Властный

— Прости нас. Можем мы, пожалуйста, не отменять сделку? — его голос звучал так, будто он был побежден, и мне стало интересно, что это все значило.

— Нет.

Кеннеди так сильно затряслась, что пол под нами буквально задрожал. Я поцеловала ее в макушку и попыталась успокоить, но ничего не получалось.

Страх охватил меня, но я держалась изо всех сил. Всего несколько часов назад я наблюдала, как Оникс отрезал пальцы мужчине, и вот он стоит в доме моей сестры, излучая неистовую ярость. Насколько все было плохо? Чему я стану свидетелем в следующий раз? А, учитывая всё, что я знала, моя судьба вообще была неясна.

В этот момент мой мир перевернулся с ног на голову. Слова Кеннеди обожгли меня, словно клеймо. Все рушилось прямо у меня на глазах. Было ощущение, что я с огромной скоростью падала куда-то в бездну. Все кардинально изменилось со следующей фразой сестры:

— Я никогда не стану матерью… Я никогда не стану матерью… Я никогда не стану матерью…, — лепетала она, и мои мысли понеслись вскачь.

— О чем ты говоришь, Кеннеди?

— Он заберет моего ребенка… Он заберет моего ребенка… — сестра принялась раскачиваться еще сильнее, и я вместе с ней.

— Ребенка? — я посмотрела на Малкольма, который тяжело вздохнул, а затем на Оникса, который все еще был чертовски зол. Оникс направился к Малкольму, в его глазах горел огонь, точно такой же, как тогда, когда он отрубил тому парню пальцы.

Отпустив сестру, я вскочила и встала перед Малкольмом. Я автоматически протянула руки к груди Оникса. Будто могла удержать его.

— Пожалуйста. Остановись и поговори со мной, — умоляла я его.

— Нет! — раздраженно рявкнул Блейк, обходя меня и отказываясь смотреть мне в глаза. Я сделала шаг в сторону, преграждая ему путь.

— Ребенок? Ты пообещал ребенка моей сестре? — Оникс не обратил на меня никакого внимания. Вместо этого поднял меня и убрал со своего пути. Снова почувствовалось сильное давление, но он не причинил мне боли.

Все произошло так быстро, что я не смогла его остановить. Оникс замахнулся на Малькома и ударил его по лицу кулаком. Малкольм упал на пол рядом с моей сестрой, изо рта у него потекла кровь.

Двигаясь очень быстро, я снова встала между Ониксом и Малкольмом.

— Пожалуйста! Пожалуйста, не трогай его! Я сделаю все, что ты захочешь. Останусь столько, сколько тебе будет нужно. Буду с тобой добровольно и никогда не попытаюсь сбежать. Клянусь! — слова сыпались сами собой: обещания, какие-то условия. Я на самом деле была готова все это выполнить, помоги это моей сестре получить желаемое. И это желаемое, очевидно, было у Оникса.

— Готова на все, значит? — уточнил Оникс, внезапно заметив меня.

Именно этого я и добивалась — переключить его внимание на себя. Я должна была бороться за свою сестру. Я не знала подробностей, но если у Оникса был ребенок — ключ к счастью моей сестры — тогда я сделаю все, что угодно.

— Безусловно. На все, что в моих силах. Просто, пожалуйста, не разрывай сделку. По моей вине они отправили кого-то к тебе домой. По моей вине.

Оникс уставился на мою сестру и зятя, и я практически увидела, как у него в голове закрутились шестеренки. У меня был один шанс помочь сестре. Я до сих пор не знала подробностей, и, честно говоря, мне они были не нужны. Моя сестра хотела быть матерью. Моя любящая, бескорыстная сестра хотела ребенка, а Оникс держал ее мечту в своих руках. Я не могла подвести ее.

— Они хотят ребенка, а ты можешь им помочь. Верно? Если сделка останется в силе, и я пойду с тобой, то ты поможешь им. — я уже лепетала что-то непонятное, но ему нужно было меня выслушать. — Гарантия, я твоя гарантия. — удивительно, я даже не подавилась сказанным. Я верила в каждое свое слово. Моя сестра говорила, что хочет попытаться завести ребенка, но в подробности не вдавалась. Я подумала, они решили немного подождать, или работа Малкольма помешала. Миллион и одна причина проносились у меня в голове, но кусочки паззла не сходились.

Теперь, стало все понятно.

