Страница 9 из 11
Другой «привлечённый» водитель встал рано утром с большого похмелья и приехал на ток, где собирали и сушили зерно. Он развернулся на огромной, пустынной площадке и сбил кузовом столб. А тот, между прочим, был единственным на всю ближайшую степь.
К столбу от ближайшей подстанции, вёл подземный электрический кабель. В свою очередь, эта подстанция находилась в двух километрах от данного места. Электропроводка, конечно, замкнула и вся сеть мгновенно сгорела.
В связи с тем, что к столбу подключались все электромеханизмы округи: веялки, транспортёры и прочее, обработку пшеницы пришлось прекратить на два полных дня. И это в самый разгар летней страды.
Третий шофёр гулял с друзьями почти до утра. Им, как всегда не хватило, и ребята решили, что нужно съездить другую деревню за выпивкой. Такое часто случается на хлебоуборке. Есть ещё поговорка на эту серьёзную тему: – Сколько водки не купишь, а всё равно, придётся два раза ходить.
Видно, у парня так сильно горела душа, что катить вкруговую по сельской дороге ему показалось невмочь. Он немного подумал и рванул напрямик, через дамбу. Насыпная плотина перекрывала огромный овраг, и была не очень широкой. По ней ходили только пешком. Ну, а если и ездили то лишь да телегах, да на мотоциклах с коляской.
Шофер с пьяных глаз, почему-то решил, что грузовик у него небольшой и тоже проскочит, но немного ошибся. Самосвал слетел с узкой дамбы и хорошо, что рухнул не в пруд, полный грязной воды, а на противоположную сторону. К счастью водителя, там оказался пологий откос, не более двух этажей в высоту.
Услышав подозрительный шум, друзья гонца за горючим, качаясь, вышли из хаты, что находилась поблизости от места аварии. Они присмотрелись и с удивленьем узрели такую картину. Машина упала в овраг и лежит там, на дне колёсами кверху. Они дружно решили, что утро вечера всегда мудренее и отправились спать.
На рассвете, колхозники пошли на работу и видели под дамбой машину. Они пошли к председателю и объяснили ему ситуацию. Начальник велел пригнать «К-700». Был в то время, такой очень большой, мощный трактор на огромных колёсах.
К «Кировцу» прицепили машину и с огромным трудом извлекли её из оврага на ровное место. Кабина вся оказалась смята в лепешку. Металлическим тросом дверцы привязали, к тому же колёснику, и вырвали их вместе с корнями. Затем, срезали сваркой плоскую крышу и отыскали под ней живого шофёра.
Всё время непростой операции по спасению «ГАЗа», водитель тихо лежал на дне смятой кабины и не подавал даже голоса. Самое странное было в другом. Когда он поднялся на затёкшие ноги, то неожиданно выяснилось, что росту в нём ровно два метра.
К счастью начальства, парень оказался худым, словно щепка и только это спасло его от увечий. Вызванный на происшествие, участковый мильтон посмотрел на щуплого «лётчика» и удивлённо спросил: – Как же ты влез в узкую щель между сидением и мотором «газона»?
– Захочется жить – запросто втиснешься. – хмуро буркнул водила.
Много позднее, на экраны страны вышел фильм «Особенности национальной охоты». Там эта фраза прозвучала немного иначе: – Жить захочешь – не так раскорячишься!
Как бы то ни было, но разбитую всмятку машину прицепили к «техничке» и волоком утащили в Самару.
Дождей в тот знаменательный год, выпало до обидного мало, а жара там стояла просто ужасная. Все просёлки были усыпаны толстым слоем земли, измельчённой колёсами в тончайшую пыль. За каждой машиной, ехавшей по засушливой степи, тянулись длинные шлейфы, что состояли из крохотных, белесых частиц.
Вы должны понимать, что оказаться в таком плотном облаке было весьма неприятно. Мельчайший прах почвы долго висел в сухой атмосфере и забивал глаза, нос и рот.
Тем, кто не желал, глотать летучую грязь, приходилось тотчас поднимать стёкла в окнах кабины. Они давили на газ и старались, как можно скорее, проскочить «задымлённую» полосу.
