Страница 16 из 23
Надежда прояснить у переправы задачу взвода рухнула и Вася невольно выматерился в адрес командования, неразберихи и погибшего лейтенанта. Нет бы довести до личного состава куда они следуют. Гадай теперь — что был за приказ? А теперь принятие решения легло на плечи Маргелова-Резеды. Точней на Василия, так как Резеда явно был растерян от полученной информации. Немного помолчав, обдумывая сложившуюся ситуацию и смотря на «Максим», Маргелов решил уточнить некоторые моменты:
— Как скоро восстановят мост?
— К вечеру обещали управиться.
— Дорога еще повороты имеет?
— Нет, отсюда по прямой, вдоль оврага и до самого моста.
— А овраг?
— Расширяется. У деревни слева ручей по нему течет, видать родник есть.
— Ясно, — кивнул Маргелов.
«Что ты задумал? — спросил Резеда».
«В деревне беженцы. Много. Вдруг немцы появятся? Нам следует занять оборону, и лучшего места, чем здесь не найти. И „Максим“ пригодится, жаль только патронов мало».
— Слушайте приказ, — начал говорить Маргелов. — Занять оборону. Уваров, твоё отделение та сторона обочины и Дегтярева возьми. Остальные тут. Окопаться. При появлении противника — держим оборону до тех пор, пока все беженцы не переправятся на тот берег.
— Сержант, — придержал Вася Самойлова и кивнул на «Максим», — пулемётчики у нас имеются?
— Стрелять могут пара человек, но…
— Ясно, значит нет, — помрачнел Маргелов и невольно глянул на старика, который уже начал приходить в себя.
— О-о-ох… — простонал дед, заёрзал, приподнялся, сел и сразу схватился за виски. Так держась за голову, он и осмотрелся.
— Что смотришь, сволота немецкая? — процедил Самойлов. — Не вышло у тебя, а?
Дед было вскинулся, собираясь что-то сказать, но передумал. Покосился на пулемет, посмотрел вниз, на опустевшие карманы пиджака. Насупился.
— Погоди, сержант, никакой он не немец — сказал Маргелов.
— Как же… — начал было Самойлов, но Вася его перебил:
— Ты хороший отделенный, сержант, но дальше своего носа не видишь. Сложи два и два и станет понятно. Ты вот скажи такую вещь — когда нас «мессер» атаковал, почему никто этого пулемета не слышал? Что молчишь? — и не дожидаясь ответа спросил у деда:
— Твой?
Старик посмотрел исподлобья и буркнул:
— Мой.
— Где взял?
— Там ужо нет.
— Ты понимаешь, старый, что нам некогда с тобой тут лясы точить? — начал злиться Вася.
— Да расстрелять его и дело с концом! — предложил Самойлов, хитро взглянув на Резеду.
— Что же, расстрел так расстрел. Все едино. — Дед поднялся, взял свой пиджак, отряхнул, надел, после чего гордо расправил плечи. Все бойцы уставились на его грудь, где были приколоты два георгиевских креста.
— Эге, да он белогвардейский недобиток! — воскликнул один из бойцов, и шагнул к старику. — А ну сымай!
— Не сметь! — неожиданно громко рявкнул дед, отступая и загораживаясь рукой. — За эти кресты кровью плачено. — С ними и расстреливайте.
— Можем и с ними! — и боец угрожающе поднял винтовку, но тут рявкнул Самойлов:
— Отставить, боец!
Красноармеец оглянулся и с удивлением увидел неодобрение на лицах командиров. Да что командиров, лица других бойцов, особенно старше по возрасту тоже не были приветливыми.
— Ты, Ремизов, шустер не в меру, — сурово сказал отделенный. — При старших по званию-то во-перед лезешь. И чего несешь? Отец мой тоже крест на войне получил, и сам знаешь кто он, а маршал Будённый аж четыре креста заслужил, и что, теперь по-твоему?
Боец побледнел, а Самойлов посмотрел на Маргелова-Резеду.
— Все правильно, сержант, — кивнул Вася, довольный результатом.
Насколько он знал, старшее поколение, заставшее первую мировую, уважительно относилось к людям, награжденным георгиевским крестом, а к кавалерам тем более. Резеда подсказал, что кресты носили, хоть это и не одобрялось, а молодежь почти всегда негативно относилась к царским наградам, особенно после выхода фильма «Чапаев».
Вася внимательно посмотрел на деда.
— Давайте начнем с знакомства. Я, сержант… — Маргелов чуть сбился, едва не представившись своей фамилией, — Резеда Ярослав Васильевич. Временно исполняю обязанности командира взвода.
— Черных Кондрат Степанович. — И Васе почему-то показалось, что дед собирался щелкнуть каблуками.
— За что кресты получил, Кондрат Степанович? — спросил он.
— Первый за бой под Сольдау. Заменил погибший пулеметный расчет и отразил атаку германцев. После чего пулеметчиком и стал. Второго Георгия уже под Двинском получил, тоже за оборону…
— Слышал, боец, за что кресты получены? — обернулся Маргелов к Ремизову. — Сержант, красноармейцу Ремизову я рекомендую поставить отдельную трудовую задачу. И остальным тоже дела найдутся. Сержант озадачьте и проверьте, как работы идут, а я пока с Кондратом Степановичем побеседую.
Дождавшись, когда все разойдутся, Маргелов предложил деду:
— Присаживайтесь, Кондрат Степанович, посидим на травке, поговорим.
— Не, я постою, а то стар стал, холодно на земле мне.
— Холодно… — улыбнулся Вася, — поэтому и пиджачок подстелили. Крестами на землю…
— А чего им будет? Земля награду не испоганит. А что постелил, так ненадолго, лишь германца дождаться, а там… — и дед махнул рукой.
— Ясно, — кивнул Вася. — Спасибо за самолет, Кондрат Степанович.
— Не за что, чего уж.
— С чего ты воевать-то задумал, отец?
Лицо деда посерело. Он сгорбился, словно на его плечи нагрузили приличную тяжесть.
— Единой бомбой всех порешило, — опустив лицо, ответил он. — Старуху мою, внуков… Всех, за раз. И хоронить нечего. Вместо дома яма…
— А тут, — после небольшой паузы продолжил Чекрных, — военные мимо идут, и все на восток, почему-то. Стрелковый батальон на том берегу на следующий день снялся и вниз по реке ушел. Куда? Почему оставили мост на десяток солдат? Почему ушли не навстречу германцу?
— Схрон тут не далеко, — неожиданно сменил тему Черных. — Нашел я в прошлом году. Банда тут промышляла, думаю их это. Ты, сержант меня спросишь, почему властям ничего не сказал, так отвечу — не смог бы я доказать, что не мое это…
Тихо подошел Самойлов. Маргелов знаками показал — молчи и слушай.
—… я и решил тогда, пусть лежит, есть-то не просит. А как бомбой этой дом со всеми… — голос деда дрогнул, — так и к схрону я пошел. Достал «Максима», один короб с патронами и сюда.
— Чего ж один-то всего? — спросил Самойлов.