Страница 7 из 53
Они стали спускаться по лестнице. Ремизов шел в хмуром молчании.
— И кто мог подумать? — сказал Куницын, когда они вышли из подъезда. — На воровство гады подбивают.
— Так просто у них ничего не бывает, — процедил сквозь зубы Ремизов. — Хорошо, что гладко обошлось. Были бы в пивной, тому и другому в морду бы заехал. — Он остановился в нерешительности. — Что же делать? Ехать домой в таком виде? Что скажет жена? — Андрей наморщил лоб, соображая, куда бы податься. — Стоп! — воскликнул он и потянул за собой Куницына. — Поехали…
Они отправились к старому знакомому Андрея, голубятнику дяде Антону, железнодорожнику, ремонтнику вагонов. Андрей тоже держал голубей и с малых лет прямо-таки боготворил дядю Антона. До армии все свободное время проводил у него. А теперь давно уже не заглядывал, хотя жил рядом.
Андрей сидел в автобусе, вспоминая детские годы. Когда он был еще совсем маленьким, дядя Антон подарил ему пару белых как снег голубей. Помог соорудить голубятню. Вскоре голубка отложила яйца и вывела двух детенышей. Андрей из школы сразу бежал к ним. Влезал на голубятню, любовался птенцами, ухаживал за ними, кормил, не жалел денег на корм, экономя на мороженом и кино. А голубиное племя разрослось. Не успели научиться летать первые птенцы, как на свет появились два новых. Потом дядя Антон подарил ему пару крестовых. Андрей, стал настоящим голубятником. Понимал в голубях толк, ездил на Птичий рынок, обменивал их, отводил с ними душу. И душа была чистой, нежной, без пятнышка.
Андрей улыбнулся, у него поднялось настроение. Сейчас он увидит дядю Антона, этого душевного человека, который заменил ему отца. Был воспитателем, наставником и столько сделал хорошего, заботясь о нем, как о сыне. А он, Андрей, забыл его. «Что же со мной случилось? — покаянно думал он. — Может, виноват возраст? Или жена?.. У меня ведь сын. Воспитывать его надо, а я что делаю? Сам себя не воспитал. Школу пропускаю, уроки не делаю, пропадаю бог знает где. Эх, дядя Антон! Упасть бы к тебе на плечо и зарыдать, как малому ребенку. Ты бы понял меня, приласкал, как в детстве. Но я этого не сделаю. Не мальчик уже. Я только могу скрипеть зубами. А на кого скрипеть, дядя Антон, на себя скрипеть? Вот она какая штука — эта жизнь. Но я еще не упустил ее, — ожесточился он. — Еще поборюсь за нее. С собой поборюсь и с другими…»
Они с Куницыным сошли с автобуса и через несколько минут оказались у деревянного дома. Андрей постучал по дощатой стенке крыльца, послышались шаги, в распахнутой двери показался дядя Антон.
— А, Андрюха! Проходи. Я один. Жена с дочкой в баню отправились. — Дядя Антон, пропустив их, закрыл дверь.
Они вошли в дом, разгороженный перегородкой на две половины. Одна половина была предоставлена дочке, в другой обитали дядя Антон с женой. Здесь вместо стульев стояли табуретки. Дядя Антон усадил на них гостей и сел сам.
— Где пропадаешь? Давно тебя не было. — Он добрым взглядом поглядел на Андрея, но, увидев, что тот хмельной, нахмурился. — По пивным шляешься?
— Да нет, дядя Антон… Затащили меня… в одну компанию, — запинаясь, ответил Андрей.
— Безвольный, значит? Плохо дело, — дядя Антон укоризненно покачал головой.
Андрея жег стыд.
— А где же у тебя стулья? Одни табуретки остались. Продал, что ли? — перевел он разговор.
Дядя Антон улыбнулся и снова поглядел на Андрея добрыми глазами.
— Наоборот, Андрюша, купил новые. Я квартиру получил, отвез их туда. Переезжать надо, да вот беда: голубей девать некуда. Ходил вокруг нового дома, смотрел, где бы голубятню построить, выбрал место, а пошел за разрешением — отказали. Не знаю, что и делать… С голубями расставаться не хочется, хоть от квартиры отказывайся! Всю жизнь прожил с ними. Без них тоска одолеет. А с ними радость-то какая! Прядешь, а они воркуют, на тебя поглядывают, чтоб на улицу выпустил. А выпустишь — уж налетаются они, накувыркаются в воздухе, тут им только корма давай. А порядок какой у них! Любовь какая! Одно заглядение. То-то и оно — природа. Какой урок дает людям — только учись!