Кеннеди была одной из тех женщин, которые были рождены для материнства. С тех пор как я была маленькой, она всегда заботилась обо мне. Она, без сомнения, стала бы потрясающей мамой для своего собственного ребенка. Если они с Малкольмом пошли на такие крайние меры, заключив сделку с Ониксом Блейком, значит, это было необходимо.

Сестра лежала на полу, поддавшись истерике. Зять зажал рот рукой. Очевидно, его никогда не били по лицу. Они потерпели поражение. Выражение отчаяния промелькнуло на их лицах, что лишило меня всех эмоций. Я должна была бороться за свою семью.

Оникс пристально смотрел на меня. Изучая, рассчитывая, решая судьбу всех нас. Молча. Лишь по тому, что его грудь поднималась и опускалась немного быстрее, я поняла, что мои слова до него дошли. По крайней мере, я надеялась на это.

— Пожалуйста, Оникс. Я боюсь за нее, — захныкала я, вытерев слезы рукавом. Кеннеди слишком много значила для меня.

— Думаешь, мне есть до этого дело? — он был диким зверем, а я была идиоткой, попытавшись приручить его. Я отпрянула от его резких слов, но он продолжил. — Думаешь, твои мольбы помогут?

— Пожалуйста, — тихо умоляла я.

Он взглянул на Малкольма.

— Я удваиваю стоимость услуги. Чтобы завтра к 10 утра деньги были на моем счете. Иначе я вернусь, и ты лишишься рук, которыми заплатил тому мудаку, проникшему в мой дом. Потом лишишься ног, потому что мудила ходил по моей территории. Мало-помалу я разрежу тебя на части.

Слезы катились по моим щекам, потому что Оникс на самом деле мог совершить подобное. Он заставит моего зятя заплатить за свою ошибку. И исполнит свое обещание, оставив мою сестру собирать осколки от жизни, если каким-то чудом Малкольм вообще останется жив. Я не могла этого допустить.

Поэтому встала на цыпочки, чтобы привлечь внимание Оникса.

— Пожалуйста, не делай этого. Я пойду с тобой. Я — твоя гарантия, помнишь? Посмотри, на что они готовы ради моей безопасности. Я — самая лучшая гарантия, которую ты можешь получить от них. Я никуда не денусь, пока ты не получишь свои деньги, а они не получат своего ребенка. Я пойду с тобой добровольно. Буду слушаться, — выдавила я, разрушая при этом часть себя. Хотя ради счастья Кеннеди я проглочу свою гордость, свою силу и волю, чтобы повиноваться Ониксу.

— Жду деньги завтра, в 10 утра. Я свяжусь с тобой. И не вздумай отправлять за ней мудаков. Торрин — мой залог. — Блейк ухмыльнулся, без сомнения, полагая, что выиграл, но он не знал, что выиграла на самом деле я. — Больше никаких игр, Малкольм, — предупредил Оникс, прежде чем схватить меня за руку и вытащить на улицу. Он не ослаблял хватку, пока мы не добрались до байка, потом он протянул мне шлем. Оникс назвал меня по имени, но у меня не было времени разобраться в своих эмоциях.

— Мне нужно убедиться, что с сестрой все в порядке. — я попыталась выкроить несколько минут, чтобы все осмыслить, и постараться объяснить Кеннеди, что я поступила так только ради нее. Шлем казался тяжелым, будто на нем лежал вес всего мира. Я не могла заставить себя надеть его, пока последний раз не увижу сестру.

— Если ты вернешься туда, то я пойду с тобой. Ты же не хочешь, чтобы я возвращался в их дом, Гарантия?

Я задрожала, слезы тихо продолжали скатываться по лицу. Он причинит им боль. Вот что он хотел сказать. Если он вернется в дом, то выполнит свои угрозы. Моим лучшим выбором было увести его как можно дальше от них, попытаться вразумить его. Даже если это была заведомо проигранная битва. Я, по крайней мере, должна была попытаться.

Не говоря ни слова, я закрепила ремень на шлеме и последовала за Ониксом к мотоциклу. Это было невыносимо. Инстинкты кричали, чтобы я вернулась утешить сестру. Оникс нажал на газ и рванул с места.

Ребенок. Моя сестра хотела ребенка. Мое сердце наполнилось радостью за нее и нашу семью. Но, затем радость сменилась грустью. Почему она не могла иметь детей? Неужели были проблемы с медицинской точки зрения?