Царство сумеречных роз

– Верёвки! – заорала я, продолжая удерживать парня, чьи глаза, хоть и сияли красным, но были живыми.

Он даже выглядел и пах иначе, чем остальные, видимо трансформация не завершилась, и парень не успел превратиться в монстра.

В вагон нырнули два вампира: Аскольд и Грета, с верёвками в руках. Они перехватили паренька, быстро связали его, и заткнули рот кляпом, чтобы больше не вопил.

Наконец-то, стало тихо. Следом за остальными, я выбралась наружу. Грег уже приземлился рядом с Алиной, оттесняя Максима, что-то горячо ему объясняющего. Он подставляет девушке своё запястье, игнорируя возмущение Макса. Прямо на моих глазах вампирша впилась в его руку, и я отвернулась. Что сказать – любовь зла.

Остальные вампиры рассредоточились по помещению. Аскольд удерживал вертящегося упыря, а Грета что-то докладывала по рации, недовольно поглядывая на Грега. Тот выдержал её взгляд, продолжая кормить Алину.

Меня беспокоило, что нигде не было видно Дардена. Отовсюду доносились голоса вампиров, подсчитывающих количество тел, и я задрала голову вверх, скорее почувствовав, что в диспетчерской кто-то есть. Подниматься пришлось прямо по конструкциями, двигаясь по-пластунски, как юркий паучок. Взобравшись на площадку, увидела спину Дардена, застывшего в центре комнаты.

Его позвоночник выгнулся колесом, он всё сжимал воздух когтями, низко-низко наклонив голову. И дышал. Страшно, как будто сам стал одним из упырей.

– Дэн? – хрипло сказала я, и мужчина замер. – Что с тобой?

Когда он обернулся, мне потребовалось всё мужество, чтобы не отшатнуться, так как я сразу поняла, что вижу. Это была дикость. Страшный секрет клана Соррент. Дарден идёт по пути дикости!

* * *

Первым делом мне захотелось выйти из комнаты, закрыть за собой дверь и забыть, что я увидела. Потом зайти снова и убедиться, что это галлюцинация. К сожалению, но ими я никогда не страдала, так что пришлось остаться, застыть как столб, и сделать вид, что меня здесь нет.

Сложно как-то нормально реагировать, когда на тебя так смотрят. Вообще, дикие не нападают на вампиров. Им нужна человеческая кровь, вампирская не привлекает. Но вот этот совершенно конкретный дикий вёл себя так, будто я пахну ну очень вкусно. Сказывается то, что я дампир? Или он как-то умудрился проскочить все стадии и дойти до последней, за которой уже всё равно, кого есть?..

В любом случае, Дарден смотрел на меня как на ужин. На сочный бифштекс с кровью, потому так сильно раздвигались крылья его носа, блаженно щурились глаза, а тело повернулось всем корпусом, наклоняясь вперёд. По-птичьи он вытянул голову в мою сторону, то открывая, то закрывая рот и двигая челюстью так, будто никак не мог уместить во рту отросшие клыки.

Полностью зайдя внутрь, я аккуратно прикрыла дверь, догадываясь, что не стоит остальным знать, что здесь происходит.

– Дарден, – чуть дрожащим голосом позвала я.

Ему это не понравилось. Он раздражённо фыркнул, и сделал маленький шажок в мою сторону. Так двигается лев, чтобы не спугнуть добычу. Он и выглядел совсем по-звериному, без капли разума в своих красных, как лампочки телевизора, глазах.

– Дарден! – громче позвала я, нервно сглотнув и думая, что поступила глупо, оставшись с ним наедине.

Дикий не стал тянуть резину и прыгнул, а я ушла в сторону, и он налетел на дверь, смачно в неё врезавшись. Убегая, я была готова выпрыгнуть через окно, но в последний момент пригнулась, переворачиваясь через голову и уходя вглубь помещения, по пути сбивая пластиковое ведро.

Попав Дардену под ноги, оно опрокинуло его, и он на коленях пополз за мной, забираясь всё дальше и дальше от окон, что и было моей целью. Снаружи я увидела не только вампиров, но и отряд охотников с Ярославом во главе.

Разломан стол, стулья разбиты в щепки. Доска со старыми записями слетела со стены, оглушая металлическим звоном. Мы играем в кошки-мышки, и я лихорадочно пытаюсь найти выход. Хотя он лежит передо мной. Стоит только закричать и сюда ворвётся отряд охотников и скрутит Дардена, забирая в Конгрегацию. Будет суд. Появятся доказательства, что клан Соррент укрывает дикость. Это положит начало конца. Задача будет выполнена, а Ян получит желаемое.