— Понимаю, дядя Антон, ох, как понимаю! — вздохнул Андрей. — Надо что-нибудь придумать.
— Думал уже. Ничего не выходит.
— Я давно не видел твоих голубей, посмотреть бы.
— Что ж, это можно.
Они прошли через сени и очутились в небольшом дворе. В углу стояла голубятня. Дядя Антон зажег свет, голуби зашевелились, заворковали.
Андрей много раз видел голубей дяди Антона и все же не любоваться ими не мог. Белоснежные птицы, словно истые артисты, гордо ходили с бантиками на груди. Рядом с ними вышагивали голуби с венчиками на шее. Меж них сновали ленточные — с яркой лентой посредине хвоста. Иные щеголяли в разноцветных нарядах. Сколько тут было комбинаций цветов на хвостах, головах и крыльях! И все удивляло симметрией, радовало глаз, доставляло наслаждение.
— Проснулись, милые, — ласково сказал дядя Антон. — Как с вами буду расставаться, не знаю. — Он грустно поглядел на Андрея: — Может, ты их возьмешь?
— Куда же, дядя Антон? Сам знаешь, наш дом не сегодня, так завтра тоже на сломку. Куда они мне?
— То-то и оно, что некуда. Дома строят, а о голубятниках не думают, — проворчал дядя Антон. Бросив последний взгляд на голубей, погасил свет. — Не будем их беспокоить, пускай спят.
Они вернулись в сени и остановились. Андрей смотрел в доброе лицо дяди Антона. Вдруг почувствовал такую нежность к нему, что не вытерпел, обнял его.
— Будешь переезжать на новую квартиру, я тебе помогу. Может, надо выключатели и розетки перенести на другое место, кухню или ванную оборудовать — все сделаю, как себе, не поленюсь.
— Спасибо, Андрюха, спасибо, — растроганно сказал дядя Антон.
Все время молчавший Куницын наблюдал за Андреем. У Петухова тот был зол, хмурился, гневно сверкал глазами. А сейчас сделался таким добрым, что не верилось: это все тот же Андрей.
Они попрощались с дядей Антоном и вышли на улицу. Андрей проводил Куницына до остановки, посадил его в автобус и отправился домой. В голове еще не прошел хмель. Андрей шагал, немного пошатываясь, думая о том, что от жены ему будет взбучка. Уходить от разговора было не в его правилах. Он решительно поднялся на крыльцо своего дома. Громыхая, прошел сенями, раскрыл дверь.
Жена сидела за столиком, крутила швейную машинку. В комнате было жарко натоплено. Двухлетний сынишка ползал по полу без штанишек. Лицо его было мокрым от слез. «Наверно, напрудил и мать его отшлепала», — догадался Андрей. Увидев мужа, Нина вскочила и взяла мальчонку на руки.
— Вот безобразник! — сказала она, снимая с веревки сухие штанишки. Взглянув на Андрея, насторожилась: — Что нибудь случилось? Ты из школы?
— Сегодня отсидели половину — двое преподавателей не пришли. Заходил к дяде Антону.
— Вижу, налил бельма! — она рассерженно прошла к окну.
Андрей напился холодной воды из-под крана и плюхнулся на диван. Потом, словно очнувшись, посмотрел на жену. В ситцевом платьице, сшитом ею самой, она стояла к нему спиной с ребенком на руках. По тому, как вздрагивали ее плечи, он догадался, что она плачет. Встал, робко подошел к ней.
— Нинусь, ну что ты? — заговорил он ласково, пытаясь заглянуть в ее лицо.
Пряча слезы, она отвернулась от него.
— Ну чего ты? — не унимался он. — Ну выпил, ну и что? Подумаешь, какая оказия!
— Не сегодня-завтра новую квартиру дадут, — сказала она, всхлипывая. — Люди мебель покупают, а у нас ничегошеньки нет, одни твои голуби да голубятня.
— Ты голубей не трогай, они тебе не мешают. А мебель — ерунда… Купим. Переедем на новую квартиру, поступлю на завод, порядок будет, — успокаивал он.
— Давно пора! — сказала она с обидой. — У нас на заводе фрезеровщики легковые машины имеют. А ты…
Он скривился:
— Ты про машину брось, на что она тебе? Я лучше одену тебя, как барыню.
— Сам ходишь, как нищий. Срамота смотреть!
— Оденусь сам и тебя одену, — сказал он твердо. — Вот увидишь, только дай переехать на новую квартиру.