Хорошо, если имелось хоть слабое движение воздуха. Оно сдувало с дороги серую взвесь, что состояла из удушающей пыли. Страдал только тот, кто оказался с подветренной стороны от просёлка.
С огромным трудом шофера мирились с таким обстоятельством, но всё же терпели. Мол, что можно поделать против закона природы? Сейчас ты попал в этот шлейф, завтра в него, влетит кто-то другой.
Но не все оказались настолько покладисты. Однажды, один из водителей решил изменить естественное течение жизни. В тот день, ему выпало счастье, оказаться с подветренной стороны от грунтовки.
Он почему-то подумал, что нужно ему перейти на английскую схему движения и выскочить на другую обочину. Благо, что степь вокруг была ровной, как стол. По ней можно ехать, куда только угодно, без всяких дорог.
Оказавшись перед встречным «газоном», он резко свернул в левую сторону, и полетел наперерез своему визави. Тот, увидел машину, что ехала в лоб. Он попытался уйти от аварии и крутанул руль направо.
Создатель той суматохи, сразу заметил, что встречный «газон» старается перекрыть ему путь. Он вывернул руль значительно больше. Второй водитель повторил его действия с зеркальной настойчивостью.
Они помчались почти параллельными курсами и столкнулись бортами метрах в тридцати от дороги. К счастью, в тот раз всё обошлось, и никому не досталось каких-либо увечий. Ни машинам, ни людям.
Меня, как диспетчера, командировочного на уборку зерна, поселили в маленьком доме двух старых колхозников. Хозяйкою хаты, являлась высокая широкостная тётка, которой перевалило за семьдесят. Её верным супругом, являлся маленький сухонький дедушка.
Самое странно заключалось и в том, что дражайшая половина семьи возвышалась над мужем на целую голову. Заметив мой недоумевающий взгляд, женщина печально сказала: – В молодости он был ростом выше, чем я, и очень крепкий сложением, а вот ближе к старости сильно усох.
Вместе со мной, у них жил водитель «Камаза», с виду, мой одногодок. Мы познакомились и быстро сдружились. Уборку зерна ещё не начали толком. Делать пока нам было нечего, и он устраивал мне большие экскурсии по колхозным полям.
Кругом, расстилалась гладь бескрайних степей. Изредка попадались овраги, да ещё лесополосы, что были посажены более века назад. Когда машина катилась сквозь рукотворные рощи, дорогу перебегали упитанные на вид куропатки и серые зайцы.
Недалеко от нашего дома располагалась другая деревня, которая носила название Новый Иерусалим. Место это было весьма примечательным. После поездки по голой степи, глазам вдруг открывалась неглубокая впадина с большим водоёмом.
С трёх разных сторон внушительный пруд окружало великое множество толстых берез. Среди них находился оздоровительный лагерь для колхозных детей. Дома местных крестьян стояли на голом, как лысина, другом берегу. Они смотрели на водную гладь, окружённую целой толпой белоствольных деревьев.
Как-то раз, шофёр захватил небольшой бредешок. Мы спустились к воде в дальнем конце длинного пруда и сделали три-четыре захода. В общей сложности, мы извлекли с полведра серебристых карасиков, размером с мелкую кильку. То есть, семь-восемь сантиметров в длину. Мимо шел пожилой человек. Он нас застал за противоправной рыбалкой и грустно сказал: – Нет тут теперь нужной живности.
– Почему? – спросил я у мужчины.
– Откуда-то взялся проклятый ротан и жрёт всю рыбью икру. – крестьянин нам показал на стайки чёрных мальков мелькавших у берега. Как оказалось, это взрослые рыбы. Только они очень мелких размеров, не длиннее простой серной спички.
Ближе к вечеру, мы вернулись домой, и попросили у наших хозяев сковороду. Никто не захотел чистить привезённую мелочь. И мы зажарили её в свежей сметане так, как она и была, с чешуей, плавниками и всем остальным.
На мой взгляд, получилось очень невкусно. Уж слишком жёсткая чешуя оказалась у белых у карасиков. Не то что у мойвы. Но не пропадать же добру, на добычу которого мы затратили столько трудов?