Страница 29 из 72
Глава 14
— Что это? — запустил руку между ног и ухватился за гладкую полоску. — Я говорил: со мной никаких трусиков, — агрессивно дернул, разрывая изящный шелк.
Мелена ахнула от неожиданности, вздернув голову, глаза свои ясные распахивая.
— Марк… — успела выдохнуть, когда я, оставив прелюдии, грубо вошел в нее, протаранив дырочку. Игры в проститутку не прошли даром — внутри она была приятно влажная, теплая и тугая. Ствол скользил легко, наслаждаясь сладостным трением. Это могло быть приятно нам обоим, но я слишком жестко вколачивался, не утруждаясь сглаживать резкость. Странное чувство злости владело мной: хотелось растоптать свет в ее глазах. Не надо меня любить! Пусть знает, что у меня внутри нет никого, кому можно отдать сердце. Так будет лучше для нас обоих.
Мелена, закусив губу, прикрыла глаза, и я все же умерил сумасшедший ритм: резкие толчки сменились медленными плавными покачиваниями. Я не стремился сделать ей больно, но все еще хотел наказать за то, что она такая… Такая охренительно притягательная. А ведь мышью была, на которую и встал не сразу. Хотя вру, встал. Встал и до сих пор насытиться не мог.
Раз мышка полюбила игры, я тоже решил поиграть с ней: выскальзывал до конца, два-три раза вставлял лишь головку, а потом резко на всю длину загонял, со шлепком, вжимаясь в истекающую соком промежность.
— Погладь себя, — подтолкнул, запав взглядом на искусанные губы. Они мягкие и одинаково кайфовые и на члене, и если по старинке, рот в рот. Я так ее и не поцеловал, а она так и не приласкала набухший клитор. Скромная мышка-малышка.
Я потерся членом о вторую дырочку, чуть надавливая и увидел, как она вся сжалась, молчаливо протестуя против этого вторжения. Потом. Позже обязательно покажу ей, что это может быть даже приятно, а сейчас:
— Трогай! — приказ грубее, выходя на финишную прямую. Я мог бы сам приласкать ее, но хватит краснеть и смущаться. Это ведь естественно между любовниками. — Я ведь бесстыжую шлюху заказывал!
Мелена воинственно дернула головой и запустила руку между нашими телами. Она не отводила от меня глаз, даже когда дыхание сбилось, предвещая скорую разрядку. Во взгляде вызов, а внизу пожар. Мне самому жарко невыносимо стало. Люблю, когда женщины по-настоящему кончают.
— Стони, не сдерживайся, — продолжал требовать, вбиваясь судорожно, бедра ее стискивая грубо.
— Ах… — выдохнула она, активно работая пальчиками. Я остро ощущал, как влагалище сокращается и сократился вместе с ним, вжимаясь в щелку так, что не оторвать. В тонкую шею впился животным поцелуем. Хотел в губы, но я же мышку наказываю, да?
Я вынул член, подхватил прозрачное нечто, в чем она собиралась спать, и обтер его от спермы и смазки. Ничего, новую купит. Хоть сотню таких же. Поправил джинсы и натянул поло. Вот, кончил, а странная злость все бурлила внутри
Причем непонятно: то ли Мелена меня бесит, то ли я сам себя уже не выношу?
— Ты останешься? — спросила с надеждой, ласково обняв спину. Понял. Она бесит. Потому что такая… такая… Ну пиздец просто какая!
Резко развернулся, холодным взглядом охватив наготу ее нереальную. В лунном мареве на призрачное видение похожа. И смотрит так… Блядь! Что же она за человек такой?! Ее топчешь, унижаешь, ломаешь, а она все глазами своими ясными с нежностью глядит. Что мне нужно сделать, чтобы наконец поняла, кто перед ней! От меня бежать надо, а не сердце отдавать! Может, трахнуть ее как муж делал? — подумал и осекся тут же. На секунду представил ее, хрупкую и нежную в слезах, а эта скотина на ней пыхтит. Все, блядь! Мне в этом доме невозможно.
— Вав! Вав! Вав!
