Извращённые умы

Леопольд аккуратно и будто нарочно медленно погладил свою бородку, наблюдая за кипящим инспектором, затем сделал шаг навстречу. Но продолжал молчать.

‒ Эти украшения принадлежали леди Вайолет Фрай и были у нее украдены. Вы наверняка слышали, ведь украла их Дебора, сын которой напал на вашего сына в школе, ‒ не желая тратить время, сам озвучил Бэйтс.

Поразительно, как спокойно на всё реагировал Леопольд. «Он вообще живой?» ‒ случаем подумал инспектор. Молодая дама опустила взгляд и стояла смирно, точно боялась, что Бэйтс снова обрушится на нее с расспросами. А она не настолько равнодушная.

‒ Вы столько всего сказали, инспектор, я, право, даже не знаю, на какой именно вопрос вам отвечать… и обязан ли я… ‒ произнёс наконец сэр.

Бэйтс твёрдым шагом приблизился к Левингтону и, пристально глядя в его тёмно-карие, почти чёрные, как у ворона, глаза, нарочно спокойно произнёс:

‒ Вопрос только один ‒ откуда они у вас?..

Леопольд сделал вдох и ответил:

‒ Это не секрет и не преступление, что я приобретаю разные украшения, а потом вновь продаю их… Эти появились у меня таким же образом. Предугадывая ваш следующий нарочитый вопрос, я сразу поясню, что украшения мне принесла одна дама, представившись Мэй. У неё умерла тётушка и оставила ей наследство, она предпочла продать два изделия, чтобы пожертвовать приличную сумму в школу для мальчиков. Меня это устроило. В школу, где учился Тим, многие вносили пожертвования.

Перво-наперво Бэйтс обратил внимание, что отец назвал сына не ласкательным именем, каким его называли члены семьи. Подозрения усиливались.

‒ Мэй, значит… ‒ вымолвил в задумчивости Бэйтс, помня рассказ доктора Найджела о смене имени Мэй на Дебору. ‒ И сия дама вам никого не напомнила? ‒ уже совсем не доверяя Левингтону и ожидая лжи либо остроумного ухода от ответа, спросил далее Энтони.

‒ Нет, ‒ коротко произнёс сэр. ‒ У меня много дел, вы позволите…

Бэйтсу ничего не осталось, кроме как тоже уйти. После разговора с данным человеком появился неприятный осадок. Насколько приятная и открытая Терри и насколько ей противоположность ее супруг. Это удивляло Энтони. Как они живут? Она ему полностью подчиняется? Но при всей его чудаковатости и закрытости он вроде бы не похож на мужа-тирана, как бывает в семьях. Бэйтс пока не мог понять.

Он медленно подъезжал к дому миссис Браунинг и увидел, как она наклонилась к автомобилю и заглядывала в окно, при этом игриво поднимая одну ногу или покачивая бёдрами. А в парадных дверях стоял Саймон со школьной сумкой и в школьном пиджаке. Бэйтс посмотрел на ребёнка, наблюдавшего за мамой, вслед вернул внимание к даме. Она уже заметила подъезжающего и быстро изменилась в лице. Былая улыбка сошла, возникло непонимание. Дама хлопнула по крыше автомобиля, и водитель поехал.

Бэйтс вышел и подошёл ближе, сразу представившись.

‒ Миссис Браунинг… ‒ начал говорить он, но дама поправила.

‒ Элис. Можете называть меня Элис.

Бэйтс с улыбкой кивнул. Саймон уже скрылся из виду. Ярко накрашенная, с модной короткой стрижкой, в лёгком просвечивающем платье Элис кокетливо поправила кудри и пригласила инспектора в дом.

В гостиной она взяла дамскую курительную трубку, вставила туда сигарету и зажгла.

‒ Чем я могу помочь, инспектор? ‒ с игривой улыбкой спросила она.

Вид её впрямь кричал о желании, чтобы на неё обратили внимание. Он был даже вызывающим. Не выказывая лишнего, Бэйтс стал спрашивать о бывшем муже и отце Саймона ввиду того, что идёт расследование пропажи соседского ребёнка.

‒ Тимми?! ‒ вдруг на повышенном тоне вырвалось у Элис. ‒ Эта рыжая ведьма уже давно тыкает пальцем… ‒ выдала она.

Инспектора крайне заинтриговали такие слова о Терри, он, конечно же, попросил разъяснить. Дама манерно или, лучше сказать, фривольно поправила юбку, пропустив ткань между ног, и ответила:

‒ Ещё когда мы жили с мужем и ничего не произошло, рыжая бестия вдруг запретила дружить Тимми с нашим сыном. А потом до меня стали доходить слухи, что она распустила обо мне сплетни…

Элис недоговорила, однако инспектор убедительно попросил досказать, ибо важна каждая деталь, каждое слово.

