Страница 30 из 111
В программе «Русской мысли» на 1918 год он как редактор-издатель заявляет, что журнал будет печататься «как и раньше, твердо проводя идею национальной русской культуры и уделяя всего больше места вопросам и темам, связанным с высшими стремлениями и ценностями человеческого духа» 13. Хотя предостережение «Вех» о «великой опасности, надвигавшейся на культуру и государство», не было принято во внимание русским образованным обществом, Струве предлагает вновь «не поодиночке, а как совокупность лиц <…>, переживающих одну муку и исповедующих одну веру» 14, высказаться по поводу уже совершившейся катастрофы. С этой целью в марте 1918 года он задумывает издание сборника «Из глубины», первоначально называвшегося «Сборником „Русской мысли“». Однако за три недели, как предполагалось, собрать материалы не удалось. 3 (16) апреля С.А. Аскольдов сообщал в письме Вяч. Иванову, что уложиться в отведенный срок он не успел, а в последующем письме (открытка) от 10 (23) апреля предполагал, что печатание сборника начнется только после Пасхи 15 (которая, отметим, в 1918 году приходилась на 22 апреля по старому стилю). Статья С.Н. Булгакова для сборника была написана в апреле — мае, А.С. Изгоева и В.Н. Муравьева — в июне, А.И. Покровского — в июле, июлем же помечено и предисловие Струве, сама статья его — августом. В августе начинается печатание сборника, в августе же Струве покидает Москву, чтобы в декабре 1918 года перейти границу с Финляндией.
Одновременно со сборником «Из глубины», в котором также приняли участие Н.А. Бердяев, Вяч. Иванов, С.А. Котляревский, С.Л. Франк, в том же марте 1918 года Струве задумывает издание «Библиотеки общественных знаний» под своей общей редакцией. Если сборник «Из глубины» ставил задачу уяснения исторического и религиозного смысла русской революции, ее корней и перспективы «положительного развития и самоутверждения жизни» 16, то у «Библиотеки общественных знаний» была другая цель, примерно та же, что и у Лиги русской культуры, — «просветительная в широком смысле». Считая, что «возрождение России должно быть прежде всего возрождением и укреплением национального духа», редакция и издательство «Библиотеки» обещали «стремиться в серьезном, но доступном широкой публике изложении освещать основные вопросы культурного, общественного и государственного развития и бытия человечества и в особенности русского народа, пробуждать в русском человеке исторический смысл и обличать перед его сознанием ложь и тщету тех мнимо-научных отрицательных течений, разлив которых исковеркал народную душу и разрушил государство» 17. Среди намеченных выпусков «Библиотеки» были и такие, как «О сущности правосознания» И.А. Ильина, «История русской торговой политики» П.Б. Струве и «Пушкин как национальное явление» того же Струве, «Национальное лицо и его выражение в народной поэзии» Б.М. Соколова, «Толстой и Достоевский» С.И. Карцевского. Струве и его единомышленники, видимо, еще надеялись успеть воспитать в русском обществе тот национальный дух, который остановит поругание национальной культуры и разрушение русского государства. Но было уже слишком поздно. «К сожалению, в русском культурном обществе, либеральном и просвещенном, нет той силы духа и той горячей веры, которые могли бы спасти Россию от беснования. <…> Духовное национальное движение у нас еще впереди, оно образуется после изжития и осмысления трагического опыта войны и революции» 18, — писал Н.А. Бердяев в августе 1917 года, не предполагая еще, что кризис затянется так надолго и что осмысление трагического опыта революции откладывается на неопределенное время, да и сама подлинная революция еще впереди.
Четыре письма А.Ф. Лосева к Вяч. Иванову, о. Павлу Флоренскому, А.С. Глинке-Волжскому и М.В. Сабашникову, написанные весной и летом 1918 года и хранящиеся теперь в трех разных архивах, позволяют добавить некоторые любопытные штрихи и к истории свободной мысли в России после большевистской революции, и к биографии тех, кто пытался в новых условиях продолжать служить этой свободной мысли.
