Ангел-мечтатель

Последовать за ним Чужой ни разу даже не попытался — судя по всему, его вполне устраивала роль носителя даров для Адама.

Когда тот находил их количество достаточным, Мой снова удалялся, бросая Адаму: «Что-то новенькое тебе поищу». В ответ на что Адам отпускал его благосклонным взмахом руки, сопровождая его многозначительным взглядом в сторону Евы.

Чужой, ни разу не дождавшийся от него даже благодарственного кивка, иногда уходил вслед за Моим. Но ему скоро наскучивало бегать от дерева к дереву, на вершинах которых Мой скакал с ветки на ветку ничуть не хуже тех рыжих зверьков с огромными пушистыми хвостами.

Временами он даже устраивал гонки с ними, то и дело разражаясь заливистым хохотом. Не видя причины его веселья, Чужой еще сильнее мрачнел и возвращался, сгорбившись, в имитацию макета.

Там он, как обычно, устраивался на самом отшибе поляны, привалившись спиной к дереву, замерев в полной неподвижности и только изредка бросая на остальных взгляды исподлобья.

Ни один из них никогда к нему не приближался. Эти попробовали было пару раз, но стоило им только направиться в сторону Чужого, как Адам вскакивал на ноги и разражался диким ревом, брызгая слюной и топая ногами — и Эти очень быстро выучили установленные им правила.

Тем более, что и Ева постоянно удерживала их от любого поступка, вызывающего неудовольствие Адама.

А Мой тем временем забирался все дальше.

Что совершенно не устраивало Первого.

Еще, глядишь, однажды на его стан наткнется, а потом что?

Парень он, конечно, смышленый и обходительный, но Адам ведь заявит, что это его демоны искушают. И кого — его любимца!

Войной этот лентяй на нас, конечно, не пойдет, усмехнулся Первый — но вспомнив свое отношение к Лилите и даже намеку на грозящую ей опасность, слегка подрастерял свою уверенность.

Одним словом, нужно было остановить Моего — и на дальних рубежах.

И не собственной рукой — к потомку навязанных ему обитателей мир проникся куда большим расположением, чем к своему непосредственному создателю.

Не хотелось выяснять, кто кого быстрее остановит.

К счастью — запоздало поздравил себя Первый с небывалой уступчивостью пожеланиям своей команды — создатель этого мира был уже в нем не один.

Наблюдая за переменами в имитации макета и ее окрестностях, он уже не раз замечал бледных до синевы и лысых во всех частях тела посланцев своей башни — но те всегда держались в почтительном удалении от него.

На сей раз, однако, заметив двоих — после многочисленных и все расширяющихся кругов в воздухе — он стремглав бросился прямо к ним.

Глава 14.8

— Привет! — бросил он в их настороженно застывшие физиономии. — Есть дело. Можете мне одного, по деревьям скачущего, пугнуть? Чтобы от своей стоянки не отходил.

Посланники его башни переглянулись, еще сильнее выпучили глаза, пожевали беззубыми ртами и синхронно замотали головами.

— Ничего не выйдет, — уверенно изрек один из них. — Мы уже и первородных стращать бросили: она сразу лицом в землю утыкается, а он орет и ее ногами пинает. А мелкие нас вообще не боятся.

— В смысле — не боятся? — оторопел Первый.

— Тот, что покрупнее, — понимающе закивал его собеседник, — просто замирает, как замороженный, но с места не двигается. А тот, что помельче, вообще к нам бросается, как будто всю жизнь только нас и дожидался — в прошлый раз еле-еле со следа его сбили.

Неужели придется собственноручно? — тоскливо подумал Первый.

— Мы все время держали дистанцию, как Вы и велели, — подал голос второй наблюдатель, — но раз уж Вы сами к нам подошли … У нас есть к Вам предложение.

Вот не надо было уступчивость в ранг добродетели вводить, выругался про себя Первый. Впрочем, для любого предложения встречное найдется.

— Я слушаю, — прищурился он. — Только у нас здесь принято услугой на услугу отвечать.

— Не вопрос, — выразил согласие на торг безмятежный взмах руки без костей. — Наше предложение как раз и является, скорее, услугой. Услугой Вам.

