Страница 8 из 11
Хм, Бодров вернулся с работы непривычно рано.
– Ещё нет, – откладываю документы на стол и поправляю только недавно уложенные в салоне волосы. – Поеду через час.
Прячу взгляд, смотрю куда угодно, но только не на мужа.
– Но я сделала тест, – бросаю вдогонку.
Сердце бьётся где-то в горле. Пальцы холодеют, желудок скручивает от нервов. Может, стоило промолчать? Не расстраивать его раньше времени?
– И?
Мужчина, разминая шею, падает на белый кожаный диван. За его спиной, словно призрак, возникает девушка. Его помощница, Лера. Раздражающая личность.
Подаёт ему планшет. Мирон работает даже дома. И тащит сюда своих секретарш.
А мне говорить на эту тему при ней не хочется. Это личное.
Обсуждать проблемы моего здоровья при ней…
– Одна полоска, – закусываю губу, ощущая подкатывающие слёзы.
Столько неудачных попыток, что я уже должна была привыкнуть.
Но до сих пор не могу.
Никогда не думала, что буду ждать две решающие полоски. Они могут спасти нашу семью… Разваливающуюся, полную холода и контроля.
– Ожидаемо, – бесцветно кидает муж. – Можешь не ехать к врачу. Бесполезно.
Больно. Он делает так больно, будто сам вбивает нож в моё сердце.
Любимый муж, вечно разрывающий грудную клетку, снова делает это.
Почему я полюбила такого жестокого, холодного мужчину?
– Нужно удостовериться. Я не доверяю тестам.
– Ярина, – требовательно называет меня по имени. Делает это каждый раз, когда недоволен моим поведением, – прекращай. Я решил нашу проблему.
Резко поднимаю взгляд на Мирона.
Что значит «решил проблему»?
Рассматриваю Бодрова, любуясь им, как в первую нашу встречу. Вновь влюбляюсь в него, несмотря на несносный характер. Он красивый, мужественный. Любитель рубашек и классических брюк. Всегда опрятен, стильно подстрижен и приятно пахнет.
Никакие морщины и серебристые волосы его не портят.
– Вчера я был в агентстве.
– В каком ещё агентстве? – вызывает недоумение.
Может, он что-то перепутал?
– По суррогатному материнству, – выдаёт, в секунду выливая на меня ушат холодной воды, от которой застываю. – Я нашёл кандидатку, и уже завтра будет первая процедура. От тебя ничего не требуется. Мы уже убедились в том, что…
Он кидает взгляд на мой всегда плоский живот, прикрытый белым пиджаком.
– Потерпим неудачу.
– Что ты сказал? – шепчу онемевшими губами и надеюсь, что мне послышалось.
Нет. Быть того не может.
Я всего лишь задремала днём после салона, и теперь всё это – неприятный сон, от которого я вот-вот проснусь.
Подбираюсь на кресле и сильно сжимаю кожу на ладони.
Не просыпаюсь!
– Раз ты не можешь забеременеть, – холодно, будто мы друг другу никто, кидает Бодров, даже не глядя на меня. Планшет ему интереснее жены, – я решил, что это сделает суррогатная мать.
Я хочу переспросить во второй раз.
Но знаю, что его это разозлит.
Да и не хочется давать сучке Лере за его спиной повод позлорадствовать.
Он и так унижает меня в её присутствии, снова делая акцент на моём бесплодии.
– Мирон, к чему такая срочность? – с трудом скрываю нервоз и обескураженность. – Мы пробуем всего два с половиной года, и уверена, если не сейчас, то потом у нас всё получится!
– Я устал ждать. И хочу наследника.
Закусываю губу, чувствуя, как останавливается сердце. Знаю, как муж хочет детей. Но ничего не могу с собой поделать. Я – дефектная. Сколько бы ни ходила на обследования, ни пила эти витамины, лечебные чаи… ничего не помогает.
– Я не могу. Это будет чужой для меня ребёнок от незнакомой женщины…
– Почему незнакомой? Через несколько месяцев она переедет сюда. Познакомитесь.
Все мысли обрываются.
Дыхание сбивается.
– Ты привезёшь сюда какую-то девицу, в которую засунут твою сперму, и я должна буду жить с ней под одной крышей в ожидании чужого малыша? – на секунду срываюсь и повышаю голос.
– Это будет наш наследник, – Мирон поднимает на меня предупреждающий взгляд своих невероятных глаз – карих у зрачка и серо-голубых к краю радужки. Чувствую, что ещё одно слово – и он осадит меня прямо перед Лерой. Она сама обескуражена не меньше меня. – Его будешь воспитывать и растить ты.
