Страница 80 из 81
«Деятельность Тошакова и Хвощинского — по тем результатам их работы над планом войны — я считаю вредительской. Причины вредительства... мне неизвестны».
Как было сказано ранее, в августе 1921 года Соболев был арестован и несколько месяцев провел в тюрьме ВЧК. Ужас перед возможным повторением былого не мог не владеть им. Когда Соболева допрашивали, Тошаков и Хвощинский уже были арестованы. И он мог сделать для себя определенные выводы. Например, о бессмысленности выступления в их защиту. Однако Соболев дал показания и против тех, кто еще не был арестован. Посмотрим, что пишет он в 1958 году (когда, казалось бы, можно и покаяться), о начальнике МСБМ.
«При анализе работы штаба (МСБМ. — С.З.) мне стало ясно, Викторов никак не может командовать флотом, и что прием его в партию будет величайшей ошибкой.. В справедливости этого убеждения я не сомневаюсь и сейчас».
Соболев не только информировал об этом секретаря парторганизации, но и, по согласованию с ним, выступил 13 декабря 1930 года на открытом партийном собрании штаба МСБМ, на котором Викторова должны были принимать в ВКП(б), с призывом отказать ему в этом. Нужно пояснить, что в конце 1930 года по указанию ЦК ВКП(б) проводился прием в партию крупных военачальников из «бывших» — командующих округами и флотами, командиров крупных соединений. Понятно, что отказаться от предложения вступить «в ряды» было нельзя. Вернее, можно, но последствия легко прогнозировались. Прием в партию для того же Викторова был некой индульгенцией, которая на какое-то время давала защиту от ГПУ. Если бы партсобрание приняло предложение Соболева, выразив тем самым недоверие наморси Викторову, то, скорее всего, ГПУ занялось бы им тотчас. Архивные документы свидетельствуют, что он находился под непрерывным наблюдением Особого отдела флота, фиксировались все его встречи, разговоры, проверялась переписка. Даже привычка при плохом настроении раскладывать пасьянс и та не осталась без внимания. Докладывали, когда и сколько раз. В 1932 году Викторов был назначен начальником Морских сил Дальнего Востока (с 1935 — командующим Тихоокеанским флотом) В 1937 году Викторов — командующий ВМС РККА, флагман флота 1 ранга.
«Враг народа» М. В. Викторов был расстрелян в августе 1938 года. С уважением вспоминают о нем многие деятели нашего ВМФ, в том числе Н. Г. Кузнецов. ГПУ тогда его не тронуло, некоторых других, из внесенных в его схему, также. Соболев из ВМС был уволен. Появился профессиональный писатель Леонид Соболев. А его товарищи и сослуживцы, бывшие офицеры флота, руки ему больше никогда не подавали и знать не желали.
Где сейчас хранятся дела черноморцев — бывших офицеров 1929-31 годов, еще следует выяснить. И только после изучения их можно будет получить более или менее полную картину репрессий в МСЧМ. По данным же дел из архива УМБР по СПб. и ЛО в конце 1930 — начале 1931 года были арестованы как «члены контрреволюционной вредительской организации в МСЧМ» начальник артиллерии Севастопольской крепости Г. Н. Четверухин, начальник штаба Береговой обороны МСЧМ В. К. Васильев, командир бригады крейсеров Г. Г. Виноградский (до 9 мая 1930 года — начальник штаба МСЧМ), командир бригады подводных лодок Г. В. Васильев, флагманский механик МСЧМ М. Д. Величковский... Как уже было сказано, список этот безусловно неполон. Но и приведенные имена свидетельствуют, что арестами ГПУ были тогда вырваны из руководства МСЧМ опытнейшие командиры и специалисты.
Так, бывший старший лейтенант Виноградский, на момент ареста флагман 2 ранга, что соответствует контр-адмиралу, всю Первую мировую войну провел на Балтийском флоте, на эсминцах, под началом А. В. Колчака и его преемников по командованию Минной дивизией. Был награжден четырьмя орденами — все они были с мечами, то есть за храбрость, да еще французским орденом Почетного легиона и черногорским. В гражданскую Виноградский командовал эсминцем, дивизионом эсминцев в Красном Флоте — на Балтике, в 1921-м был назначен командиром Минной дивизии... В дальнейшем, после структурных преобразований в МСБМ, командовал бригадой эсминцев, с 1928 года был начальником штаба МСЧМ.
