Мо сян

- Вот, гляди, - обратился он к Алле, сидящей на пассажирском сидении, - Мы тут. А нам надо – во-от сюда. Маршрут в принципе не сложный, ты и сама бы справилась. Сначала мы проезжаем туристическими тропами мимо курганов вплоть до побережья Вэйхэ а потом начнется закрытая зона, где дороги лишь в зачаточном состоянии. Пробираемся вдоль реки на северо-запад и попадаем в очень узкое ущелье. Я поэтому и взял самый маленький внедорожник, чтобы попробовать там протиснуться. Если верить картам, ширина ущелья кое-где даже меньше двух метров. Местные добираются туда на мулах и лошадях. Мулов у нас нет, поэтому я не исключаю, что последний отрезок пути придется пройти пешком… Там около пяти-шести километров, поэтому надеюсь, что вы подготовились к походу.

Он впервые бросил взгляд на заднее сидение, где, мокрая, как мышь, затаилась Вагина, и криво ухмыльнулся. Женщина сжалась еще больше, без труда разглядев спрятанную за ехидной ухмылкой ярость.

- А почему та зона закрыта? – отвлекла его Алла, водя носом по разложенной карте.

- Ну, я навел кое-какие справки. Вроде как все эти усыпальницы изначально были спрятаны от посторонних глаз, но в середине прошлого века один неутомимый исследователь бороздил воздушное пространство над Китаем и заметил хуеву тучу этих курганов. Когда он приехал на Родину и начал трезвонить о своем открытии, его, по требованию китайских властей, быстро заткнули. Особенно не понравилось китайцам, что он якобы видел их Белую Пирамиду, навершие которой, по сплетням, сплошь состоит из драгоценных камней. Заткнуть то его заткнули, но информация уже облетела Землю, и в Шэньси повалили и местные, и интуристы. Тогда китайцы выбрали меньшее из зол – кинули, так сказать, кость и организовали туристический доступ к большинству курганов. А область на северо-западе, где якобы и находится Белая Пирамида, между тем, наоборот, строго засекретили. Но, слава Богу, нам не придется там пробираться. Дорога идет в полукилометре от блокпостов, а потом сворачивает севернее – в ущелье Хуэцзинь. За ущельем, согласно всем картам и навигаторам – пустое необжитое пространство. Там либо окажемся в тупике и будем пятиться порядка шести километров задом, либо приедем, куда и собирались.

- А что там – в закрытой зоне? – спросила Алла, - Египтяне свои пирамиды вроде не прячут…

Вадим раздраженно глянул на нее и принялся сворачивать карту.

- Ты меня спрашиваешь? Может быть, китайцы чтут своих покойников и не хотят, чтобы погребальные палаты их предков превратились в общественные туалеты, как у египтян. А может, у них там расположены секретные военные базы. А может… происходит еще что-то, что они не хотели бы афишировать.

- А ты как думаешь? – Алла с интересом поглядела на Вадима, наконец, двинувшего джип по узкой улочке, сплошь уставленной древними расписными двухэтажными домиками с загнутыми кверху крышами.

- Честно? Я думаю, что связался с двумя самыми ебанутыми бабами на планете, - ответил он, пресекая дальнейшие вопросы, - и жду не дождусь, когда получу свой «пустой чек»…

- Пустой чек? – встревоженно подала голос Вагина.

- Он так шутит, - быстро ответила Алла, кинув на Вадима полный укора взгляд.

Глава 10

Пока не выехали из города, все молчали. Только Вадим время от времени разражался резкой бранью. Но здесь, в сердце Китая, это было нормально. Движение на улицах не регулировалось ничем и никем, а потому преимущество на дороге, как правило, получал самый наглый и шустрый.

Алла же с болью глядела на своего водителя, отмечая, что хоть он подстригся и побрился, но былой лоск так и не восстановил. Движения его, когда-то вальяжные и ленивые, стали нервными и дерганными, глаза, прежде глядевшие прямо и уверенно, теперь стыдливо бегали и отливали усталой краснотой, а лицо казалось осунувшимся, посеревшим и утомленным. Она уже догадалась по тем суммам «аванса», которые он затребовал в последние сутки, что он организовал себе поддельные документы и собирается свалить к чертям, как только все закончится. Алла его в этом поддерживала. Она обналичила счета, и наличка составляла бо́льшую часть ее багажа. Как только Вагина отправится на обмен, они с Вадюней сядут в самолет прямиком до Нью-Йорка или Лос-Анджелеса, или Рио-де-Жанейро. И заживут новой жизнью. Или в тени статуи Свободы, или под раскинутыми руками Спасителя, или на благодатном побережье. Надо только продержаться!

