Страница 21 из 28
Первое издание партитуры «Камаринской». Титульный лист
«Русская пляска». Лубок середины XIX века
М. И. Глинка. Рисунок работы И. Пальма
Виктор Матвеевич Кажиньский (1812—1867), композитор и дирижер. Портрет работы неизвестного художника
В ноябре 1848 года Глинка решил вернуться в Петербург для встречи с матерью, гостившей у дочери Елизаветы Ивановны Флёри. Уезжая, он подарил своей ученице А. К. Вогак (Паприц) портретный набросок, сделанный с него художником Иваном Пальмом, по утверждению молодой певицы, очень схожий. На нем он написал по-французски: «7/19 ноября 1848, в день отъезда из Варшавы, особе, которой хочется обо мне помнить». Этот облик постаревшего и пополневшего Глинки очень отличен от всех его предшествующих изображений; заметно в нем и выражение усталости на болезненно одутловатом лице.
Действительно, вскоре по приезде в Петербург по зимнему пути Глинка заболел. К счастью, нескольких визитов доктора Гейденрейха в дом Училища для глухонемых (где Глинка жил тогда «в тесноте», но «приятно» вместе с «матушкой» и двумя замужними сестрами) оказалось достаточно, чтобы поднять его на ноги. Выздоравливая, Глинка побывал на 50-летнем юбилее литературной деятельности В. А. Жуковского, навещал В. Ф. Одоевского (по совету которого назвал свою «Свадебную и плясовую» «Камаринской»), семейства Буниных и Гирс, где «с большим увлечением и экспрессией» пел свои романсы, встречался с очень известным в то время пианистом А. Гензельтом. Весной он виделся с В. В. Стасовым, а вскоре Н. А. Новосельский познакомил его «с молодыми людьми и литераторами иного поколения» — кружком М. В. Петрашевского (в том же 1849 году жестоко разгромленным Николаем I). Игру и пение Глинки мог слышать тогда и Ф. М. Достоевский. В феврале того же года, вероятно у В. М. Кажиньского, состоялось знакомство Глинки со знаменитым польским композитором С. Монюшко.
Владимир Васильевич Стасов (1824—1906), художественный и музыкальный критик. Рисунок работы неизвестного художника
Бывшее здание Училища для глухонемых на Мойке в Петербурге. Современное состояние
Станислав Монюшко (1818—1872), польский композитор. Фотография
Адольф Гензельт (1814—1889), пианист и композитор. Портрет работы неизвестного художника
Романс «Rozmowa» («Беседа»). Автограф
В начале мая Глинка снова вернулся в Варшаву. И путь его туда по весенней дороге в ясную погоду, среди птичьего щебетанья в светлой лесной зелени, был радостным. На этот раз пребывание его в Польше затянулось более чем на два года. В музыкальном отношении оно не было столь же плодотворным, как первое. Оживленная, но рассеянная жизнь в обществе приятелей, которую он вел в начале пребывания в Варшаве, отвлекала его от творчества. В это время его музыкальные впечатления ограничивались главным образом игрой А. Фрейера, превосходно исполнявшего на органе сочинения И. С. Баха.
Позднее встреча с друзьями — сначала с М. И. Кубаревским, благодаря которому Глинка сблизился с Эмилией (Мицей) Ом, вызвавшей в нем «поэтическое чувство» к себе, затем с П. П. Дубровским, А. Я. Римским-Корсаковым, С. А. Соболевским, беседы с польским композитором К. Курпиньским, занятия пением с одаренными девушками Изабеллой и Юлией Грюнберг вывели его из апатии и пробудили к «музыкальной деятельности».
Кароль Казимеж Курпиньский (1785—1857), польский композитор. Фотография
Осенью 1849 года Глинка посвятил Эмилии Ом романс «Rozmowa» («Беседа») на слова польского поэта А. Мицкевича, затем последовало сочинение романсов «Адель» и «Мери» на стихи А. С. Пушкина, а также и другие произведения. Новая редакция второй испанской увертюры «Воспоминания о Кастилии» (быть может, именно тогда и получившей новое название «Ночь в Мадриде») была крупной работой, которую композитор завершил в последние месяцы своего пребывания в Варшаве. Для Глинки они были тяжко омрачены кончиной матери. Евгения Андреевна Глинка умерла в Новоспасском 31 мая 1851 года.
Во второй половине сентября он вместе с доном Педро покинул Варшаву.
Петербург. Благовещенский мост. Акварель работы В. Садовникова
Русскую столицу, куда он приехал 24 сентября 1851 года, Глинка нашел очень изменившейся. В тисках последних лет николаевского правления, особенно после напугавшего царя дела петрашевцев, в нем так же, как и во всей остальной России, свободная и живая мысль едва смела теплиться. Но внешне город украшался. Достраивался Исаакиевский собор, вздыбились клодтовские кони на Аничковом мосту, готовился открыть двери «музеум» Эрмитаж (впрочем, доступ к его богатейшим собраниям живописи и скульптуры долгое время был открыт лишь для «избранной» публики).
Однако в Петербурге не было теперь Нестора Кукольника; в Италии умирал тяжко больной Карл Брюллов. Распался круг прежних друзей, но вместо него возник новый. И в этом важное значение нового пребывания композитора в столице.
Теперь Глинку окружало там иное поколение русских людей, мыслящая молодежь 1840—1850-х годов: братья В. В. и Д. В. Стасовы, А. Н. Серов, В. П. Энгельгардт, позднее М. А. Балакирев, пианист и композитор М. А. Сантис, музыканты и увлеченные любители музыки, особенно классической. По словам В. В. Стасова, «в эту эпоху жизни Глинка все глубже и глубже начинал понимать музыку самых великих, самых строгих композиторов: Бетховен, Бах, Гендель, Глюк, старые итальянцы все больше и больше делались его любимцами... Особенно партитуры глюковских опер не сходили с его фортепиано...» Отрывки из них, а также опер Л. Керубини, увертюры Бетховена и Мендельсона Глинка постоянно просил играть у себя в четыре, восемь и даже двенадцать рук «свою компанию» молодых друзей. Однажды они сыграли ему и его собственную «Арагонскую хоту», переложенную для двух фортепиано Серовым и Энгельгардтом под руководством самого Глинки.
Василий Павлович Энгельгардт (1828—1915), астроном, музыкальный деятель. Фотография
Александр Николаевич Серов (1820—1871), композитор, музыкальный критик. Фотография
Дмитрий Васильевич Стасов (1828—1918), юрист, младший брат В. В. Стасова. Фотография