Это был одаренный человек, профессионал высочайшего класса. Его не только уважали, но и любили за прямоту и честность, за несколько старомодную вежливость и неизменную заботу о подчиненных — и о командном составе, и о рядовых военморах. Бывшие офицеры, служившие под его началом, были благодарны ему за защиту от ВЧК и ГПУ. Делал он это бесстрашно, хотя в его личном деле с давних пор значилось, что старший брат Н. Г. Виноградский — в эмиграции, шофер такси в Париже. Десятки командиров эсминцев вырастил Виноградский, но во всех документах ВЧК-ГПУ, начиная с 1918 года, неизменно включался в списки «опасных» — то ли монархистов-заговорщиков, то ли контрреволюционеров, членов организации «бывших» Знал он об этом или до поры не знал, но жил и служил без оглядки на грозящие беды. Настоящий, мужественный был человек. Таким и воспитывал сына Георгия. В 1938 году он был курсантом ВВМУ им. М. В. Фрунзе, готовился стать командиром ВМФ...
Немалый урон нанесли чекисты МСЧМ в 1930-31 годах. Значительное число бывших офицеров проходило по «вредительским» делам, многие были арестованы или отстранены от должности. Проходили месяцы, а то и годы, прежде чем удавалось восстановить на должном уровне деятельность штабов, командование соединениями.
Было ли «вредительство»?
Возможно, кому-то покажется, что вопрос поставлен неправомерно — отрицательный ответ абсолютно ясен. Но не следует забывать, что ясен не всем. Неофашисты нагло заявляют, что цифры уничтоженных в годы сталинских репрессий многократно преувеличены, а то и вовсе миф. Однажды я рассказывал о репрессиях на флоте в 1929-31 годах. Среди слушателей были и отставники-офицеры, служившие в то время на флоте. Один из них попытался оспорить факты репрессий в МСБМ. «Я тогда служил, — сказал он. — Никаких репрессий в тридцатом не было, первый раз об этом слышу». Похоже, был он искренен. Аберрация памяти? Найдутся, впрочем, и такие, кто будет отрицать непреложные факты во имя определенных целей. Поэтому — было ли «вредительство?»
На завершающем этапе работы ленинградских чекистов отдельные дела, о которых шла речь выше, были объединены, составлено обобщающее обвинительное заключение. Суть его сводилась к следующему. В 1924-1930 годах «ответственными лицами» УВМС, ТУ, НТК и Остехбюро была составлена «вредительская программа» восстановления и строительства флота, направленная «на отрыв средств от главной силы — сухопутной армии, тормоз постройки доступного нам флота». Береговая оборона на Балтике и Черном море находилась в неудовлетворительном состоянии, и вопрос о ее улучшении УВМС не ставился.
В 1958 году, готовя материалы для снятия обвинений и последующего освобождения еще оставшихся в живых заключенных из числа бывших офицеров флота, арестованных в 1924—1931 годах, 3-е Главное управление МГБ направило начальнику Главного штаба ВМФ адмиралу Ф. В. Зозуле письмо от 7.08.58 за №3/6/11962 с просьбой проверить обоснованность приведенного выше обвинительного заключения (насколько мне известно, никогда ранее обоснованность обвинительных заключений ВЧК-ГПУ-НКВД-МГБ-КГБ в системе ВМС не проверялась). Ответить МГБ было поручено Морскому НТК, и подписал документ, отправленный в МГБ, его начальник адмирал Л. А. Владимирский. Составлен этот документ с тщательностью и полнотой, которой отличалось все, за что отвечал Владимирский, один из замечательных деятелей советского ВМФ, выдающийся флотоводец, в годы Отечественной войны командовавший эскадрами Черноморского и Балтийского флотов, Черноморским флотом.
В ответе МНТК указано, что «отрыва средств» от армии не было, так как ВМС, начиная с 1928 года, получали из военного бюджета лишь чуть более 6%. Первая программа строительства ВМС на 1924—1927 годы была, в сущности, судоремонтной, так как на большее не имелось ни средств, ни производственных возможностей. Вторая шестилетняя программа строительства ВМС, совершенно правильно обоснованная Петровым и Власьевым, включала восстановление, достройку кораблей, а также строительство новых. Никаких элементов вредительства в них МНТК не усматривает. Более того, благодаря усилиям Игнатьева и Власьева, ВМС сами разработали эскизные проекты кораблей, заказали металл, механизмы и оружие. В результате этой работы НТК и ТУ 5 марта 1927 года были заложены в Ленинграде первые три подводные лодки для МСБМ и через месяц — первые три для МСЧМ. Нет никакого вредительства также и в программе кораблестроения, принятой в 1929 году. Со стороны УСУ, НТК и ТУ делалось все для ее выполнения, но сокращения бюджетных средств, относительно первоначальных, накладывали определенные ограничения. Петров, Игнатьев и Власьев «вынуждены были оговорить себя, признать себя виновными в том, к чему они сами не имели никакого отношения». Так, Береговой обороной УВМС лично Петров и возглавляемое им УСУ заниматься не могли, поскольку эта часть ВМС в своей деятельности, планах развития и пр. руководствовалась в целом указаниями штаба РККА и находилась под его контролем.