Царство сумеречных роз

– Ян, как ты можешь с ними водиться? – тихо спросила я, касаясь его руки. – Они же настоящие извращенцы! Я видела, как они на тебя смотрели. И как на меня. Будто мы ходячие куски плоти, которые они жаждут отведать. Всё ради удовольствия. Как они ещё не ступили на путь дикости с такими желаниям?

Он перевернул ладонь, поглаживая моё запястье прямо над голубой ниточкой вены. Зелёный глаза чуть потеплели, дыхание выровнялось. Ему нравилось слышать, как я делюсь заботой на двоих. Вот только ответные слова прозвучали не такие, как я ожидала.

– Они настоящие вампиры, Дари. Остальные кланы измельчали. Пьют кровь из пакетов, держат себя в узде, видят в людях людей, а не пищу. Венерийский клан древний. Плодовитый. Дикий и буйный. Они не забыли старых порядков. И умеют жить на грани куда лучше, чем остальные. Порывы они обуздывают сексом. Трахнуть милую мордашку – это как отведать чизкейка – сочно и сытно. А если при этом выпить её крови – вкус будет дольше держаться на клыках. Знаешь, когда мой клан изгнали, только они поддержали нас. Даже предложили свою помощь. В обмен на кое-какие наслаждения, – он продолжил улыбаться, но кажется, эта тема ему не по душе. – Я рад, что их помощь не потребовалась. А моё нахождение здесь оплачивается иначе, чем ты решила. Поверь, я сторонник более традиционных удовольствий.

– Как? Ты поставляешь им детскую кровь? – больно уколола я, указывая, что успела узнать о нём.

Ян мог выглядеть привлекательно. Мог искренне верить, что я ему не безразлична. Его отношение ко мне, поведение и чувства – как вылившаяся через край огненная волна. Яркая с фейерверками и салютом. Собственническая. Обещающая удивительное приключение длинную в целую жизнь, но только на условиях Яна. Неудивительно, что он так привлекает Светела и Павла. Он может скрасить остатки их лет весьма сладкими играми.

Вот только я, наконец-то, выбралась из этой паутины. И хоть не могла до конца сопротивляться тому, как он влияет на меня, обещая то самое удовольствие, в котором я превращаюсь в птицу-феникса, мне хотелось иного.

– А что в этом такого, Дари? – совершенно спокойно спрашивает он. – Ты видимо забыла, с кем имеешь дело? Я никогда не отрицал своих потребностей и желаний. Люди – всего лишь пища. Они забавны, милы, скоротечны. Мы живём ненамного дольше их, но гораздо увлекательнее. Мы питаемся ими. Хоть вампиры и пытаются избавиться от этой зависимости, выбирая пакеты с кровью, работая над созданием синтетической, но именно людская кровь – то, что делает нас великими. Оглянись – вампиры вырождаются, отказывая своим инстинктам. Сейчас власть у таких, как соррентийцы, патрицианы и их сторонников, но пройдут годы, и кто окажется во главе? Те, у кого будет больше сил. У нас. Настоящих хищников.

– Не могу поверить, что ты и правда веришь в то, о чём говоришь. Что дальше?? Загоны? Фабрики и фермы? Как люди разводят скот? Это ваша великая цель? И ты хочешь, чтобы я помогла тебе в этом? Помогла свергнуть власть тех вампиров, что желает жить в мире с людьми?

Он не сразу ответил. Кажется, мой ответ разочаровал его, но он продолжал глядеть на меня, как взрослый смотрит на юное неразумное дитя. И даже руку не убрал. Просто поменял положение, чтобы сделать захват и чуть сжать.

– Дари, ты носишь на теле медальон вампира, что за свою долгую жизнь убил тысячи людей. Иногда ради крови. Иногда ради власти. Чем он лучше меня? Масштабом?

– Ревность взыграла? – огрызнулась я. – По-твоему, я настолько тупоголовая, что должна была сказать Офортосу нет? Как ты себе это представляешь? Да я вообще счастлива, что живой вышла из того дома!

– Вот так просто? – иронично спросил он.

– Нет. Не просто. Он велел держаться от тебя и Дардена подальше. Велел сидеть тихо и ни во что не ввязываться. Пригрозил, что если я буду подвергать свою жизнь опасности – то заберёт к себе. Видите ли, я настолько особенная, что даже вечный не в силах устоять, – саркастично заговорила я, уставая от этого разговора. – Ян. С меня хватит. Я больше не буду твоим шпионом. Знаешь, прежне у меня не было ни времени, ни возможности вникнуть в то, что ты задумал. Я была беззащитна, беспомощна и напугана. Теперь это в прошлом. Знаешь, когда дело касалось тебя и Дардена, когда речь шла о Розе, о вашей вендетте, твоём желании насолить клану Соррент – это одно. Другое, когда ты планируешь обрушить человечество. Скажи на милость, а силёнок-то хватит?

