Доза красивого яда

— Ну как тут не прослыть настоящей золотоискательницей, — поддразниваю я.

Она стонет и отталкивается от меня. — Не то чтобы я с ним встречалась. И если баловать друзей — это его идея хорошего времяпрепровождения, то кто я такая, чтобы его останавливать?

Усмехаясь, я хватаю ближайшую подушку и бью ее ею.

Господи, помоги тому мужчине, который окажется с ней.

23

Пару дней все было напряженно. Каждый раз, когда у Кэма звонил телефон, я раздумывала, не Монти ли это. Даже когда мы с Мали пошли на бранч с Монти, я все время сидела и думала, не выдал ли он мой секрет. Но пока ничего не изменилось.

Кэм по-прежнему не знает.

Монти ведет себя так, будто все нормально.

А я продолжаю все сильнее влюбляться в Хейса, даже если это означает, что мое сердце может разлететься на миллион мелких кусочков.

Я ничего не могу с этим поделать. Я знала это с самого начала. Когда дело касается его, я безнадежна. Остается только надеяться, что он все-таки не разобьет мне сердце.

Я вхожу в серф-магазин, держа в руках рожок мороженого, который я купила перед тем, как зайти. Хейс поднимает глаза от прилавка и улыбается, увидев меня.

— Привет, — приветствует он меня, взглянув на время. — Ты ведь знаешь, что я не освобожусь от работы еще час?

— Да, я знаю, — говорю я ему. — Но Мали не могла подвезти меня позже, поэтому мне пришлось приехать немного раньше.

Он поднимает брови, видя, что я несу чушь, и через несколько секунд я сдаюсь и закатываю глаза.

— Прекрасно. Я скучала по тебе, — ворчу я. — Подай на меня в суд.

Он усмехается, наклоняется через стойку, чтобы поцеловать меня, а затем возвращается к своим делам. Тем временем я сажусь на табурет рядом с ним.

Проходит всего несколько минут, прежде чем я начинаю понимать, что, наверное, было плохой идеей брать этот рожок. Он тает быстрее, чем я успеваю его съесть, и каждый раз, когда он капает, мне приходится ловить это языком, чтобы не устроить беспорядок.

Все мои облизывания и причмокивания, должно быть, доходят до члена Хейса, потому что он опускает голову и тихо смеется. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, но это, вероятно, было плохой идеей с его стороны. Высунув язык, я провожу им по мороженому и обхватываю кончик ртом.

— Что? — невинно спросила я его.

Он сужает глаза. — Ты жестокая, ты знала об этом?

Уголок моих губ приподнимается, и я ухмыляюсь. — И у тебя односторонний ум. Ты знал об этом?

Покачав головой, он возвращается к компьютеру. — Конечно, проблема во мне. Это не имеет никакого отношения к тому, что ты отсасываешь рожок мороженого, как будто это твой любимый член, или что-то в этом роде.

— Я имею в виду, что я бы предпочла заняться этим по-настоящему, — поддразниваю я. — Но ты занят работой и все такое.

Он закрывает глаза и стонет. — Это несправедливо. Зачем ты меня так мучаешь?

— Потому что это забавно, — язвительно замечаю я.

— Угу, — говорит он, вставая и направляясь к задней части зала. — Посмотрим, насколько забавным тебе это покажется позже.

Закрыв магазин и погрузив две доски для серфинга в машину Хейса, мы вдвоем отправляемся на отдаленный пляж. Это тот самый пляж, на который мы приехали в ту ночь, когда у нас наконец-то впервые случился секс. И сейчас он так же пуст, как и тогда.

Не сказать, чтобы с этим пляжем было что-то не так. Какое-то время именно сюда приходили все местные жители, когда туристы занимали основные. Но когда в один год после сильного шторма дно сдвинулось, волны заставили серфингистов лучше справляться с толпами народа.

К счастью для нас, этот пустой пляж — именно то, что мы ищем.

Мы переносим доски для серфинга прямо на песок и укладываем их так, чтобы Хейс мог натереть их воском. Тем временем я достаю из сумки полотенце и расстилаю его, чтобы было где присесть. Сняв футболку и шорты, я начинаю наносить солнцезащитный крем, когда понимаю, что Мали здесь нет, чтобы обработать мою спину.

