Ангел-мечтатель

Я моргнул — Дара издала угрожающее рычание — возле Макса очутился наш предводитель. Он немного постоял над ним, глядя на него сверху вниз с мрачным выражением на пошедшем еще более острыми углами лице — и направился к нам.

Дара оскалилась при его появлении — он легко провел рукой перед ее лицом, и она обмякла, закрыв глаза. Игорь едва удержал ее — с помощью шагнувшего к ней с другой стороны Олега.

— Увезите ее, — обратился к нам предводитель. — И побудьте рядом — она очнется с той же болью. Вернуть ее можешь только ты, — перевел он взгляд на Аленку. — Иди.

— Он …? — не договорил я, указав глазами на Макса.

— … в порядке, — закончил за меня предводитель. — Или скоро будет.

На обратном пути стена воды показалась мне бодрящей и освежающей.

Еле втиснувшись в машину — Аленка устроилась на руки бесчувственной Даре, баюкая ее в руках, Игорь с Олегом — по обе стороны от них — мы поехали к Игорю. Ехать туда было дальше, но выскочив на окружную, я выжал максимальную скорость — так, что в ушах зашумело.

Мы приехали все еще в рабочее время, и если кто и заметил нашу странную группу — Аленка прильнула к Даре, Игорь с Олегом тащили ее под руки, я страховал девочек сзади — то таких было немного.

В квартире мы осторожно опустили Дару на диван, Аленка примостилась рядом, прижавшись к ней, Игорь опустился на пол у ее ног, отогревая дыханием ее руки — а я сразу учуял присутствие наблюдателя Игоря и его аналитика: первый прямо позвякивал от возбуждения, второй — гудел сосредоточенно.

В тот момент я впервые по-настоящему понял своего наставника — и наконец-то я хоть что-то мог сделать!

С аналитиком я обошелся без театральных эффектов — время было важнее: он уже мог докладывать своему начальству. Я просто врезал ему по уху — так, что он въехал головой в стену, и гудение тут же стихло.

У наблюдателя эта сцена, похоже, вызвала в памяти более яркую, когда мой наставник вырубил его оконной рамой — и он тут же забился в угол. Я нашел его там без труда и наощупь взял за горло.

— Давайте, Вы сейчас посидите на кухне, — максимально вежливо обратился к нему я, — и не выйдете оттуда, пока Вам добро на это не дадут.

— Вы не имеете права! — взвизгнуло из-за угла. — Я буду жаловаться!

Возле меня материализовался, как черт из табакерки — о, точнее не придумаешь! — темный хранитель. Так вот откуда такой шум в ушах в машине был! И не иначе, как пигалицу на руки себе усадил — голову оторву, если что себе позволил!

— Оставьте этих двоих мне, — коротко бросил он. — У нас, темных, права другие. И жаловаться на нас не стоит.

В углу икнуло.

— Слушай, ты только давай … в рамках, — забеспокоился я.

— Конечно, — согласно кивнул он. — Они же бессмертны. При падении с балкона выживут. Но калек светлые на распыление отправляют.

Позади меня послышалось хрипение. Я дал знак темному хранителю убрать наблюдателя и повернулся лицом к Даре.

Она уже пришла в себя — но, как и говорил предводитель, осталась в том же невменяемом состоянии. Отбросив от себя Аленку и оттолкнув Игоря ногой, она вскочила и начала бегать туда-сюда по комнате, как по клетке, хрипло бормоча:

— Ненавижу! Всех ненавижу! Никчемные жалкие твари! Уничтожу их всех!

Игорь попытался подойти к ней — она отшвырнула его в сторону.

Я сделал шаг вперед — она остановила меня яростным оскалом.

Вдруг Аленка вскочила с дивана, подлетела к ней в два прыжка — и со всего размаха влепила ей пощечину. Такую, что у Дары голова резко мотнулась в сторону.

Не знаю, как все — я подался вперед, чтобы успеть выхватить Аленку из-под неминуемого ответного удара.

Эпилог 4

Дара несколько раз встряхнула головой — Аленка встала на цыпочки, обхватила ее голову двумя руками и рывком повернула ее в сторону Олега.

— Кого ты ненавидишь? — зазвенел ее голос. — Его? Его родителей? Нашу маму? Марину? Тех людей обманули — так же, как и нас!

