Бедная овечка

— Аленушка, пожалуйста, прекрати на меня так странно смотреть.

Трудно передать словами, что испытала в эту минуту влюбленная девушка, чье имя никогда и никто не мог запомнить.

— Хорошо, Олег, — кивнула глупышка, улыбнулась на прощание и заняла свое рабочее место.

***

Спецгруппа из Москвы разместилась за столом в кабинете дознавателя Птушкина, самого же Птушкина переселили на первый этаж, где он успешно затерялся среди дежурной, допросной и вечно неработающих туалетов.

Ни Астахова, ни Перегудов, ни Дорошев не сдвинулись в деле громовского серийного убийцы ни на йоту, они продолжали охреневать, а другого слова нету, потому как все материалы дела, улики и прочее кто-то залил сладким кофе, потом видимо сушил феном, затем подтасовал, перепутал и в итоге получилось черти что, осталось только бантик прицепить, ну чтобы красивее было.

В углу застывшей мумий сидела стажерка, все трое настолько привыкли к ее немому присутствию, что уже внимания не обращали, говорили при ней не стесняясь. Иногда Перегудов посматривал на нее исподтишка, чем вгонял в краску и ступор. Астахова и вовсе не трогала убогую, один лишь Максим контактировал с ней, периодически обращаясь с просьбами что-нибудь отксерить или сделать кофе. Но просил он всегда исключительно вежливо, будто хорошего друга об одолжении.

— Аленка, — обратился Дорошев к стажёрке, — а не выпить ли нам кофейку.

— Да, конечно, Максим Леонидович!

Она мигом вскакивала и готовила всем кофе, кроме себя.

Панин неделю не выходил из запоя, брал специально для этого отпуск и сидел на даче отшельником, бухал с утра до ночи, пока жена не приехала и не отметелила хорошенько. С женой Виталику повезло — Зинаида огонь, а не баба, но вот рука тяжелая. Теперь избитый муж старался замаскировать фингал под глазом с помощью косметики, но так как он в женских премудростях не разбирался, подходящий тон подобрать не сумел.

— Здоров, Олежек! — поприветствовал друга, войдя без стука в кабинет.

Колмаков оторвался от смартфона и удивленно уставился на пятнистый лик коллеги.

— Виталь, а чё у тебя с харей?

— А! — махнул рукой Панин. — Язва!

Олег не совсем понял, вроде как прободная язва — это болезнь желудка, а не кожи.

— На морде язва? — все же уточнил Колмаков.

— Морда — у тебя, а у меня избитое жизнью лицо!!! — поставил Панин на место коллегу-хама.

— Ага, жизнью, — ехидно усмехнулся мужчина. — Зинаида приложилась?

— Я ж тебе и говорю — язва! — эмоционально пояснил Виталий Егорович.

Колмаков понимающе рассмеялся, хотя совсем не искренне. Ему закоренелому холостяку было невдомек — как можно добровольно нацепить на себя брачные кандалы. Это каким дебилом надо быть, чтобы по своей воле жениться, настрогать детей и до конца своих дней хранить верность одной единственной женщине.

— Слышь, Олежа, — вполголоса заговорил Панин, наклонившись ближе, — ну что тут эти москвичи?

— Не знаю, — тоже тихо ответил Олег, — никто не знает.

— Сейчас узнаем! — весело объявил капитан и загадочно подмигнул.

Он отправил сообщение “Зайди в кабинет Колмакова! Срочно!” контакту “Овечка”, придерживая разбухшее пузо и довольный развалился на стуле.

Девушка явилась спустя пару минут и подозрительно посматривала в сторону Колмакова.

— Рассказывай, что москвичи задумали? — с ходу спросил Панин, пренебрегая излишними церемониями.

Олег игнорировал присутствие стажерки, уставился снова в экран смартфона.

— Разрешение на эксгумацию готовят, — проблеяла Овечка и зыркнула на притихшего Колмакова.

— Во ё*нутые, — эта новость ошарашила Панина, он до последнего надеялся, что до эксгумации дело не дойдет. — И что они?

— Ждут письмо от министра, потом вызовут родителей убитых.

— Ага! — воскликнул Виталик. — Значит родители тоже должны дать добро?

— Наверное, — неуверенно ответила Валюшкина, продолжая буравить взглядом Олега.

