Страница 40 из 47
— Детка, малышка, куколка. Ну же, мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне. Пожалуйста, Сави. Пожалуйста, поговори со мной? — умоляю ее, вытирая теплым полотенцем кровь Тейта, с ее лица. Я стягиваю с нее пахнущий дымом свитер, передаю его Беку, чтобы он его выбросил, и начинаю вытирать ее грудь и руки, пытаясь избавить ее от этого ужасного запаха.
— Я послал это ей.
Я смотрю на Бека и вижу, что он держит в руках пушистый свитер, покрытый мультяшками.
— Это был один из подарков, которые я отправил ей, пока мы были в разлуке. — Его грустные глаза смотрят на меня. — Она больше никогда не носила ничего подобного. Она всегда в черном. Если она носила это, значит ли это, что она…?
Он опускает глаза, сильно хмурясь, Эш кладет руку ему на плечо и сжимает.
— Я не знаю. Она читала все сообщения и носила это, так что, возможно, она была готова простить нас. Может быть, она была готова снова стать нашей. Я не знаю.
Поворачиваюсь обратно к Сави и продолжаю ее мыть. Эш протягивает мне больничный халат, чтобы я надел его на нее, но Бек выхватывает его и бросает на стул, затем снимает с себя Хенли и футболку, которая была на нем под ним, и передает ее мне, после чего снова надевает свой Хенли.
— Надень это на нее. Она должна чувствовать и ощущать наш запах рядом с собой. А не какую-то больничную тряпку с запахом крови.
Накидываю футболку ей на голову, продеваю через нее руки, затем стягиваю резинку с запястья, собираю волосы назад и убираю их в низкий хвост. Она все еще пахнет дымом и будет пахнуть до тех пор, пока я не смогу вымыть ей волосы, но это должно немного помочь.
Как раз в тот момент, когда я снова усаживаю ее, открывается дверь и входит новый врач. Он смотрит на нас всех четверых с замешательством.
— Я доктор Нэш, я делал операцию мистеру Вэлору. Кто из вас является его ближайшим родственником?
Бек огрызается:
— Мы все, — прежде чем кто-либо успевает ответить.
Доктор нахмуривает брови, но начинает кивать.
— Хорошо, он выписан из операционной и находится в реанимации в критическом состоянии, но пока состояние стабильное. Некоторое время он был на волоске от смерти, и мы дважды теряли его на столе. Следующие двадцать четыре часа будут решающими. Хорошая новость заключается в том, что он молод и находится в отличной спортивной форме. Это очень поможет ему в восстановлении. Если не будет никаких осложнений, я с оптимизмом смотрю на его выздоровление.
Облегчение переполняет меня, хочется плакать, но я вынужден спросить:
— Сможет ли он снова играть?
Он тут же начинает качать головой, отчего у меня сводит живот.
— Я не буду даже рассуждать на эту тему. Еще слишком рано даже думать об этом. Пуля пробила одно из его легких и нанесла значительный ущерб. Сейчас нам нужно сосредоточиться на том, чтобы он пережил эти несколько дней. Все остальное вторично.
Бек подходит к доктору и протягивает ему руку, чтобы тот пожал ее, благодаря за все, что он сделал для спасения нашего брата.
Перед тем как уйти, он говорит нам:
— Полиция хочет получить от мисс Севан показания о том, что произошло, но из-за ее состояния мы пока задерживаем их. Она хоть что-нибудь сказала?
Когда мы все качаем головами, он хмурится и говорит:
— Я попрошу кого-нибудь из психиатрической службы приехать и оценить ее состояние. Скоро кто-нибудь будет.
Я притягиваю Сави обратно в свои объятия с защитным рыком. Хочу сказать парню, чтобы он засунул свою оценку, но чем дольше она остается запертой в своей голове, тем больше я пугаюсь, что она никогда не вернется ко мне, поэтому я просто киваю в знак согласия.
САВИ
Все уходят. Все уходят. Все уходят… от меня.
— Мы не уйдем, ангел. Мы никогда не уйдем. Я здесь, и Джуд здесь, и Бек здесь. Тейт тоже здесь, он жив. Посмотри на меня, Сави. Мне нужно, чтобы ты вернулась, чтобы мы могли отвести тебя к Тейту. Он ждет тебя. Ты ему нужна.
