Ангел-мечтатель

— А если они захотят сменить вид деятельности? — прищурился Первый.

— Зачем? — ещё больше удивился Второй. — Работа должна быть для них естественной потребностью, а необходимые профессиональные навыки они должны приобретать одновременно с появлением на свет.

— Хорошо, — кивнул Первый одобрительно, — а в чём тогда заключается функция руководства таким миром?

Второй моргнул. Затем по лицу его скользнуло мимолётное мечтательное выражение — настолько мимолётное, что Первый решил, что ему показалось. В конце концов, Второй и мечтательность — это нечто несовместимое.

— Часть профессиональных групп, — сухо бросил Второй, уже вернувшийся к своей обычной сдержанности, — вполне могла бы заниматься созданием ресурсов, необходимых нам здесь.

Так и есть! Первый был абсолютно уверен, что не для него эта модель идеального мира описывается, а для Творца. В надежде, что она дойдёт до него каким-то образом и будет признана предпочтительной. А может, это у них взаимная разминка получилась, и Второй на нём тоже тренируется, чтобы самолично донести до Творца высокоэффективное предложение — особенно после неминуемого завтрашнего разноса, обеспеченного неисправимому источнику возмущений в стабильности и порядке.

— Впечатлил, — закивал Первый с серьёзным видом. — Я тебе не просто проект создам — я тебе макет построю. Прямо на этом уровне, у входа в вашу башню — чтобы недалеко ходить, если захочется показать его кому-то. Точно многие заинтересуются.

— Какой макет? — нахмурился Второй.

— Муравейник, — уже открыто рассмеялся Первый. — Как ты и говорил: у каждого своя ниша и каждый трудится на благо всех. Причём с утра и до вечера и без устали. И размножение плановое, и отсутствие катастроф возле вашей башни гарантировано.

Чувство юмора у Второго отсутствовало так же, как и воображение. Он вышел с совершенно непроницаемым выражением лица, холодно бросив на прощание, что Первого сейчас должны больше интересовать возможные катастрофы с завтрашней материализацией.

После его ухода, перебирая бумаги на столе в поисках всех созданных карт главной планеты, Первый наткнулся на портреты двух её будущих обитателей. Один из них снова вызвал у него чувство глухой неудовлетворенности. Вот собирался же доработать! Но среда их обитания вызывала у него намного больший интерес, а потом ещё идея со смещением оси все остальные мысли из головы вышибла…

Ладно, отменить это изменение Творец уже не сможет — сам сказал, что этот мир только ему, Первому, принадлежит! А сейчас нужно все стихийные бедствия максимально минимизировать, и первых обитателей до тех пор в макете подержать, чтобы … как там Второй сказал? … не подвергать их нерациональному риску. Ага, и ещё чтобы не сводить на нет усилия Творца по их созданию.

Вот эти два аргумента и будут основными в разговоре с ним.

Глава 2. Татьяна о небесной стратегии

Вот это был один из тех моментов, когда я вспомнила о бессмертии ангелов с сожалением.

Иначе я бы одного их представителя просто придушила.

Хоть его — с остальными я вряд ли бы справилась.

Сколько он мне врал — еще тогда, на земле — о равенстве всех небожителей, их подчеркнутом внимании друг к другу…

И что?

Они обсуждали сложившуюся ситуацию так, словно меня там вовсе не было. Я, конечно, понимаю, что была среди них самым молодым специалистом и, строго говоря, не совсем еще признанным, но не по своей же вине!

Ладно, признаю — от первой выпускной церемонии после обучения я сама отказалась, но только ведь потому, что мой ангел умудрился к тому времени так насолить своему начальству, что его в ссылку отправили. Да еще в такую, что его даже Стас — глава самого грозного отдела небесных карателей — не смог оттуда вытащить.

А мне всемогущий прежде Стас предложил — ни много, ни мало — бежать на землю. И сидеть там в подполье до самого, надо понимать, конца своей уже тоже, между прочим, бессмертной жизни. А Игорю что бы я сказала? Что я его отца бросила? В тот самый момент, когда тому — впервые на моей памяти — самому не удалось выкрутиться? Замечательный пример ребенку!