О! Вот ее гребаный рыцарь! Явился клубок с блохами! С псом мы так и не нашли общего языка. Он признавал хозяйкой только Мелену и ревновал неистово. Меня невзлюбил, и это было взаимно.
— У меня дела еще, — бросил, даже не обернувшись, — не жди, ложись спать.
Никки проводил ворчливым тявканьем. Да пошел ты нахер! Это вообще-то мой дом! Правда, бегу из него почему-то именно я.
Найти открытый бар оказалось непросто. Конец января считался не сезоном у туристов (лето круглый год, какой не сезон, мать вашу!), а местные давно спали в уютных домах или роскошных виллах. С одной такой я дезертировал. Пересек линию фронта и убежал в ночь. Мышка-малышка нихрена не особенная. Эту теорему я собирался доказать самому себе.
— Текилу, — махнул бармену и осмотрелся. А здесь живенько. Музыка, выпивка, девочки. Что еще надо!
Передо мной стояло четыре шота, лайм и соль. Я выпил все разом, чтобы сразу дало, и попросил повторить.
Пока ждал даже подобрел немного и изволил проанализировать: а чего я, собственно, бешусь? Что мне мышка нравится? Что реально запал на нее? Что глубоко внутри начинаю хотеть ее для себя? Из-за того, что орудие превратилось в цель? Вполне вероятно, из-за этого. Но причин не понимал. Я точно знал, что это не родство душ и прочая любовная дребедень, но Мелена на инстинктивном уровне вызывала желание заботиться, оберегать, холить и лелеять. Такой талант использовать нужно, а не прятать, робко стоя в сторонке. Вон даже меня — закоренелого циника и форменного мудака проняло. Значит, не до конца тюрьма и жажда мести из меня человека вытравили.
— Скучаешь, красавчик?
Я оторвал глаза от еще четырех шотов и взглянул на нарушительницу внутреннего монолога. Подтянутая аппетитная брюнетка, слегка навеселе, но не лишенная привлекательности. Симпатичная, да? Да ведь? Это я у члена своего спросил. Молчит предатель, даже не шелохнется. Ушел в глубокое подполье.
— Скучаю, — отозвался я, собираясь уйти в загул. Если ствол меня не поддержит в желании потрахаться «на стороне», то хотя бы напьюсь в приятной компании.
Я показал бармену, что девушка пьет со мной — бутылка со всеми прибамбасами для отменной пьянки оказалась перед нами.
— Я здесь с друзьями, но они меня бросили…
Она что-то говорила, но я даже имя не удосужился запомнить, мозг блокировал информацию, насыщаясь исключительно мексиканской водкой.
— А сказку на ночь мне расскажешь, детка? — прервал белый шум, в котором пребывал последние полчаса.
Она улыбнулась соблазнительно, плечом повела, кокетливо лизнула ладонь, соли насыпала и мне протянула. Это что, ритуал такой?
Я на руку глянул, затем на девушку, и снова на руку. Блядь, какого хрена я вообще здесь делаю?! У меня шикарная вилла на побережье, в которой спит роскошная женщина. Женщина, которую я всю могу вылизать с ног до головы и кайфануть от этого. Девочка с глазами неба.
Я был практически трезв и почти с первого раза одолел вход в гнездо своего понтового «Ламборджини». А где еще понтоваться, если не на Кайманах?! В спальню вошел, чертыхнулся, налетев на что-то.
— Вав-вав! — встрепенулся хвостатый недруг мой.
— Заткнись! — рыкнул на него.
Весь дом перебудишь, блохастый мешок на ножках. К постели подошел и охренел. — Не понял? — на Никки посмотрел: — Хозяйка где? — Он, тявкнув на прощание, махнул хвостом.
Сбежать она не могла, да и чувствовал я — не стала бы. В саду стрекотали цикады, а скорый рассвет разогнал звезды, но темно еще было. Я пошел к морю, издали разглядывая молочную дымку, зависшую над водой.
Мелену заметил не сразу. Она куталась в бежевый плед, сливаясь с песком. И чего ей не спится? Я одним рывком сгреб ее в охапку и, повернув, жадно поцеловал. Она вкуснее текилы.