Тропой мужества

Жуков выглянул. Немцы подтянулись ближе к домам и уже орудуют в городке. Иногда слышатся крики и стрельба. Действительно, времени в обрез. Станцию наверняка проверят, если не уже. Там топлива в цистернах хоть залейся, и всякого добра в вагонах и на складах. Ушибленные своим орднунгом применение всему найдут. Даже танки восстановят, чтобы на них воевать.

– Тол где? В мешке? Снимай, капитан. Без возражений! Фрицы ждать не будут.

– Фрицы?

– Фрицы, Гансы, Михели, чтоб им гореть, мля, какая разница.

– Ясно, – кивнул Лукин, явно собираясь идти к вагону. – Вперед!

– Нет, товарищ капитан госбезопасности, – покачал головой Жуков. – Мы все сами сделаем.

– Стрелять и рвать врага – наше дело, – добавил Крамаренко. – А твое – шпионов да предателей выявлять. Ты, капитан, лучше нас прикрой. И не сомневайся, приказ выполним.

Лукин было вскинулся, но сник, поняв, что оба правы. Скинул мешок и передал майору.

– Удачи, мужики. И не смейте погибнуть, особенно ты, – и Лукин толкнул кулаком Жукова.

– Это как выйдет, капитан…

Пробрались вдоль насыпи до развороченных стрелок. Скатились в воронку, прислушались. Где-то слышались голоса, их заглушали частые выстрелы, но говорили явно на немецком.

До нужного вагона пришлось ползти, ибо тут высота насыпи уменьшалась, а канава что шла вдоль, была мелковата. Если бы не выкосили подчистую всю траву, то подобраться было бы легче.

Жуков глянул назад. Бойцы с Лукиным уже оттянулись к кустам. Капитана еще можно было заметить, если приглядеться, то Березина с Зарубиным уже с трудом, и то зная, что они рядом с капитаном находятся. Кравцова и Федорова тоже только по невнятным кочкам найти можно, а пулеметчика и сержанта Кима кусты маскируют.

Это благодаря предложению Сергея, по совету правнука, на скорую руку изготовили лохматку из мешковины, распустив ее длинными лоскутами. Крамаренко, кстати, предложение с энтузиазмом поддержал, сказав, что видел такие в финскую. Теперь эта маскировка хорошо помогала. При передвижении мешковина цепляла мусор, высохшие травинки, листву, что только добавляло незаметности. А капитанская «амеба» тут выделялась бы, словно красный круг на японском флаге.

У нужного вагона замерли, прислушиваясь. Где-то совсем рядом говорили. То ли чуть дальше, то ли с той стороны составов.

Крамаренко знаками показал – смотри, и скользнул под вагон. Выглянул из-под колесной пары и сразу обратно. Вновь знаки – два немца, идут сюда. Затем майор зацепился за что-то вверху и повис под вагоном, а Жуков распластался без движения у насыпи.

– Noch eine zisterne! – сказали по-немецки. И Сергей удивился: он понимает! Как? Внезапно дошло – это помощь правнука.

– Смотри-ка, Клаус, – послышался из-за состава, и Жуков прислушался, – сколько всего тут большевики бросили. Вон вагон впереди. О, и пломба имеется! Может, ценное что?

– Хочешь поживиться? Придержи свои желания! Приказ помнишь? Сначала проверить цистерны… – Послышалась возня и стук по железу, второй немец полез на цистерну. – В тех бензин был, а в этой? Дитрих, затуши сигарету, или ты всеобщее аутодафе задумал?

– Яволь, герр обергефрайтер! – захрустел галечник, немец ногой растирал окурок. – Я понимаю твою заботу. А верно ли, что все механики доброму пиву предпочитают бензин?

– От пива я никогда не откажусь, – возразил поднимающийся танкист. – Это всего лишь забота о нашей прожорливой и очень привередливой «Дритте»[30]. Ей пенного предлагать бесполезно. Чистый октан, и только он!

Бумкнуло железо – это нижний немец попытался сорвать пломбу и открыть вагон, но не преуспел. Заворчал сердито. Ноги его приплясывали под вагоном, хрустя галечником. Второго пока не видно, но он вот-вот на цистерну поднимется. Мохнатка, конечно, хорошо маскирует, но вовсе не шапка-невидимка. Немец обязательно на окрестности полюбуется, а тут хрень какая-то на самом виду…

Жуков выбрал момент, когда немец у вагона шагнет ближе к сцепке, и одним прыжком метнулся к вагонам. Приземлился тихо на шпалы, ибо галечник мог своим хрустом выдать его движение. Прижался к колесу. Из-под вагона выглянул Крамаренко, движением головы показал вверх. Сергей кивнул и, прижимаясь к буксам, посмотрел через сцепку. Немец в черном комбезе стоял боком, задрав голову вверх. Загремело железо – второй танкист, видимо, возился с фиксаторами, чтобы поднять крышку. Успешно, судя по клацанью.

