимо до тебя наконец-то дошло, в какое дерьмо ты вляпался, охотник, – удовлетворённо заключил Ян, подходя ближе.