Непроницаемость его улыбки вызывало сухое раздражение.

– Докопалась до Розы, молодец. Огрызаешься – ещё лучше. Мне не нужна глупая девчонка, не способная видеть дальше своего носа. Я хотел бы отменить своё решение заслать тебя в этот клан. Но мне виделось, что ты понимаешь меня. Твоя обида на Конгрегацию, осознание, что соррентийцы приговорили твоих родителей. Твоя злоба на весь мир… это очаровательная комбинация. Да и сама ты – моей породы. Думаешь, не догадываюсь, что ты ведёшь свою игру? Не знаю, как глубоко ты влезла в дела соррентийцев? По глазам вижу – тебе есть что сказать. Вопрос в том, готова ли ты довести дело до конца? Готова ли выступить против меня? Уверена, что выдержишь? Или же сбежишь к Офортосу, когда всё пойдёт не так? Променяешь меня на вечного? Выгодный размен? – он говорил, а я слушала, понимая, как сильно забилось моё сердце. Хуже было то, что и он это понимал, потому заговорил мягче, но с жёсткими нитями, шедшими сквозь каждое его слово: – Может попробуешь посмотреть на нашу историю с другой стороны? Дари, я никогда не скрывал свою природу. Убийства в доме Арду прекрасно характеризуют меня и как я отношусь к тем, кто встаёт на моём пути. А мой путь – выживание моего клана. Я хочу, чтобы мы остались такими, какие мы есть. Не ассимилировались. Не исчезли. Не сгинули в лесах Сибири, как оборотни, лишившиеся рассудка. Я хочу нашего процветания. Сюрприз! Офортос тоже этого хочет. И как знать, каков его план. В любом случае, он не перерезал мне глотку, когда мы вчера разговаривали. И даже дал добро на то, чтобы мы с тобой были вместе. Не ожидала?

Я ошеломлённо уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Да уж. Настоящий сюрприз. А Ян за руку подтянул меня к себе, чтобы мы соприкоснулись плечами, и обнял.

– Посмотри на меня, Дари. Я желаю тебе добра. Желаю, чтобы ты разобралась в себе. Я хочу, чтобы ты по-настоящему раскрылась. Переступила эту дурацкую человечность и поняла, что ты теперь одна из нас. Даже соррентийцы не такие дураки, как ты думаешь. Они пастухи для стада, но не прочь этим стадом перекусить. Мы все такие. И ты должна принять это в себе. Должна отведать человеческой крови до последней капли, ощутить, как жизнь покидает бренное тело и перетекает в тебя. После этого посмотрим, как ты заговоришь.

– Этого никогда не будет, – холодно ответила я, а он тянется ко мне, шепча интимно:

– Ты же меня знаешь. Я найду способ раскрыть тебя, Дари. Ты уже в паутине из лжи, сплетённой моей рукой. Что будет дальше? Как ты из неё выпутаешься, не измазавшись?

Его рука по-хозяйски забирается в карман моих брюк, вытаскивая маленькую статуэтку благородного оленя.

– Даже зная всё, ты продолжаешь идти по нашему плану, милая, – мягко говорит он, перекладывая её к себе в карман. – Не расстраивайся. Пока ты на моей стороне – всё будет хорошо. Я подожду тебя.

– На кровавой стороне Луны, как в песнях? – горько ответила я, прикусывая нижнюю губу. – Ян, я не собираюсь превращаться в монстра. И если ценой этому станет моя жизнь – так тому и быть.

– Я этого не допущу. И будет лучше, если ты мне в этом поможешь. Скажи на милость, почему тебя пытался убить Ярослав?

– Пытался? Как ты это понял?

– Олов следил за тобой. Пока вы с Дарденом выезжали с территории Матрёшкиного дома, он выследил, откуда был произведён выстрел, кто стрелял и куда потом пошёл. Это была инициатива Ярослава. Также я слышал о вашей стычке в метродепо. Кстати, а в это ты зачем полезла? На месте не сидится? Я думал, что тебе не нравится работа охотника.

– У нас с ним старые счёты. А работа охотника – то, что показывает соррентийцам мою полезность. Не могу же я просто сидеть в четырёх стенах. Я должна наладить контакт.