Безрадостный пустынный пейзаж вскоре сменился холмистой местностью. Вадим невольно сбавил скорость, и все трое во все глаза глядели на проплывающие за запотевшими окнами курганы. Большинство из них были классическими, напоминающими пирамиды ацтеков со срезанной верхушкой, но встречались и островерхие, и многоступенчатые, и даже круглые. Все это великолепие перемежалось жалкими деревнями и какими-то промышленными базами, не давая полностью погрузиться в атмосферу древности. Но масштаб строительства все-таки поражал воображение. Некоторые из курганов стояли заброшенными и зарастали молодым ельником, а некоторые, наоборот, были расчищены, угловаты и оборудованы каменными тропами, по которым, несмотря на холод и гнилой дождь, тут и там взбирались пестрыми гусеницами туристы.

Спустя пару часов местность снова опустела. Дорога стала все больше портиться и забирать вправо. По левой же стороне появились высоченные заборы из металлического профиля и колючей проволоки, за которыми в отдалении высились громадные и зеленые, не смотря на декабрь, холмы.

- Где-то там знаменитая Белая Пирамида, - проронил Вадим.

- Ты хочешь сказать…, - Вагина прилипла длинным носом к стеклу, - Что это не холмы?

- Это и есть закрытая зона, - ответил Вадим, - Холмы рукотворны и засеваются хвойными специально, чтобы замаскировать их с воздуха.

- Те предыдущие рядом с этими теперь кажутся совсем крошечными. Как кротовые горки…, - Алла зачарованно следила глазами за циклопическими древними сооружениями, которые под черным небом и ледяным дождем выглядели на редкость мрачно, чуждо и угрожающе.

Едва угадывающаяся дорога все больше забирала вправо, и вскоре монументальные холмы можно было разглядеть только в заднее окно, чем женщины и были заняты, пока у них окончательно не затекли шеи. Через некоторое время рядом вскипела река Вейхэ. Ехали уже по бездорожью, то и дело подскакивая на рытвинах и камнях. А когда небо потемнело еще больше, предвещая скорый закат, речка отдалилась, а вокруг начали вырастать скалы. Сначала они были невысокими и перемежались привычными равнинами, потом принялись расти, словно сама дорога спускалась все больше вниз.

- А вот и ущелье, девочки, - произнес Вадим, притормозив и указывая на узкий проем между уходящих, казалось, в бесконечность отвесных скал. Слева, на кое-как вкопанном и прогнившем столбе болталась скособоченная табличка с иероглифами, - Тут написано, что проход запрещен. Возможен обвал.

- Мы ведь не сунемся туда ночью? – нервно воскликнула Вагина и вцепилась в спинку Аллиного кресла, - Давайте здесь заночуем, а как рассветет, отправимся дальше! Ведь если мы там застрянем…

- Отставить истерику, - отозвался Вадим, врубил первую передачу и дальний свет, - Сейчас только пять часов вечера, рассвет около девяти утра. Представляешь, сколько мы сожжем бензина за четырнадцать часов простоя? Я, конечно, прихватил канистру, но… имеющегося топлива все равно впритык.

- Подожди! – не унималась Вагина, глядя расширившимися глазами в черный зев ущелья, словно перед ней высились врата Преисподней, - можно ведь не жечь бензин, мы закупорим все окна, достанем теплые вещи…

- Да, - Вадим кивнул, - надышим, непердим, выпьем водки и будем согревать друг друга жаркими поцелуями. Нет уж, девочки, с мечтами покончено.

Вагина стыдливо умолкла и откинулась обратно. Вадим же, сменив гнев на милость, с внезапной мягкостью добавил:

- Да и нет в этом никакого смысла. Мы будем продвигаться очень медленно, но если застрянем, то застрянем. И будет уже не так важно, день или ночь, потому что выбраться из машины все равно не сможем.