Страница 3 из 75
Но это было еще не заключительное тетушкино сумасбродство. Через какое-то время, мило болтая, она сообщила герцогу, что не может себе объяснить, почему она сделала для него исключения и не показала ему на дверь за его «наглость», решение явиться к ней без спроса.
Герцог, надо отдать ему должное, обратил всё это в шутку, ездить к тетушке не прекратил, но без объявления визита больше это не делал. Я всегда думал, а как интересно тетушка поступит с какой-нибудь венценосной особой.
Но сейчас хозяином за столом был я и тетушка к смене власти отнеслась спокойно, приняв это как должное. Поэтому никакого фи на неожиданного гостя, пришедшего с князем, не последовало. Тем более я сразу понял, кем был этот гость.
Все присутствующие за столом то же это поняли. Да и как было не понять. Русский морской офицер в потрепанном и заштопанном флотском мундире с рукой на перевязи мог быть только участником Наваринского сражения, прибывшим в Лондон по какой-то служебной надобности.
Гости учтиво поздоровались и князь представил своего спутника.
— Господа, позвольте представить вам одного из героев, сотворивших блистательную победу для нашей матушки-России. Лейтенант Леонов Павел Александрович, командир одной из орудийных батарей линейного корабля «Азов». Когда он был ранен и не смог дальше командовать батареей, его сменил мичман Макаров Николай Андреевич, ваш брат сударыня, — князь поклонился моей супруге, которая при этих словах побледнела и так сжала мою руку, что мне по-настоящему стало больно.
В столовой воцарилось какое-то неловкое молчание, все были просто потрясены появлением такого гостя. Первым пришел в себя Иван Васильевич и взяв на себя инициативу, пригласил гостей к столу.
Тетушка бросила него благодарный взгляд и растерянно не сказала, а пролепетала:
— Да, конечно, конечно.
Через несколько секунд Соня взяла себя в руки и задала интересующий всех вопрос.
— Павел Александрович, расскажите, пожалуйста, нам о Николае, — услышав вопрос, офицер улыбнулся. После такой доброй и открытой улыбки собственно и рассказывать уже ничего не надо было. Ясно, что с Николаем все в порядке и он жив и здоров.
— Николай Андреевич жив и здоров, и продолжает успешно командовать нашей батареей. В баталии после его залпа загорелся флагман супостатов, —после такой приятной прелюдии лейтенант по нашей просьбе подробно рассказал о прошедшей баталии.
По моей просьбе он остался у нас ночевать и полночи в моем кабинете рассказывал о самом корабле, а лейтенант ступил на его палубу еще на верфи в Архангельске, его команде, морских переходах «Азова» и эскадрах: нашей, союзных и вражеской.
Выслушав рассказ Павла Александровича, я в знак моей благодарности вручил ему банковский чек на тысячу фунтов, а затем спросил его о планах на жизнь.
К моему удивлению лейтенант мечтал о службе бог знает где, на далекой Аляске. К своему стыду мои познания о русских в Северной Америке были почти ниже плинтуса. Я конечно знал, что когда-то Аляска была русской, знал что отнюдь не Екатерина Великая продала её Америке и даже был в форте Росс в Калифорнии. Более того, знал многие подробности золотой лихорадке на Клондайке. Но то, что в Русско-Американской компании заправляют флотские офицеры, для меня было откровением.
Оставшись один, я долго стоял перед настенной картой мира. На ней были уже изображены и Аляска и Антарктида, конечно не в привычных для меня контурах.
После этого я взял черновик моего плана действий и добавил пятый пункт, озаглавив его как золото. В нем я отметил четыре позиции: Россия, Аляска, Калифорния и Австралия.
Ну что же, архимедов рычаг мирового переворота я придумал. Осталось всего ничего — соорудить этот рычаг.