Он меня погубит

Глава 12

«Белладжио» славился своими откровенными шоу, но здесь своя программа. Полуголые девушки эротично извивались на шесте, хотя мужчины, по большей части, смотрели исключительно в карты или на лица партнеров по игре. Наверное, мое место там же. Я в два глотка осушила бокал сладкого шампанского и улыбнулась бармену, проверяя свою соблазнительность. Он налили мне еще — за счет заведения. И этот мечтает урвать кусочек от красивой жизни сильных мира сего. Я не стала пить — не хочу быть должной еще и ему. У меня ведь, по сути, не было даже своих денег. Богатая нищенка.

Я поднялась, игриво поправила волосы и направилась к сцене. Да я не голая и совсем ни разу не танцовщица, но когда у женщины разбито сердце она должна это как-то отметить.

Я всегда была музыкальна, вот и сейчас плавно извивалась в роскошном платье цвета ночи, неспешно перебирала светлые волосы, повинуясь музыке, звучавшей в моей душе.

Когда открыла глаза сразу заметила Марка, лениво облокотившегося о барную стойку — неужели проиграл? Он смотрел на меня, медленно затягиваясь — сигарета призывно тлела, едва освещая его лицо. Он был весь соткан из тени, только манжеты сияли белизной и глаза сверкали грозно. С громом и молнией. Кажется, меня ожидает смерч. Спутницы немолодых хозяев жизни перешептывались, бросая на моего похитителя красноречивые, полные обещания взгляды. Они завидовали мне. Завидовали, что меня придавит к постели сильное мускулистое тело мрачного красавца Марка Нортмана. А мне было больно, что в этом не будет даже крохотной частички души. Интересно, что думал он? Была ли я хоть сколько-то для него особенной, или любая из представленных девиц могла составить его досуг?

Я медленно пошла к нему, наполняя сексуальной грацией каждый шаг. Чтобы все мужчины в этом зале не могли глаз о меня отвести. Уроки не прошли даром. Да, я особенная, потому что единственная женщина, с помощью которой можно сделать больно главному врагу Марка — моему отцу.

— Наигралась? — завораживающе шепнул он, протягивая мне руку. Я не приняла, а положила ладонь ему на грудь, неспешно спускаясь вниз, к паху. Его ведь возбуждает непокорность. Значит, я буду бунтовать! Марк поймал мою руку на ремне. Значит, в его планы не входило поиметь меня на глазах своих компаньонов. Чтобы наверняка не осталось сомнений в моем грехопадении. Мы схлестнулись взглядами — Марк отпустил мою ладонь с ироничным смешком. Моя рука бесстыдно спустилась к паху и сжала затвердевший член.

— Понравилось представление? — томно облизнула губы я.

— Ты не представляешь насколько.

Игривый настрой слетел — Марк был спокоен, настолько, что я поняла, как он взбешен. В номер мы поднимались молча.

— Какого, мать его, черта ты творишь? — резко бросил, когда двери отрезали нас от шумного отеля.

Маска ледяной учтивости, с которой мы ехали в лифте, осыпалась под ноги: Марк был рассержен.

— Ты про карты? — невинно пожала плечами я, пытаясь расстегнуть бриллиантовую слезу. — Ты же сказал, что я могу попробовать разорить тебя.

— Я не про карты, — он налил себе виски на два пальцы и прямо посмотрел на меня, заставляя застыть, как кролика перед опасностью. — Ты вела себя как маленькая шлюшка.

— Я и есть шлюха. Твоя шлюха! Ты ведь для этого похитил меня? Чтобы опозорить.

— Мне не нужны обиды и нервы. Я не для этого привез тебя.

— А для чего? — вызывающе вскинула подбородок, а сама руками себя обняла

— Я-то думала…

Дурочка, какая же я наивная дурочка.

— Что дальше, Марк? Начнешь подкладывать меня под врагов отца?

Он с силой сжал челюсть, а мрачная складка прорезала переносицу, но заговорил максимально спокойно:

— Не говори ерунды. Я не делюсь своими женщинами, а ты, Мелена, моя. И будешь моей пока мне так угодно.