‒ Мне неудобно такое озвучивать… такое могла придумать только настоящая ведьма, ‒ упиралась дама, но всё-таки поведала: ‒ Она сказала, что я звонила ночью в их дом ее мужу, а потом я якобы перед ним нагибалась в платье, через которое видно бельё… А ещё её дочь якобы видела из своего окна меня с неким мужчиной в доме. Однако кто он и как выглядел, обе сказать не смогли, когда их спросил мой муж. Когда я пришла на беседу, рыжая вовсе не вышла, испугалась…

Бэйтс внимательно слушал, а перед его глазами всплыла картинка, как Элис только что нагибалась к окну автомобиля и явно заигрывала. У него возникли сомнения в сторону сей фривольной дамы. Дыма без огня не бывает.

‒ А можно узнать, что за автомобиль был у вашего дома? ‒ решил поинтересоваться инспектор.

‒ Мой. То есть наш с сыном. Остался от бывшего мужа. За рулём был наш водитель, он привёз Саймона из школы, ‒ пояснила дама, совершенно не понимая, в чём тут может быть подвох, или же притворяясь непонимающей…

Бэйтс вновь кивнул, имея при себе другие мысли.

‒ Значит, дружба между мальчиками прекратилась ещё до того, как вы обратились в суд?..

‒ Да.

‒ Миссис Браунинг, вернее, Элис… ‒ поправил себя инспектор, хотя называть сию почти незнакомую, да ещё и столь вызывающую даму личным именем ему было некомфортно. ‒ Вы замечали за бывшим супругом ещё какие-либо странные вещи или поведение в сторону сына, а также в сторону других?.. Помимо найденного вами белья Саймона в кармане пиджака.

‒ А разве этого мало? ‒ сначала выказала она недовольство, вслед добавила: ‒ Роджер часто проводил время с сыном, он закрывал дверь его спальни и мог часами там находиться. Когда приходил Тимми Левингтон, Роджер тоже проводил с мальчиками время. Я не раз замечала, что он обнимает чужого ребёнка уж больно крепко. Если в сторону Саймона меня это не удивляло до поры до времени, то в сторону Тимми вызвало подозрения. Об этом я никому не рассказывала, не хотела большого скандала с известной семьей Левингтон. Впрочем, скандал всё равно получился… Из-за ведьмы.

‒ А что говорил вам Саймон про отца?

‒ Ничего… Я уверена, что Роджер запугал его и запудрил ему голову. Он якобы учил его становиться настоящим сильным мужчиной, который никогда не жалуется, особенно мамочке. У них были какие-то свои мужские секреты, которые Саймон хранил и до сих пор хранит.

‒ Как вы думаете, Роджер мог навредить Тимми?

Элис суетливо затушила сигарету, отбросив трубку, и на вдохе ответила:

‒ Теперь думаю, что мог. У Роджера определённо есть какие-то наклонности…

Бэйтс в прищуре решил уточнить свои догадки:

‒ Вы имеете в виду интимную составляющую?

‒ Мне неудобно о таком говорить, инспектор, но вы правы… Когда Саймон подрос, Роджер совсем потерял ко мне интерес… Он даже ночевал в спальне сына, а не со мной. Какие ещё тут нужны доказательства.

Бэйтс вроде бы и склонялся поверить, вроде бы уже достаточно красных флажков, однако его всё равно нечто смущало.

‒ Вы показывали сына доктору? Было ли над ним насилие какого-то рода? ‒ спросил он.

‒ Слава богу, доктор не увидел следов от прямого насилия, но на теле Саймона были найдены странные отпечатки, будто от губ, понимаете?..

Бэйтс попросил сказать, как есть. Элис вздохнула, словно произвела стон, потрогала прическу и вымолвила:

‒ Засосы…

Ей стало неловко, дама встала и направилась к камину, на котором стояли фигурные сосуды с алкоголем и стаканы. Она стала наливать. Инспектор уловил, что стакана два.

‒ Простите, слишком неприятный разговор, ‒ объяснилась Элис и отпила.

Бэйтс ответил, что ничего страшного, он понимает.

‒ Вы позволите побеседовать с вашим сыном? ‒ попросил далее он.

Однако такая затея Элис не понравилась.

‒ Инспектор, я никому не позволяю допрашивать Саймона. Я не хочу, чтобы он вспоминал прошлое. Надеюсь на понимание.