– Полная! – радостно сообщили сверху. – Большевики очень щедры, Дитрих, ты не находишь? Сколько топлива нам в подарок оставили, на всю кампфгруппу хватит!

В этот момент Жуков проскочил к колесной оси цистерны. Краем глаза заметил движение под соседним вагоном – майор бесшумно переместился к колесу.

Сверху начали спускаться, и капитан переметнулся ближе.

Панцершутце оглянулся на вагон, подумав, что надо бы отыскать лом или лопату на крайний случай, чтобы вскрыть дверь. Наверняка там много чего интересного найдется, не зря опломбирован. Клаус уже начал спускаться, смешно отклячивая задницу, и Дитрих уже собрался сострить по этому поводу, как заметил нечто, выглянувшее из-за колеса. Косматое чудовище, именем которого муттер при непослушании пугала его в детстве, холодно посмотрело ему в глаза.

– Доннерветтер, – успел выдохнуть он, как что-то залепило рот, в горле вспыхнула боль, забулькала кровь. Его кровь. Последнее, что панцершутце увидел, это как Клаус спрыгнул с лестницы, и к нему протянулась мохнатая лапа…

Жуков принял немца на приседании. Клинок вошел под подбородок и пронзил мозг. Немец конвульсивно дернулся и завалился на бок. Капитан придержал убитого за голову, затем выдернул нож и обтер его о комбинезон. Крамаренко уже оттащил убитого под вагон. Сергей тоже подхватил своего под мышки. Уложив тело вдоль рельса, развернулся и больно треснулся головой об вентиль. Тихо матерясь, потер ушиб, рассматривая сливную горловину. А что если открыть? Пусть бензин на пути льется. Как подорвем заряд, тут такое пекло будет! Вентиль был законтрен куском проволоки, но снять ее не проблема. Пара секунд возни – и проволока откинута. Вентиль заскрипел, туго проворачиваясь, и тонкая струйка бензина потекла на галечник…

Тем временем майор распутал ремни мешка и вытряхнул из него четыре толовых бруска, коробушку с детонаторами и бикфордовым шнуром.

– Лихо ты его на приседании подловил, – сказал Крамаренко, стягивая тол бичевой.

Сергей хмыкнул, но промолчал. Он заметил, с каким большим сожалением майор резал глотку танкисту. В смысле – сожалел, что всего одному «фрицу», а не всему вермахту.

Крамаренко забрал у Жукова детонатор с присоединенным шнуром и вставил в проделанное заранее отверстие в брусках. Связку он пристроил на полке колесной оси.

– Хватит, чтобы разнести в щепу весь вагон со всем содержимым.

– А я сливной кран открыл.

– Дельно, – кивнул майор, – хотя все равно цистерны детонировали бы. Спички-то есть?

Капитан с майором посмотрели друг на друга.

Жуков не курил, но спички имелись – в планшетке, а ее он Киму оставил. По взгляду майора понял – он тоже не курит. И ни зажигалки, ни спичек тоже нет.

«Ну, вы блин, даете! – восхитился правнук. – Просто супердиверсанты!»

– Танкисты! – воскликнули оба и кинулись каждый к своему.

Сергей обхлопал карманы убитого. Аусвайс, расческа, платок, колода карт, открытка с порнокартинкой. Капитан сплюнул от досады и отвращения. Лучше бы ты, Фриц, курил… так, а второй-то…

Крамаренко шикнул из-за колес, и Жуков переместился к нему. Майор продемонстрировал коробок и мятую пачку сигарет. Но все в крови. Сдвинул коробочку, с надеждой заглянул, досадливо ругнулся и отшвырнул спички. Майор и капитан вновь смотрят друг на друга.

Понятно, что времени нет за спичками бежать. Расстрелять цистерну издалека? Не факт, что загорится. А стрельбой внимание немцев привлечешь сразу. Бензин парит изрядно, достаточно искры, просто выстрелить рядом с цистерной. Тогда инициатор потенциальный смертник. Найти ведро и пролить дорожку? Где искать это ведро…

30

«Дритта» – шутливое название среднего танка Pz.Kpfw. III Ausf.