— Детка? — Он поднимает глаза от доски при звуке моего голоса. — Не мог бы ты нанести это на мою спину?

Ухмыляясь, он подходит и берет у меня крем для загара. — Натереть тебя своими руками? Как я могу от этого отказаться?

При первом прикосновении к моей коже он холодит ее, но чем больше он втирает его, тем лучше я себя чувствую. Он начинает массировать мне спину, а его губы переходят на шею, целуя те места, которые, как он знает, у меня наиболее чувствительны.

— У тебя однонаправленный ум, — напоминаю я ему.

Он улыбается, перемещая руки на мой живот и притягивая меня к себе. — Ты уверена, что это плохо?

Нет, потому что это никогда не бывает плохо. Но я наслушалась от Мали достаточно ужасных историй о сексе на пляже. Песок попадает туда, куда не надо, и это не совсем то, чего хотелось бы.

Но Боже, как же заманчиво просто упасть на него, когда он вот так прикасается ко мне.

Заставив себя двигаться, я убираю его руки и встаю. — Пойдем поплаваем со мной.

Он издал нечто среднее между смехом и стоном, когда я начала спускаться к воде, но когда я обернулась, он все еще стоял там, где я его оставила.

— Ты идешь? — зову я.

Он заставляет себя подняться и ворчит под нос. — Надеюсь, что скоро.

— Я это слышала, — говорю я с усмешкой, и решительный взгляд его глаз говорит мне, что я должна бежать.

Хейс срывается с места и начинает преследовать меня, пока я бегу в воду, и я совершаю ошибку новичка, оглядываясь назад. Его руки обхватывают меня за талию, приподнимая, и я визжу. Вода холодит ноги, и, когда он подбрасывает меня в воздух, я готовлюсь к удару.

Если бы кто-нибудь увидел, как мы плещемся и играем друг с другом, он бы, наверное, подумал, что мы просто влюбленная парочка. Потому что, когда мы одни, нет причин думать иначе.

Он обнимает меня так, как это делает парень.

Целует меня так, как должен целовать парень.

И иногда я позволяю себе притвориться, что нет миллиона препятствий на пути к тому, чтобы мы стали этой парой.

Мы останавливаемся, чтобы перевести дух, когда Хейс ныряет под воду. Когда он всплывает, то двигает головой так, что его волосы откидываются в сторону, а вода брызгает с них. Это не должно выглядеть так сексуально, как выглядит, но когда он ухмыляется и подходит ко мне, мое сердце словно делает сальто.

— Привет, — говорит он, обнимая меня.

Я смотрю на него, не в силах удержаться от улыбки, даже если бы попыталась. — Привет.

Наклонившись, он накрывает мой рот своим — совершенно не осознавая, что делает со мной. Я приподнимаюсь на цыпочки и наслаждаюсь тем, как его руки лежат на моей спине, притягивая меня к себе как можно ближе.

— А в этой воде есть акулы? — спрашиваю я, внезапно вспомнив вопрос, который я задала ему на аэродроме.

Он хмыкает и оглядывается по сторонам. — Я так не думаю, нет. Только очень большие крабы.

Нет большего страха, чем нападение на мои ноги чего-то, чего я не могу увидеть. Вас когда-нибудь щипала одна из этих тварей? Мне приходилось, и это чертовски больно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я вскрикнула, подпрыгнула и обхватила ногами талию Хейса.

И только когда я чувствую, как его твердый член упирается в меня, я понимаю, что только что произошло.

— Я только что сыграла тебе на руку, не так ли?

Он усмехается. — Ты не единственная, кто может использовать уловки, чтобы получить желаемое.

Я знаю, о чем он говорит, — о той ночи в бильярдной, когда я заставила его думать, что понятия не имею, как играть в бильярд. Не буду врать, в тот вечер у меня были все намерения надрать ему задницу, но то, как все закончилось, было гораздо лучше. И я все равно заставила его прийти в себя.