Левиафан

    - Уверен, мне там очень понравится, - язвительно произнес парень и посмотрел на меня, - У арабов нет легенд про ангелов, Куколка, - внезапно перевел тему Тангир, заставив меня ощутить злость, - Опять хмуришься, - так же неожиданно прошептал, - Когда ты так делаешь, становишься похожей на куклу, выточенную их камня, Моника. Не делай так...

    Я вскинула брови, однако Тангир резко нажал на газ, и машина тронулась с места быстро покидая парковку в переулке.

    - Я уничтожил твою цацку, поэтому расслабься и просто смотри, что будет дальше, - он стал ухмыляться, как зверь, а я закатила глаза и ответила:

    - Ты слишком много мнишь о себе, Тангир! Шавкат...

    - Повтори! - Тангир перебил меня грубо и неожиданно, таким голосом, от которого даже я вздрогнула.

    - Что повторить? - скривилась, смотря на него как на идиота.

    - Повтори имя ублюдка! Значит, вы агент Эйс хорошо осведомлены кто за вами гоняется, как за сбежавшей персидской принцессой из-под венца?

    Я шумно вдохнула побольше воздуха, понимая, что псих так просто от меня не отстанет. Мне придется рано или поздно рассказать ему.

    - Шавкат Ибн Рашид, - ответила ровным тоном и отвернулась к окну.

    - Он тебя трогал? - прозвучал следующий вопрос, от чего я вообще впала в бешенство.

    - Заключённый Чжи Тангир! Вас это совершенно не должно касаться! Вы не должны задавать никаких лишних вопросов во время проведения расследования! В противном случае...

    - Отправишь меня на стул?

     Я чуть не задохнулась и проглотила свою приготовленную отповедь, когда Тангир это произнес, а потом продолжил:

    - Давай, Моника. Я уже труп. Просто кусок мяса, который стремится угнаться за старухой с косой. Вот только моя старуха, вовсе не древний скелет со сгнившей плотью, - он выехал на мост и стал набирать скорость, смотря мне в глаза,  - Хочешь?! Хочешь увидеть прямо сейчас мой вход в чистилище? Свой ты мне чуть не показала! - скорость становилась всё больше, а Тангир начал вилять между машинами, лишь изредка поглядывая на дорогу.

    - Давай!!! - рыкнул, - Давай, Куколка, прямо сейчас я покажу тебе свою смерть! Она тебе понравится! Особенно её белая окровавленная тряпка вместо одежды, из которой сочится кровь! Познакомлю вас, и ты поймёшь, чего мне стоит только прикоснуться к другой женщине так, как я это сделал с тобой! Хочешь?

    - Ты больной! Сбавь обороты! - я попыталась схватиться за руль, но Тангир посмотрел на меня таким взглядом, словно это я его смерть.

    В глазах парня застыли слезы, белки пошли красными прожилками капилляров, а зрачки закрыли всю радужку, превращая глаза в провалы, которые вселили какой-то непонятный ужас. Стало страшно, потом холодно, но только вспомнив слова парня, я будто в пустыню попала. В ту самую, которую ненавидела всей душой.

    - Я никого не целовал три сраных года, Моника. И если уж так случилось, бл***, что я это сделал с тобой, то будь добра, ответь мне на один вопрос! ОН тебя трогал?! Или нет?!

    Мы неслись по дороге на совершенно бешеной скорости, однако видимо нам было плевать на подобное, потому что я впервые видела в глазах мужчины слезы. Ни разу в своей жизни мне не доводилось видеть настоящие мужские слезы. Однако сейчас это были именно они.

    - Отвечай, Моника! - гортанно пробасил Тангир, а я прошептала:

    - Нет... Но меня трогали достаточно тварей и без него.

    Он промолчал, лишь сжав губы в тонкую линию, а потом плавно нажал на тормоз и стал следить за дорогой, пока не произнес:

    - Хочу курить... Дико. Подкури мне, Куколка.

    Я сглотнула и сбросив с себя совершенно дурацкое чувство нереальности происходящего, достала пачку и подкурив протянула Тангиру. Он замер на моей руке взглядом, и только потом забрал сигарету.

    В моей голове будто на повторе звучали его слова, а в том, что парень мог действительно специально врезаться в любой столб или сбросить машину с моста, была уверена на все сто. Теперь этот человек показал мне реальное безумие, однако я не могла понять почему причиной стала я.

    Тангир не врал, когда это говорил. Так играть не умеет никто. А значит эти слова искренние, и от этого ещё паршивее, потому что мне понравилось...

     Наконец-то, после нескольких дней до меня дошло, что мне безумно понравилась близость с этим человеком. Настолько, что я специально закрылась в себе, чтобы не принимать это всерьез, чтобы превратить всё просто в чушь. Чтобы не разбираться в себе ещё и с этим, покуда внутри итак полный бардак.

    Я отвернулась к окну и решила молча доехать до пансионата и даже рта не раскрывать, потому что внутри бурлили противоречия. С одной стороны, мне нравилось как я дико его хотела, а с другой стороны это настолько бесило, что появлялось желание просто прибить Тангира. Взять его цепь и отхлыстать, чтобы он прекратил прикасаться ко мне так, как начал сейчас. Потому что это возвращало в ту ночь, когда запах леса и его тела въелся мне словно в кожу.

    Я не могла никак забыть и убить в себе воспоминание резких движений, которые приносили дикое удовольствие, на грани безумия. Сильно, жарко, глубоко и настолько ярко, что в моей голове до сих пор жила картина того, как я цеплялась за каменные мышцы на его плечах, а прохлада леса и свежесть приносили ещё больший кайф от тех ощущений.

    Потому что я будто ожила и дышала так, словно не умела этого вовсе. Словно не знала, как это делать вдох полной грудью.

    "Проклятье!" - чертыхнулась и разозлилась ещё больше. 

    - Бред какой-то... - зло вырвалось из горла, когда мы проезжали заправку, на которой находился небольшой маркет.

    За ней начинался поворот на шоссе, которое вело в тот самый городок, где выросли Делакруз. Тангир сбросил скорость до минимума, и мы стали осматриваться в поисках часовни. Как только заметили кирпичную кладку из рыжего камня, переглянулись, и парень свернул в сторону небольшой узкой дороги между двухэтажными зданиями баров, швейной мастерской и ещё кучи лотков. 

    - Это он, - сказал Тангир, набирая скорость и подъезжая к парковке у ворот пансионата.

    Мы вышли из машины, и осмотрелись снова. Местные жители тут же бросили в нашу сторону заинтересованные взгляды, пока мы шли ко входу на территорию пансионата. Люди проходили мимо и оборачивались, следя за тем, куда именно мы приехали, и к кому.

    Войдя во двор, я сразу обратила внимание на то, что проповедь закончилась и пастор провожал всех прихожан, стоя лично у выхода. Мужчина в обычных джинсах и белой рубашке неожиданно перевел взгляд на нас, и что-то отвечая женщине, развернулся и медленно вошёл обратно в храм.