А во второй раз, когда я уже за ручку взялась, чтобы подписать документ, подтверждающий мое зачисление не просто в ряды небожителей, а в самый их престижный видел … ну, почти … меня вообще просто похитили! Я так и не поняла: это у Стаса обычная манера общения с соплеменниками или это он, зачастив в последнее время на землю, голивудских детективов насмотрелся?

Я тогда вообще ничего не понимала. Мой ангел тащил меня куда-то в полном молчании. Что было совершенно на него не похоже. Еще и связав меня перед этим. Что было уже немного больше на него похоже, но раньше он меня обычно руками обхватывал, чтобы свободы маневра лишить. У меня тогда в распоряжении одни только зубы остались — им-то я и дала всю оставшуюся свободу.

Не от страха, не от возмущения — от обиды. Это так со мной обращаться после того, как я — в здравом уме и твердой памяти — отложила свое признание полноценным ангелом, чтобы попытаться его разыскать?

Я для этого себе дополнительное обучение придумала и убедила целую аттестационную комиссию дать мне совершенно беспрецедентное разрешение на него.

Мне пришлось многочасовые почти допросы у внештатников выдержать.

Меня чуть в ислам в культовом отделе не обратили.

Меня даже к этим упырям, наблюдателям, отправили на Бог знает … а вот я до сих пор не помню … сколько времени.

Мне удалось за пару дней выяснить, чем занимается элитный отдел аналитиков — на что моему ангелу нескольких месяцев перед этим не хватило — и даже договориться о сотрудничестве с единственным ангельским подразделением, открыто проявляющим симпатию к нашим детям…

Ладно, признаю еще раз — природа этой симпатии оказалась просто чудовищной, но тогда-то я этого не знала! Трудно было мне все по дороге объяснить? Разумеется, увидев перед собой обиталище темных, я сделала единственно возможный вывод: мой ангел переметнулся к ним, они его вытащили из ссылки, но потребовали за это поставить им на службу не только его, но и мои открывшиеся способности.

Сбежать мне так и не удалось. Темный гений Винни отвел меня в мою будущую камеру, как мне тогда показалось, единственный выход из которой вызвался охранять мой ангел. Вот это почему-то ударило меня больнее всего, даже после похищения, связывания и транспортировки, как колоды бесчувственной. Я отказалась вернуться к Игорю, чтобы освободить его отца из ссылки, а тот меня в тюрьме темных стеречь будет?

Когда же в этой камере появились, чуть ли не в обнимку, Стас с Максом — глава светлых карателей и один из самых опытных агентов темных, которые постоянно вели то холодную, то горячую войну — я с ужасом поняла, что недооценила масштабы катастрофы. Ну понятно, моего ангела темные совратили с пути истинного предложением свободы, а Стаса они чем взяли? Если он уже помог им захватить Тень — моего соученика, который прошел со мной дополнительный курс обучения, тоже получил приглашение работать на аналитиков и вдобавок оказался ангельским ребенком, как наш Игорь.

А потом в эту темницу в башне врагов человеческих начали проникать лучи света. Мрачного, иезуитского света — слово взял темный гений Винни. Сначала я была абсолютно уверена, что наблюдаю хитроумную попытку и меня завербовать. Он описывал все произошедшие события, словно пазл из кусочков складывал. Некоторые из них были мне знакомы, другие казались совершенно невероятными, и я так ему прямо и сказала. Но Стас с Максом, а потом и мой ангел всякий раз мрачно подтверждали, что все сказанное им — правда.

Оказалось, что аналитики не просто испытывали симпатию к ангельским детям — они работали над проектом передачи им всей полноты власти на земле. Под ангельским руководством, разумеется. Людям же в этом проекте отводилась роль обслуживающего ангельских детей персонала и сырья для переработки в энергетическую субстанцию, поддерживающую жизнедеятельность ангелов.