— Да какого хрена ты на меня так смотришь?! — не выдержал мужчина и разорался.

— Тихо-тихо, — успокоил его Панин, удивленный такой реакцией, — ты чего кричишь?

Валюшкина быстро выскочила из кабинета на прощание еще раз странно глянув на Колмакова. Тот едва сдержался, чтобы не запустить в нее смартфоном, подпрыгнул на стуле и злостно заскрежетал зубами.

— Оо! — протянул многозначно Виталий Егорович. — Да у нас тут мексиканские страсти продолжаются! Хе-хе! — прочистив горло, таинственно добавил: — Ты поаккуратней с ней, какая-то она чудаковатая.

— Без твоих соплей разберусь! — снова вспылил Олег, швырнув мобильник на стол.

— Да мне, вообще, всё равно, — равнодушно заметил Панин.

— Чего лезешь тогда со своими советами? — не унимался мужчина.

Виталик молча выставил руки перед собой, давая понять, что сдается и в душу Колмакова лезть не будет. Тот вскоре успокоился и они оба пошли курить, ну а чем еще можно заниматься в разгар рабочего дня.

Прирожденная жертва

— Коллеги, давайте составим психологический портрет убийцы, — предложила Астахова.

Перегудов свел брови к переносице и отдаленно напомнил Чубакку из Звездных войн, чересчур лохматый и суровый, Дорошев поймал на себе его звериный взгляд и моментально прекратил смущать стажерку лучезарной улыбкой. Максим выровнял спину и серьезно заметил:

— Лариса Георгиевна, можно я начну?

— Конечно, Максим Леонидович, любопытно послушать.

— Значит, убийца молодой мужчина, приблизительно до сорока, проблем с потенцией у него, думаю, других физиологических отклонений тоже нет.

— То есть, он довольно привлекательный и физически здоровый? — уточнила полковница, имея схожее представление об убийце.

— Думаю, что да. Первые две жертвы пошли с ним добровольно; третья, возможно, но потом что-то пошло не так. Могу сделать такие выводы исходя из свидетельских показаний, кои отсутствуют, потому что ни одна из жертв не сопротивлялась, следовательно — криков не было.

— И как же нам вычислить этого казанову?

— Надо все же провести эксгумацию, у первых двух жертв был половой контакт, предполагаемо с убийцей.

— Вот эта третья жертва, школьница Анастасия и не дает мне покоя, — задумчиво произнесла Астахова.

Действительно, девушку никто не насиловал перед смертью, мало того, она была девственницей.

— Возможно, убийца не успел совершить задуманное, кто-то помешал ему, — предположил Дорошев.

— Возможно, — согласилась начальница. — Давайте рассмотрим ситуацию под другим углом, а именно глазами убийцы.

В углу закопошилась стажерка, стараясь не дышать, девушка беззвучно что-то печатала, как у нее выходило бить по клавиатуре и не издавать ни звука — загадка.

— Первые две жертвы между собой схожи, не только внешне, но и характером. Обе вели разгульный образ жизни, злоупотребляли алкогольными напитками, меняли партнеров, как перчатки, одевались вызывающе, одним словом привлекали мужское внимание. А теперь взгляните на третью жертву.

Лариса Георгиевна разместила посередине стола портрет Анастасии, девушка скромно улыбалась фотографу, зажатая, скованная, даже на фото, в невзрачной тусклой одежде. Весь ее образ говорил о том, что она боялась быть замеченной и держалась в тени. Собственно, характеристика из школы соответствовала портрету убитой.

— Прирожденная жертва, — вдруг сказал Перегудов.

— Что? — Дорошев не понял.

— Есть такой тип людей — прирожденные жертвы, — пояснил капитан. — В школе их травят одноклассники, супруг или супруга обычно тиранят, на работе их не ценят.

— А я думал, она случайная жертва.

— Да, больше похоже на то, что убийца ее выбрал случайно, — предположила Астахова. — В тот вечер Анастасии крайне не повезло и только.

Это сущая правда — если бы автобус в тот вечер не угодил в небольшое ДТП, Настя спокойно бы вернулась домой после занятий с репетитором. К сожалению, школьница совершила роковую ошибку, выбрав короткий путь к дому через парк.