Снова этот тон. Приказной, подчиняющий. Не терпящий слова «нет».
У меня не осталось своего мнения. У меня не осталось свободы. И даже здесь отказать не могу.
Моя жизнь – сплошной контроль. И прихоть Бодрова.
И всё благодаря мужу, внезапно превратившемуся в тирана. Раньше у него было намного больше чувств. И я хотела спасти его, вернуть. Растопить лёд его замёрзшего сердца. Вновь заставить его гореть со мной не только в постели, но и в обычной жизни.
Наш малыш… был последним шансом спасти этот брак. Спасти остатки его любви ко мне.
А теперь я отчаянно хватаюсь за последнюю ниточку надежды отговорить его:
– Он ведь будет только твоим…
Неужели ему неважно – от кого? Тогда почему продолжает держать меня возле себя? Не отпускает? Посадил на цепь, как собачонку!
Это был лишь брак по расчёту, переросший в любовь, но… теперь я снова ощущаю себя скованной цепями и закрытой в клетке с дрессировщиком.
– Я уже всё решил, – стальной голос мужа разлетается по всей гостиной. —Малыша нам родят. А ты по-прежнему будешь самой любимой и послушной женой. Это не обсуждается, Ярина. Готовься стать мамой.
Мой муж никогда не изменял мне. Не унижал, не бил и не делал больно. До этого момента. Я сдыхаю на месте. И не понимаю, как всё пришло к этому. Только сегодня я вспоминала наше знакомство. Как противилась ему, а в итоге сдалась. И не пожалела. Я для него изменилась. Бросила медицину, посвятила жизнь ему. Да, я тоже хотела ребёнка. И старалась.
А теперь…
Я ничего не говорю. Молча встаю с кресла, не видя перед собой абсолютно ничего.
– Алексей, – зову дворецкого, всё это время беззвучно стоящего в дверях. – Подготовь мне машину. Я буду через десять минут.
– Куда ты собралась? – долетает до меня требовательный голос Мирона.
– К врачу, – вру. Я еду напиваться. Вдребезги. Чтобы забыть этот день. Этот час. Эти минуты.
– В этом нет необходимости. Сиди дома.
Это не звучит как запрет. Но это он и есть.
Сжимаю пальцы в кулаки. Меня всю трясет. От ярости. От злости.
В чём-то он прав. Сегодня я останусь дома. Чтобы в своём состоянии не наделать глупостей. Я вряд ли смогу спокойно сидеть за рулём.
Молча ухожу на террасу. Не в нашу спальню, нет. Сегодня я буду спать в гостевой. А сейчас… Упираюсь руками в ограждение. Смотрю вниз со второго этажа на зелёную цветущую траву.
Больно. Очень.
И внезапно.
Только три дня назад он так любил меня в нашей спальне, а сегодня… это.
Поверить в это не могу.
Падаю в плетёное кресло, прикрываю глаза. Стараюсь не плакать. Боюсь, что увидят и доложат ему. Ему всегда обо всем докладывают. Это ненормально, но я уже привыкла. Он любит всё контролировать.
Поэтому пытаюсь успокоиться. Не плачу. Смотрю на небо, разыскивая там различные фигуры из облаков.
Отвлекает…
Я вновь проваливаюсь в воспоминания.
Прикрываю глаза. Падаю в темноту.
Вырываюсь из неё так же внезапно, когда Алексей накрывает меня пледом.
– Уже холодно, – поясняет.
Взгляд летит в звёздное ночное небо.
– Да, ты прав, – сжимаю в пальцах плед и поднимаюсь со вздохом. Тело слушается с трудом. Но я всё же дохожу до гостевой комнаты. Закрываюсь, иду в душ, вновь прокручивая наш диалог.
Суррогатная мать… Ребёнок…
Это всё кажется нереальным. Но это жестокая правда, а не сказка или сон.
Банальное и ожидаемое настоящее.
Выхожу из душа, различая в темноте комнаты чёрный силуэт у окна.
Усмехаюсь про себя. Это точно настоящее. Мирон стоит в гостевой комнате, переводит взгляд на меня.
– У тебя есть спальня. Так что ты здесь делаешь?
Глава 9
– А мне что, теперь нельзя решать, где спать? – кидаю с вызовом. Знаю, что разговаривать с ним так нельзя. Но не здесь, где никого нет. В спальне мы другие.