Ицамна

Александра поглотила визжащая эйфория, во рту пересохло, глаза лезли из орбит, как у перепуганной лошади, в голове лопались тысячи сияющих мыльных пузырей, в которые превратились его мысли. Ему казалось, что голова его не выдержит и взорвется, как перезревшая тыква. Он вскинул руки и попытался ее удержать, понимая, что умудряется стискивать ладонями виски, и, одновременно, прижимать к себе теплое податливое тело жены.

Сколько продолжалась эта агония, он не представлял. Время перестало существовать. Только в какой-то момент он понял, что ему стало легче. Знание никуда не ушло, но больше не причиняло боли. Бесконечное мельтешение и катавасия перед глазами приняли подобие порядка.

Он отнял руки от головы и отпустил Марту. Поглядел на Древо. Оно опустело. Лишь у его основания, прислонившись усталыми спинами к мощному стволу, сидели две фигурки, держа в кольце любящих рук дитя. Черноволосая женщина с характерно скошенным лбом и темным сумрачным взглядом и светловолосый долговязый мужчина. Александр знал, что когда-то давным-давно Майя ходили войной за Большой пролив на поиски нового Бога. Ишь-Чель должна быть своей, взращённой на родной Земле, но Ицамна может быть лишь чужеземцем. О тех событиях не осталось даже легенд, как, вероятнее всего, не останется легенд и о его собственном Рождении. Можно только надеяться, что через четыре тысячи лет сохранится хотя бы жалкая горсточка людей, которая будет помнить, что необходимо привести приемника и завести эти часы снова…

«Что бы сейчас сказали мои родители?» - мысль даже не успела оформиться, а он уже видел родителей – постаревших, но все еще бодрых. Они устраивали семейный ужин для детей, внуков и друзей. Хороший дом, добротная жизнь с посудомоечной машиной, новым автомобилем, оросительной установкой на лужайке и ежемесячными посиделками, вроде этой… где о нем никто не вспоминает. Он ожидал, что в душе, которая впервые в жизни чувствовала остро и ярко, ворохнется обида и злость. Он чувствовал, что стоит только захотеть, как на этот крепкий, симпатичный дом упадет, скажем… метеорит. Но такого желания не возникло. Видение влилось в общий круговорот и пропало из его мыслей.

- Итсам-ни аль ми…, - заговорил рядом профессор, тщательно подбирая древние слова. Александр мягко улыбнулся, от чего где-то на заснеженных верхушках Тибета внезапно распустились цветы.

- Я еще не забыл английский, - ответил он очень тихо, чувствуя, что так безопаснее для окружающих.

- Как ты… себя чувствуешь? – Фернандес с боязливым почтением косился на Новорожденного.

- Великолепно! – ответил Александр и коснулся губами, черноволосой макушки жены, которая по-прежнему преданно прижималась к нему, - Что дальше?

- Прими ношу, Отче. Время пришло.

Александр отстранил от себя Марту и, приблизившись к Древу, увидел у его основания широкое дупло высотой в человеческий рост. Он согнулся, шагнул в его пахнущую сочной зеленью и смолой нутро и пророс внутри, вытянувшись и раздавшись в стороны. Его руки превратились в исполинские ветви и приняли на себя груз Небес. Впрочем, никакой тяжести он не испытывал, чувствуя, что может держать Мир одной только мыслью. Пока может.

Вскоре бедром он почувствовал горячее, гладкое бедро своей женщины. Марта… то есть Ишь-Чель, сладостно обвилась вокруг него. Божественно прекрасная, плодородная, желанная… Он положил руку на ее плоский живот и с удовлетворением почувствовал слабый отклик.

Время понеслось мимо, а когда он снова глянул на поляну – она опустела. На жертвенном камне остались лишь крошащиеся, выбеленные ветрами кости.

Из радиопередачи:

- А некоторые боялись… - ведущий прервался, явно отхлебывая из большой кружки горячий сладкий кофе, - День зимнего солнцестояния Две тысячи двенадцатого года успешно прожит, и, как говорила незабвенная Скарлетт, наступил Новый День! Да будет стыдно тем мракобесам, которые устроили взрыв под гробницей древнего правителя Паленке – Пакаля. Прокомментирует это нелепое происшествие профессор Техасского Университета Диего Фернандес. Мистер Фернандес, что все-таки произошло?

- Как вы уже и сказали, дремучие мракобесы, не дождавшись обещанного Конца Света, решили устроить его собственными силами - взорвать баллон с кислородом в нише под гробницей Пакаля. Многие барельефы и фрески безвозвратно утрачены...

- Некоторые из задержанных индейцев утверждают, что из той пещеры есть проход на нижние уровни…

- Это ерунда. Пещера монолитна. Мы с коллегами за годы работы прослушали каждый сантиметр стен и пола, и никаких пустот не обнаружили. Сейчас предстоит кропотливая работа по укреплению свода пещеры и, конечно, этот ярус еще очень долго будет недоступен как для научных изысканий, так и для экскурсий.

- А как вы прокомментируете странные всполохи на небе. Всю ночь в студию звонили люди, утверждающие, что небо… провисло и трещит по швам.

- Это ни что иное, как заботливо взращённая СМИ истерия. А может, и так называемое гало. Но я всего лишь археолог, и лучше вам обратиться к астрономам или гадалкам.

- Что ж, поблагодарим нашего гостя и пожелаем ему успехов в его исследованиях.

После небольшой музыкальной паузы ведущий перешел к новостям:

- Чили и Аргентина объявили тревогу в связи с извержением вулкана Копауэ. Ряд районов Великобритании серьезно пострадали от проливных дождей. Парламентские выборы Италии назначены на конец февраля… Хм-м.. А вот это интересно.

Пришло сообщение из нашего Остина, где на рассвете семья была уничтожена упавшим на дом метеоритом. Губернатор штата и соседи, чудом не пострадавшие при этом редчайшем явлении, выражают свое сочувствие. Среди руин дома были обнаружены тела пятерых взрослых и восьми детей. Для кого-то эта странная и, без сомнения, тревожная ночь, все-таки стала Концом Света.

Конец. Света.