Тейт? Тейт не умер? Нет, это неправда. Я видела его, видела, как он оставил меня. Я слышала этот ужасный звук в машине скорой помощи. Этот злой, пронзительный, тягучий звук, который означал, что его больше нет. Что я слишком долго медлила. Что я не смогла его спасти, как не смогла спасти своего отца. Все уходят, а виновата… всегда… я.
— Куколка? Черт! Она все еще не слышит нас. Что нам делать? Что нам делать? Прошло уже три долбаных дня?
Я не хочу их слышать. Я хочу, чтобы они ушли. Я хочу тишины. Здесь легче. Лучше здесь, где я одна, и никто больше не может уйти.
—..Устроят истерику, если они нас поймают!
— Да плевать. Мы уже все перепробовали. Он ей нужен.
Голова кружится и кажется странной. Я чувствую, что мое тело движется, но не чувствую земли под ногами. Почему они просто не остановятся, не уйдут?
Еще больше звуков заставляют меня хмуриться. Гудки, шорохи, шепот и слова, которые я не могу разобрать. Я хочу вернуть тишину. Не хочу ничего слышать, не хочу ничего чувствовать. Лучше быть одной…
— Малышка? Малышка, пожалуйста, проснись. Ты мне нужна. Ты мне так нужна, детка.
Это говорит хриплый голос, но это ложь. Этого голоса больше нет. Он покинул меня.
— Сави, ты сказала, что выбрала меня. Ты сказала, что любишь меня. Ты обещала, детка. Ты обещала, что больше не сбежишь. Ты обещала выбирать нас каждый день, малышка.
Этот голос, он такой грубый, такой разбитый. Я чувствую влагу на щеках, а затем боль в груди, потому что я обещала. Я обещала выбрать его. Я обещала выбрать их всех.
Дрожащая рука проводит по моей щеке, и я чувствую, как ее тепло скользит по моей шее и заполняет всю меня. Я чувствую его тепло впервые за не знаю сколько времени, и оно говорит мне… он не ушел. Он не оставил меня. Склоняю голову к теплу и несколько раз моргаю сухими глазами, а потом вижу его. Я вижу его, и я не одна.
САВИ
Больница предоставила нам семейную палату, чтобы быть поближе к Тейту, не то, чтобы они не выставили мне счет за это, но деньги не волнуют никого из нас. Все, что имеет значение, Тейт. В комнате два глубоких удобных дивана и несколько кроватей, и, судя по всему, мы провели здесь несколько дней. Я откидываю назад свои мокрые волосы, благодарная за то, что от меня наконец-то не исходит едкий запах дыма, и прижимаюсь к Эшу, читая сообщение от Сары о Мо. Она уверяет меня, что у Мо нет никаких последствий от дротика с транквилизатором, которым его уколола Ванесса, и ветеринар дал заключение о его здоровье. За последнюю неделю мой бедный щенок пережил почти столько же потрясений, сколько и я.
Я дала показания полиции о случившемся, и теперь осталось только провести разговор, которого я так боялась. Глубоко вдыхаю, вызывая кашель, и чувствую вкус дыма в горле. Эш протягивает мне стакан с водой, и я, сделав глоток, киваю Беку, чтобы тот впустил посетителя.
Марк входит с сердитым выражением лица, но оно исчезает, когда он осматривает меня с ног до головы и превращается в обиженное.
— Принцесса, я просто с ума схожу. Я не понимаю, почему ты меня не пускаешь. Саванна, я не враг!
Я натянуто улыбаюсь и машу ему рукой, чтобы он сел в кресло напротив меня.
— Надеюсь, что это правда, Марк, но есть вещи, которые нам нужно обсудить. Вещи, которые будут неприятными.
Он медленно опускается в кресло, бросая осторожные взгляды на мужчин, которые угрожающе смотрят на него.
— Я… я не понимаю. Мне сказали, что был пожар и что один из твоих друзей-мужчин был ранен. Почему все это должно касаться меня?
Тереблю подол толстовки Джуда, которую он принес для меня, пытаясь подобрать правильные слова, но правильного способа объяснить, что произошло той ночью, не существует. Вместо этого я произношу только одно слово.
— Ванесса.
Внимательно слежу за его лицом и вижу, как в его глазах появляется настороженность, но это все равно не говорит мне того, что я хочу знать, поэтому я продолжаю.