— Сволочь! — снова вскинулась Дара, сверкнув черным огнем из глаз, если такое можно себе представить. — Он же Макса … Ненавижу!

— Дара, с Максом все в порядке! — осторожно вставил свои пять копеек я. — Гений сказал.

— Опять ненавидишь? — махнула на меня рукой Аленка. — Такого же, как мы? Меня тоже ненавидишь? И себя? И его? — легким тычком она повернула голову Дары в сторону Игоря.

— Игорь! — встрепенулась Дара. — Ты живой! Ты живой?

Она бросилась к нему, уткнувшись ему лицом в грудь — он обнял ее, прижавшись щекой к ее волосам.

— Ребята, простите! — отпрянула от него Дара. — Но я не могу! Я не могу! — опять прорвалось в ее голосе хриплое рычание.

Вздохнув, Аленка подошла ко мне.

— Слушай, едь домой! — негромко сказала она. — Скажи маме, что мы на даче остались. Как ее откачаем — приедем.

Они вернулись на следующий день, и я — на всякий случай — накачал Гале сериалов.

А еще через день, когда предводитель назначил всем нам встречу в квартире Макса, Дара уже почти стала самой собой.

Почти.

Прямо от двери она бросилась к Максу — с той же порывистостью, что и прежде. Но когда я остановил ее, отшатнулась с совершенно не похожим на нее испугом,

Убедившись, что Макс уже очухался — судя по их со Стасом вечной пикировке — я повел нашу молодежь здороваться с предводителем.

Воззвав по дороге к нему о помощи.

Он легко начал непринужденную беседу — и как-то так вышло, что в ее центре постоянно оказывалась Дара. Он обращался то к Игорю, то к Аленке, то к Олегу — не забывая о Марине — подводя их то вопросом, то репликой к воспоминаниям о Даре. И скоро все они уже разошлись не на шутку, выплескивая самые забавные моменты из ее жизни.

Дара сначала держалась скованно и настороженно, но затем тоже загорелась — бросая каждому в лицо встречные воспоминания. Временами у нее на щеках даже знаменитые ямочки показывались.

— Так, давайте за стол садиться! — остановила их, наконец, Марина. — Анатолия ждать — с голода помрешь!

Наша молодежь кинулась занимать места поближе к Гению.

— У нее это пройдет? — мысленно обратился я к нему, ежась отнюдь не от ощущения колючек на коже.

— С ней все будет хорошо, — уверил он меня. — Но она уже никогда не забудет, что жизнь — это не только радость и удовольствие.

— Так с этим надо что-то делать! — помрачнел я.

— Зачем? — удивленно отозвался он. — Это называется мудрость, и она ей очень к лицу.

Это надо было переварить — желательно с едой. Оглянувшись, я увидел, что все места возле этого края стола уже заняты, и пошел к другому.

Возле которого сиротливо жались под стенкой хранители Олега.

— Давайте, садитесь! — махнул я им рукой. — Пора уже перекусить.

— Я не могу есть! — всхлипнула пигалица, усаживаясь рядом с темным хранителем во главе другого конца стола.

— Вот я посмотрю, кто от моих пельмешек откажется! — провозгласила Света у нее за спиной, ставя на стол огромную посудину.

Пигалица охнула и сделала попытку нырнуть под стол — темный хранитель удержал ее за руку.

— Да Вы не волнуйтесь, — заботливо похлопала ее Света по плечу, заглянув ей в лицо и поправив торчащую прядь волос. — Я уже к вам всем привыкла — в обморок не хлопнусь.

Судя по побледневшему лицу и закатывающимся глазам, обморок грозил, скорее, пигалице. Сдерживая усмешку, темный хранитель подбадривающе обхватил ее рукой за плечи — я грозно прочистил горло — он вскинул бровь и сделал мне небрежно отбрасывающий жест рукой.

— Да-да, — с глубоким пониманием бросил я пигалице, — привыкайте — у нас здесь все, не как у людей.

Вдруг по комнате пронесся единый, но многоголосый «Ох», а темный хранитель прищурился, глядя на другой край стола.

Посмотрев туда же, я только головой потряс — до момента двоения в глазах, вроде, время еще не дошло, но там сидело два предводителя и две Марины.

— Не понял, — в полной тишине огласил общее мнение Стас.

Всеобщее замешательство продлилось всего пару минут — потом предводитель, сидящий с края, вдруг содрогнулся всем телом и завопил знакомым фальцетом: