Он меня погубит

Глава 10

Мелена

Я лежала в шезлонге, подставляя ласковому карибскому солнцу обнаженное тело. Пляж, примыкавшей к вилле, действительно был частным, я бы сказала даже необитаемым — домашние и те не смели выходить, когда Марк был здесь. За последние две недели он практически не отлучался, всего пару раз слетал на Большой Кайман, но возвращался максимально скоро. Я чувствовала себя польщенной: он ведь ко мне спешил.

Мысли о муже, доме, семье выветрились вместе с влажным тропическим бризом. Признаться, я никогда не рассматривала для себя вариант сбежать, бросить гнилое болото, которое именовалось «брак». Для этого нужна смелость, а у меня ее не было. Она пыталась пробиться да так и замерла, раздавленная каменными стенами, в которые меня загнали после «смерти» мамы. Но сейчас все по-другому. По своей воле никогда не вернусь в дом отца. Я даже в мыслях не считала его своим. Там все его. Мебель, вещи, люди. Про мужа даже говорить не стоит. Надеюсь, я освободилась от него навсегда: пусть формально мы все еще женаты, но больше я ему не принадлежала. Марк забрал меня и сделал своей. Я душой чувствовала, что он моя судьба, а телом… Телом ощущала его всемогущую власть надо мной. И мне это нравилось.

— О чем задумалась? — Марк закрыл поджарым телом солнце, нависая сверху, солеными каплями падая мне на живот. Мокрый, красивый, игривый. Мое сердце давно стало его трофеем, помахав на прощание ручкой. А я и не сопротивлялась. Мне было хорошо здесь. Хорошо с Марком. Пусть иногда он был слишком властен и циничен, но никогда не старался подавить меня.

— О том, что я обнажена, а ты в плавках, не справедливо, не находишь?

Да, мой непредсказуемый похититель не любил следы от белья — кожа должна быть идеально загорелая. Но мне казалось, что дело не в этом: Марк желал выбить из моей головы пуританские принципы, смущение и стыдливость. Я не должна стесняться его наготы и тем более своей. Он каждый день убеждал меня, что мое тело прекрасно, и я поверила ему. Марк очаровывал, околдовывал меня, соблазнял и покорял. Он хотел, чтобы я стала женщиной на сто процентов. Нет, не хотел, требовал, порой жестко. Словно острым мачете проходился по комплексам и неуверенности в собственной сексуальной привлекательности. Он не наказывал меня за непокорность и дерзость, он возбуждался от осознания, что ему нужно взять, добиться покорить. Мне пока не удалось стать той, какой Марк желал меня видеть, но я встала на этот путь, и я его пройду!

— Ты права, — серьезно ответил и тяжелым взглядом прошелся по моему телу, особенно задерживаясь на груди. Его плоть налилась, натягивая синюю ткань, как парус. Я облизнула губы, но не нервно, как делала, опасаясь мужа, а подразнивая. Мужчинам, оказывается, нравится, когда с ними играют.

Марк скинул шорты, ни капли не смущаясь яркого дневного света. Я подавила рефлекс опустить глаза. Нет, я буду смотреть, трогать, пробовать! Мощная, обтянутая рельефными мускулами грудь с редкой порослью волос, сбегавшей черной узкой дорожкой вниз и расходившейся в паху. Член был обрезан, и взгляд сразу падал на крупную рубиновую головку, венчавшую длинный крупный ствол.

Марк обхватил его у самого основания и медленно провел вверх-вниз, заставляя меня тонуть в тумане его глаз. Дышать стало невозможно — даже воздух вокруг пропитался желанием. Он поманил меня пальцем, чтобы оказалась ближе и, обхватив мою ладонь, начал скользить ей по стволу, пока жемчужная капля не показалась.

— Коснись себя, мышка-малышка, — тихо приказал, не прекращая толкаться мне в руку. Я помедлила, смущаясь удовлетворять себя при свидетелях. Это такое личное

Но Марку нравилось развращать монашку во мне.

Правая рука скользнула к промежности, раздвинула набухшие нижние губы, неспешно прошлась вдоль, задевая пульсирующий клитор. Марк практически не касался меня, а я вся как оголенный нерв. Даже током ударить могу. Где-то закричала чайка, и меня охватило странное восхитительное бесстыдство: я средь бела дня ласкала себя и мужчину, не робко и пугливо, а открыто и с большим наслаждением!

Я насаживалась на свои пальцы и тянулась к набухшей от желания головке самого идеального мужчины. Хотела облизнуть, полностью вобрать в себя, языком обвезти каждую вену, но меня только дразнили — скользили по губам, затем лишали желаемого.

— Как ты ухитрилась остаться девственницей? — тихо рассмеялся Марк. — Ты же так и просишься на член.

Я захныкала, даже мой оргазм подчинялся его желаниям и растворялся легким шелестом, покалывая напряженные пальцы ног.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Я подняла отяжелевшие веки, вглядываясь в красивое суровое лицо. Мое тело скручивало от нетерпения, от стремления стать его, отдаться ему полностью, а Марк был серьезен и спокоен — полностью контролировал ситуацию. Он не терял от меня голову, а вот я…

— Хочу, — хрипло выдохнула.

— Попроси.

— Трахни меня… — совсем тихо, избегая его взгляда.

— Не слышу.

— Трахни меня.

— Что? — Марк нахмурился и приподнял мой подбородок, почти втыкаясь членом в рот, всего полдюйма разделяло нас, и мне снесло крышу.

— Трахни меня, Марк, пожалуйста… прошу… — негромко, но чувственно и призывно, завораживая своим бесстыдством.

Он с протяжным стоном толкнулся мне в рот, не грубо и резко, а растягивая момент, отдавая себя мне. Нет, Марк еще и не начинал делать то, о чем я умоляла мгновение назад, но он давал мне то, чего истинно желала сейчас. Мой язык очертил грани, прощупал вены и вылизал тугую мошонку. Я осторожно взяла в рот сначала одно яичко, затем другое, с нежностью втягивая в себя. Мне хотелось сделать ему приятно, и я знала, что такие пикантные, в чем-то опасные ласки его заводили. Марк стал моим проводником в мир чувственности — мне очень нравились его уроки.

— Расслабься, — шепнул, собирая мои волосы в хвост и плавно двигая бедрами. Я послушно пропустила его глубже, стараясь медленно и глубоко дышать. Ему нравилось на полную, резко и даже грубо, но со мной пока так нельзя, слишком мало опыта. Марк старался не давить. — Умница, — похвалил, когда жесткие волосы на лобке пощекотали мне губы. Я смогла принять член до конца. Мне можно диплом выдавать. Жаль, в моем колледже не было такой специальности.

Я бы гордилась им больше, чем тем, который имею. От этого хотя бы толк есть.

Урок закончен, и Марк отпустил тормоза: толкнул меня на шезлонг, широко разводя ноги, провел подрагивающей плотью по влажным створкам, надавливая на пульсирующее местечко. Я закусила губу, и сама потерлась о головку, сильную и бархатно-нежную. Пальцы просто не могут сотворить именно это наслаждение. Все, что я испытывала до — суррогат и дешевая имитация.

Марк резко наклонился и дразняще лизнул влажные складочки, круговыми движениями обводя набухший клитор, пока я не поползла на его язык, без слов умоляя сжалиться. Я была инструментом в руках опытного музыканта, который вместо музыки извлекал из меня порочные стоны. Возможно, я тоже когда-нибудь сыграю на нем. Мысль пришла за секунду до упоительного томного оргазма, негой омывшего тело.

Внутри еще тугими спиралями закручивались отголоски наслаждения, когда Марк играючи перевернул меня, укладывая на живот, и резко, с громким влажным шлепком ворвался. Меня насаживали на каменный член, вколачивали в мягкое покрытие, агрессивно сминая ягодицы.

— Ты такая узенькая, мышка-малышка, — рвано произнес Марк, на мгновение опуская щиты и теряя контроль. Он накрутил на кулак мои волосы и оттянул шею, вбиваясь в меня быстро и грубо, на грани боли, взвинчивая темп до предела. Наслаждение внутри еще тлело, а когда член начал выходить на полную и таранить промежность, оно вспыхнуло и закружило, горячей волной сжимая низ живота. Марк просунул руку, пальцем помогая себе заставить меня снова взорваться. А сам, как вулкан, извергался во мне.