Я падаю на спину, Дарден оказывается надо мной. Жмурюсь, ощущая его дыхание на своей коже. Всего один миг и всё будет кончено. Но он всё не наступает. Дикий продолжает прижимать меня к полу, и я чувствую, что в этом появляется нечто эротическое, совсем как прошлой ночью в кабинете Елизаветы.

Несмело открыв глаза, вижу в паре сантиметров от себя его лицо. Оно искривлено, глаза всё также пылают красным, но монстр медлит, продолжая телом прижиматься ко мне. Я почти чувствую, как нарастает возбуждение. Слышу, как быстрее сердце гонит кровь по его венам. Он облизывается, втягивая мой запах и чуть смыкая веки.

– Дарден, – на одном выдохе говорю я.

Искра разума проявляется в темнеющей радужке его глаз. Это невозможно. Нельзя сделать шаг назад, коли идёшь по этому пути. Но Дарден сделал. А потом он отваливается от меня, сжимаясь в комок и уползая под один из столов, как какая-то напуганная крыса. Он будто в размерах уменьшился, затихая.

Я встаю на ноги, и как раз вовремя, снаружи раздаётся голос Макса:

– У вас всё в порядке? Крысы Конгрегации заявились, нужно разобраться! – кричит он, дёргая за ручку и я подскакивают к двери, с силой захлопывая её обратно.

– Нельзя! – кричу я. – Мы скоро выйдем, ждите.

И он спрыгивает вниз, что-то ворча себе под нос. А я медленно подхожу к столу, и опускаюсь на колени, касаясь плеча Дардена.

– Дэн, посмотри на меня, – прошу его.

Не сразу, но он разворачивается ко мне. На его щеках влажные дорожки. Каким же уязвимым он выглядит сейчас! Совсем мальчишка, схваченный смертельной заразой.

– Нам нужно идти. Всё остальное – потом.

Я хочу задать миллион вопросов, но время на исходе, так что просто помогаю ему выбраться. Его шатает от усталости, однако в теле не осталось и капли дикости. Она схлынула, возвращая облик обычного вампира. Невозможно. Но именно так и было.

Он хочет что-то сказать, но не может вымолвить и слова. Встав перед ним, чуть хмыкаю, прежде чем безобразно разорвать его футболку у горла. Дэн даже не успевает удивиться, когда я, взлохматив свои волосы, впиваюсь в его губы грязным поцелуем, чтобы они опухли.

– Пусть думают об этом, – мягко сказала я, отрываясь от него.

И мы в таком странно-возбуждённом виде спрыгнули с лестницы на платформу к остальным. Вампиры вернулись с осмотра территории и теперь окружили кольцом группу охотников из четырёх человек во главе с Ярославом. Эти люди были мне незнакомы, однако они точно знали меня, учитывая, какими недружелюбными взглядами окинули меня.

В центре внимания оказался упырёнок, дико вращающий глазами и пытавшийся шипеть сквозь кляп. На месте его удерживал Аскольд, поставив ногу на спину паренька. Заметив нас, вампир сощурился. Однако спор между Ярославом и Алиной был важнее непонятных взглядов всех присутствующих.

– Это наша добыча! – зло говорила вампирша, успевшая оправиться после помощи Грега. Шею девушки покрывала свежая повязка, она выглядела слабо, но тем отчётливее выделялось её возмущение. – Оглядитесь – мы вычистили это гнездо, значит и выживший наш! Приведём в чувство и допросим. Это наша операция.

– По соглашению, Конгрегация вправе требовать выдачу одичавших. В рамках расследования данный вампир будет изъят незамедлительно, – почти с удовольствием отвечал Ярослав.

Упырёнок, словно почувствовав, что речь идёт о нём, вновь возмущённо зашипел и вывернулся из-под ноги Аскольда, пытаясь уползти в сторону туннелей, но тот вновь остановил его, ударив ботинком по голове. Мальчишка затих.

Сейчас я лучше могла его разглядеть. В памяти замелькали фотографии пропавших, а перед глазами встали белобрысые волосы и веснушки. Антон Луцкий. 17 лет. Пропал два дня назад. Я собиралась сказать об этом, но осеклась, заметив с каким издевательским энтузиазмом Ярослав смотрит на меня. В его глазах гремучей смесью сошлись и отвращение, и зависть, и ненависть, и даже немного похоти.