Судя по лосевским письмам, весной 1918 года в Москве возник замысел издать серию небольших, объемом каждой не более четырех печатных листов, религиозно-философских книжек на темы русской национальности. Кому принадлежала эта идея, сейчас сказать трудно. Как вспоминал незадолго до своей кончины Лосев, это была «всего лишь мечта», «отчасти моя, отчасти их, моих старших товарищей» 19. «Старшими товарищами» были Вяч. Иванов и С.Н. Булгаков, принимавшие деятельное участие в осуществлении этого проекта. Вяч. Иванов предложил назвать планируемую серию «Духовная Русь». Он вместе с Булгаковым хотел привлечь о. Павла Флоренского в качестве автора, они встречались с ним по этому поводу. Сохранилось письмо от 1 марта (старого стиля) 1918 года Флоренского к Иванову, которое должен был передать также один из авторов намечавшейся серии и близкий Флоренскому человек — С.А. Сидоров 20. Помимо указания на интересующие Иванова тексты об «ангелах-народоблюстителях» (из Ветхого Завета и Отцов Церкви), о. Павел обещает Иванову обдумать и дать статью для серии, о которой Иванов сообщал ему ранее: «Относительно статьи я ничего не придумал, но выражаю свое согласие — разумею серию, о которой Вы мне говорили. Когда придумаю, напишу» 21.
То, что речь в письме Флоренского идет именно о серии «Духовная Русь», подтверждает письмо Лосева к Флоренскому от 24 марта (старого стиля) 1918 года, которое мы здесь приводим:
«Ваше Высокоблагословение о. Павел!
С.Н. Булгаков и В.И. Иванов говорили Вам о готовящейся серии религиозно-философских книжек на темы русской национальности. В настоящее время я, как редактор этой серии, могу сообщить Вам окончательные условия, которые издатель склонен считать ультимативными.
Рукопись должна быть от 2 до 4 печатных листов.
Рукопись должна быть доставлена мне (Воздвиженка, 13, кв.12) не позже 12-го апр<еля> ст<арого> ст<иля>. Напечатание рукописей, предоставленных позже, проблематично.
Редактор 22 предлагает за 3.000 экземпляров 300 рублей за каждые 40.000 букв. Вопрос этот может быть перерешен по получении рукописи. 300 р. — минимум.
При получении рукописи выдается ½ гонорара; при напечатании, которое предполагается немедленно, — остальная половина.
В тексте рукописи не должно быть никаких партийных точек зрения и никакой злободневности. Если все эти условия для Вас подходящи, то покорнейше прошу сообщить мне немедленно тему, размер статьи и срок, в который она может быть мною получена.
Искренно преданный Вам
А. Лосев» 23.
С целью получить статью для серии Иванов и Булгаков обращались и к другому представителю «нео-идеализма» (выражение С.А. Венгерова) — литературному критику А.С. Глинке-Волжскому, выпустившему в 1915 году брошюру с достаточно говорящим названием «Святая Русь и русское призвание». В ответ Глинка-Волжский предложил несколько тем на выбор (возможно, связанных с его работой 1915 года, а может быть, с той, которую он в то время писал — «Социализм и христианство», напечатанной в 1919 году). Упоминаний о серии непосредственно в переписке Глинки-Волжского с Ивановым и Булгаковым обнаружить, впрочем, пока не удалось, так что о ней мы знаем лишь из следующего письма А.Ф. Лосева к Глинке-Волжскому от 9 (22) апреля 1918 года:
«Глубокоуважаемый Александр Сергеевич!
В.И. Иванов и С.Н. Булгаков писали Вам о серии, которая предложена у нас в Москве к изданию. Вы сообщили им несколько тем, на которые Вы можете дать номер серии. Теперь, после переговоров с Ивановым и Булгаковым, а также и с издателем, я, редактор этой серии, могу сообщить Вам условия напечатания, которые издатель склонен считать ультимативными.
1. Тему можете выбрать любую из тех, которые предложены Вами Иванову и Булгакову.
2. Рукопись должна быть в 2–4 печатных листа.