Страница 7 из 16
— Давай! Давай пошел! — Крикнул я и Казачок дал газу.
Двигатель заревел. Машина покатилась задним ходом. Под большими спаренными колесами ее заднего моста захрустел под слоем зерна гравий. Зад машины подпрыгнул, когда она вскарабкалась на ступеньку эстакады.
— Давай еще! — Крикнул я, когда Казачок снова высунулся из машины, — ровно идешь! Смело назад!
Двигатель загудел еще натужнее и машина быстро взобралась на направляющие дорожки эстакады. Кузов гулко лязгнул об уголок-ограничитель.
Натянув стояночный тормоз, Казачок выбрался из машины.
— Ты гляди! Смог-таки! — Крикнул он, любуясь газоном, задравшим задний борт кверху.
— И не так сложно, да? — Посмотрел я на парня с улыбкой.
— Сначала было сложно. Но вот, с твоей помощью, гораздо легче!
— Пустяки, — сказал я, — в первый раз всем сложно. Ну давай, выгружайся.
Казачок кивнул и побежал к эстакаде. Дернув специальный рычаг, открыл задний борт. А потом вернулся к кабине.
Двигатель газона взревел на тон выше, когда Казачок принялся поднимать кузов. Захрустела коробка отбора мощности. Кузов медленно пошел вверх, обнажая блестящий гидравлический шток. С шуршанием, подняв пыль, зерно посыпалось в завальную яму.
Когда кузов опустился и грюкнул о раму машины, Казачок согнал газон с эстакады. Подъехал ко мне боком.
— Спасибо, Игорь! — Крикнул он.
— А заметать кто будет⁈ — Заорал механик с верха зава, — Метла вон там! Под бункером!
Я рассмеялся, а Казачок, растерянно улыбаясь, выпрыгнул из машины и пошел за метлой.
— Ну я сегодня не дождусь! — Закричал Титок, видя, как за ним подъехала еще одна груженая машина, — ей бо, не дождусь!
Когда Казачок отъехал, увидел я, как стоят у своих заведенных тракторов трое парней, с кем была у нас перепалка и наблюдают.
Внезапно белобрысый плюнул себе под сапоги и забрался в трактор. Потом пошел и длинный. Только худой остался курить под задним высоким тракторным колесом.
Двигатель трактора белобрысого зарычал. Он принялся сдавать назад, почему-то не опустив свой задранный ковш.
Я даже и рта раскрыть не успел, как раздался жуткий грохот и хруст стекла. Худой аж подскочил под колесом, и юркнул в сторону. Опомнившись, стал глядеть с изумленным видом, что же произошло. Стянул, как завороженный, с головы кепку.
Белобрысый, обернувшись, отъехал недостаточно далеко, прежде чем уйти в поворот задним ходом. Ну и со всего размаха угодил поднятым ковшом в кабину соседнему трактору. Напрочь снес он дверь, погнул раму. Высыпались задние и боковые стекла. По ветровому побежала широкая паутина трещин.
— Ты чего творишь, Игнат! — Кричал худощавый, — гляди, куда едешь!
Он выбежал перед трактором белобрысого и разразился жутким матом. Белобрысый и долговязый выбрались из своих машин.
Вся тройка трактористов стала о чем-то переговариваться. Я видел, как растерянный Игнат чесал голову и разводил руками. Бросал в мою сторону озадаченные взгляды.
— Чего тут еще стряслось! — Заорал завтоком, выбегая на двор, — да елки-палки!
В конце концов подбитый трактор был все же на ходу, и худощавый угнал его обратно на станцию. Остальную работу трактористов решили не останавливать. Все же старада нагоняла нас с каждым днем.
Завтоком переставил меня на новый амбар, довозить пшеницу. Нагружал меня не трактор с этой троицы, а другой, за рулем которого сидел тот самый тракторист, которого я когда-то обдал водой.
Сегодня он был трезв, сер и хмур как туча. Безрадостно, отмыкая припухшие от бессонницы глаза, крутил он свой руль да орудовал ковшом.
Однако был тут, на дальнем конце амбара и белобрысый, но своем белорусе. Загружал он Титковский самосвал, да только опять пошло все наперекосяк: выломал он машине задний борт, когда неловко опускал ковш, полный зерна.
— Да куда ты смотришь, зараза! — Кричал на него Титок, — ты гля! Машину мне измордовал!
Белобрысый, выбравшись из трактора, едва не кинулся на Титка с кулаками, благо мужики, что вокруг были, остановили покачивающегося на ногах Игната. Кажется, был он пьян.
Белобрысый с Титком и мужиками пошумели, покричали друг на друга, да разошлись. Борт Титок смог починить. Да только рычаг открытия у него теперь не работал, а на кузовщине осталась большая вмятина. Остаток дня Титок одно ходил да плевался.
Когда загрузили мою белку с горкой, поехал я на зав. Главный агрегат механизированного тока натужно работал. Гудел, как гигантский пылесос.
Видел я, как стояли под ним две машины: одна под сорным бункером, куда отходы отсеивались, другая под тем, где собиралось чистое, подсушенное зерно.
Загрузка машин началась по очереди сначала чистым, потом сором. Пшеница золотом хлынула в газон, заполнив кузов. Машина ушла. Тогда в другую хлынул пыльный сор, заклубилась под завом серое облако.
— Давай! Загружай! — Заорал приглушенным под звуками двигателей машин и зава голосом механик, помахал мне рукой.
Я подъехал к эстакаде и развернулся. Увидел, как стоят в тенечке те самые трактористы. Белобрысый сидел на корточках. Переводил, наверное, дух после того, что совсем недавно натворил. Рядом с ним мялся и долговязый. Указывал на меня пальцем. Что-то говорил белобрысому.
Игнат поднялся. Откинул челку со лба, уставился на меня недобрым глазом. Думает пади, что, правда, я на него белкино проклятье навел. Два происшествия за один день! Вот так дела! Хотя знал я, в чем была настоящая причина таких несчастий. Нечего за руль под градусом лесть.
А вот, судя по лицам двух трактористов, они так совсем не считали.
Оглядев по стеклам, где ж там направляющие дорожки эстакады, я выжал сцепление и включил заднюю передачу. Газанув, медленно погнал машину назад.
Когда задние колеса подпрыгнули на ступеньках эстакады, в кабине аж загремело. Я выжал педаль чуть сильнее, и мотор откликнулся высоким ревом. Машина медленно взобралась на направляющие, показав мне землю через ветровое. Белка задрала хвост и замерла на месте, когда я затрещал ручником. Потом выпрыгнул из машины.
— Гляди-ка! — Заорал мне механик, — заехал с первого разу! У молодых редко так выходит!
Я ничего не ответил, только хмыкнул и натянул рычаг отпора заднего борта. Вернувшись в кабину, бросил взгляд на трактористов. Долговязого уже не было, а белобрысый Игнат сидел под большим тополем и смотрел на меня. Ждал что-ли, что водителя несчастливой машины тоже, как его сегодня, настигнет несчастье?