Вот треснула и другая маска, та, которой он очаровывал меня на вилле. Нет больше галантного кавалера и неотразимого обольстителя. Передо мной предстал мужчина жесткий, не привыкший к отказам и не ведающий снисхождения, даже к женщине. Я полная идиотка раз могла предположить, что он что-то испытывает ко мне.

— Раз ты такая чувствительная к чужому мнению, давай решим все как деловые люди. Поговорим предметно. Мне нужна Мелена Берроуз — дерзкая красавица, очаровательная и счастливая. И да, мне нужна бесстыжая шлюха в постели — никаких фиалок и принцесс.

Меня хватило только на то, чтобы рот открыть пораженно.

— Заключим сделку: ты играешь свою роль — я хорошо плачу тебе.

— Ты покупаешь меня? — ахнула, прикусывая ладонь. Меня разрывала истерика.

— Тебе нужны деньги, Мелена. Ты ведь не хочешь возвращаться к мужу.

Меня передернуло от одного намека на воссоединение с Биллом. Я отвернулась, продолжая обнимать вмиг озябшие плечи.

— Ты до конца жизни ни в чем не будешь нуждаться. — Марк подошел сзади, обдавая горячим дыханием макушку. Его руки сбросили тонкие бретельки и медленно скользнули к груди, стягивая куцый лиф. Марк прижался ко мне бедрами, упираясь твердым членом в поясницу. Он хочет меня. Да, использует, но и желает в свою постель. Сильно желает. — Ни в чем, мышка-малышка.

Я повернулась, поднимая на него глаза, встречаясь со стальным туманом. Я нужна Марку, чтобы бить в больные места его врагов. А он мне… Я хочу любви.

Его любви. Задача невероятная, но почему бы не рискнуть.

— Хорошо, — протянула ему руку.

Марк покровительственно улыбнулся и пожал в ответ, скрепляя сделку, затем скинул смокинг и принялся за запонки.

— Ты так и не сказал: понравилось ли тебе платье? — Я кончиками пальцев очертила ложбинку между грудей, играя со слезой.

Марк прошелся по мне осязаемым взглядом: коснулся, сжал, смял и лизнул и все это глазами. Он только смотрел, а у меня между ног разлилось влажное тепло. Он наконец сбросил рубашку, маня коснуться гладкого бронзового торса, рельефного, из стали высеченного, закаленного. Щелкнула пряжка ремня — я прихватила губу зубами. Да, мы больше не миндальничали. Марк достал мощный ствол и с явным удовольствием провел по нему ладонью.

— Платье охренительное, — наконец сказал. — Но сиськи лучше. А теперь на колени, мышка-малышка.

Да, мы заключили сделку — я теперь бесстыжая шлюха, заказанная и оплаченная. Плавным движением опустилась, томно подушечками пальцев обвела ореолы сосков и медленно облизнула губы. Марк повторил мое движение только вместо пальцев бархатная головка жесткого члена.

— Ты самая сексуальная принцесса, мышка, — хриплым голосом проговорил, не спеша закрывать мне рот самым древним способом. Я подняла на него глаза и с дерзким вызовом произнесла:

— Смотри не влюбись в меня, Марк Нортман!

Он громко, даже как-то по-мальчишески рассмеялся, на миг превращаясь в Марка, кружившего меня в вальсе пять лет назад.

— Когда моя месть свершится, мы распрощаемся без сожалений, Мелена Берроуз. — Он надавил на нижнюю губу и жестко вогнал в меня член, не заботясь более о моем комфорте. Теперь за это он мне платил. А кто платит — тот и музыку заказывает.

Марк был резок: вколачивался в меня, грубо зафиксировав голову, не давая ускользнуть от его ретивой «любви». Меня имели в рот — пошлое, но точное определение. Ствол был жестким, как стальной поршень и таким же большим: он входил часто и быстро, упираясь концом в стенку горла. Я почти сразу заметила, что к оральным ласкам Марк особенно расположен, но сейчас пришла к выводу, что так он абстрагируется от близости, делит на ведущего и дающего. Так меньше вкусов, запахов, тактильности. Никакого: кожа к коже и губы к губам. Да это секс, но без интимности.