Интересное дело, возмутился Первый, их сюда наблюдать за миром послали или его самые дурные манеры перенимать?

— А у нас, — с нажимом напомнил он своим собеседникам об их месте, — хозяин дома решает, нужны ли ему услуги, с которыми ему в дверь стучат.

Слово снова взял первый переговорщик. Судя по всему, у них было строгое разделение функций: один суть дела излагает, второй максимально выгодные условия для него выторговывает.

— Мы уже некоторое время наблюдаем за этой парой первородных, — заговорил он, словно доклад по бумажке зачитывал, — и вынуждены констатировать крайне нездоровую атмосферу, сложившуюся в их окружении.

— Подробнее, — навострил уши Первый: подмеченными сторонними наблюдателями фактами вполне можно попробовать Второго к стенке припереть.

— У них сформировался серьезный дисбаланс функций, — с готовностью пошел ему навстречу докладчик, — как властных, так и по обеспечению жизнедеятельности. Кроме того, роль первородной в этой жизнедеятельности является чрезмерно пассивной.

Первый не смог сдержать вздох разочарования.

— У них такой перекос с самого начала сложился, — махнул он рукой. — Еще в макете.

— Но там он был ограничен, — возразил ему докладчик в такой уверенностью, словно ждал его замечания. — Рамками самого макета. В условиях же реального мира этот дисбаланс прогрессирует — причем, с настораживающей скоростью. И уже оказывает воздействие на окружающую среду. В частности, на их потомство.

Ты смотри, как их задело отсутствие благоговения, усмехнулся про себя Первый, похоже, эти двое — не из моей команды.

— Если речь о том, что они от вас не шарахаются, — произнес он вслух чуть более сдержанно, — так они ничего, кроме этого мира, не знают и просто воспринимают вас его частью.

— Это бесспорно, — нехотя согласился обидчивый наблюдатель, — но в первом из них уже явно сформировалась совершенно асоциальная личность. Которая вряд ли сможет внести благо- и плодотворный вклад в развитие этого мира.

— Не надо забывать, — уже открыто рассмеялся Первый, представив себе, как Чужой пытается воздействовать на его своевольное творение, — что у нас здесь и другие обитатели имеются. Которым вполне по силам — уверяю вас! — выпрямить любые перекосы.

— Допустим, — как-то слишком легко признал очевидное его собеседник. — Но для этого потребуются и силы, и время. Тогда как мы могли бы избавить Вас от необходимости расходовать их на второстепенные цели.

Первый снова встрепенулся — может, Адама уже поджидает очередное испытание? Причем, с совершенно неожиданной стороны — даже для самого Первого, так что на него эту идею никто не повесит.

— Излагайте, — коротко бросил он, прикидывая, чем готов ответить на подобную услугу.

— Мы можем подавить стремление первородного к полному доминированию, — сменил докладчика переговорщик, обменявшись с ним молниеносным взглядом, — и стимулировать рост инициативности у первородной. А также уравновесить в каждом из них потребность в пище и осознание необходимости физических усилий для этого. Что же до их потомства …

Сначала Первому показалось, что он ослышался.

— Вы, что, манипулировать их сознанием задумали? — прервал он, наконец, немыслимую крамолу, убедившись, что слух его все-таки не обманул. — Прямое воздействие на первородных категорически запрещено!

— Да? — прорвалась в голосе докладчика первая эмоциональная нотка — довольно визгливая. — А откуда у этих взялась уверенность, что созданный непосредственно для них мир является лишь временным их пристанищем? И что потом их ждет куда лучшее? Первородный только об этом и говорит — постоянно ссылаясь на данное кем-то обещание!

Вот в этом весь Второй, скрипнул зубами Первый — даже подлость подстраивая, не может дело до конца довести. Нельзя было внушить Адаму — напоследок — что в светлое будущее нужно веровать не только нерушимо, но и молча?

— А аномалии во многих мирах встречаются, — вошел уже в полный раж невозмутимый прежде докладчик. — И следуют заложенному в них принципу развития так же, как и основные элементы. И рано или поздно разрастаются до таких размеров, что мир идет вразнос.