Небо над Ораном

Алекс продолжил спуск рядом с корпусом самолета, держась на безопасном расстоянии. Затем камень, на котором опиралась его правая нога, не выдержал и упал, и Райли, потеряв опору, соскользнул вниз, пока ему не удалось снова ухватиться за выступ. Он рухнул почти на шесть футов, поцарапав лицо и ладони, по запястьям текла кровь.

Прильнув к стене, Алекс задыхался от напряжения и боли, пытаясь отдышаться.

— Ну, что там с тросом? — воскликнул он, как только набрался сил.

В нескольких метрах над собой Джек на мгновение повернулся и, увидев облако пыли, поднимающееся от терминала, объявил:

— Жюли и Сезар возвращаются. Вроде ... но ... подожди. Что за черт?

— Что там у вас? — рявкнул Алекс. — Принесут какой-нибудь чертов трос или нет?

— Мм ... не совсем так, — ответил галисиец.

— Не совсем? — повторил Алекс. — Что ты имеешь в виду? Черт, Джек, — он закашлялся от пыли, попавшей ему в горло, — я не в том положении, чтобы разгадывать загадки.

Помощник капитана растерянно наклонился над обрывом.

— Подожди, они подходят, — сказал он, жестом призывая к спокойствию. — Сейчас сам убедишься.

— Чего ждать? Проклятье! Что вы там телитесь?

Но галисиец больше не обращал на него внимания, и, не получив ответа, следующие две минуты Райли пришлось оставаться совершенно неподвижным, подавляя раздражение, и слушать, как они шумно возятся с каким-то механизмом.

Наконец Джек снова наклонился над обрывом.

— Ну как, ты готов?

— Если вы не сбросите мне этот гребаный трос, я вас всех прибью!

Галисиец обратился к тем, кто был с ним наверху.

— Он говорит, что готов, — тихо перевел он слова Алекса.

Райли выругался.

— Смотри там, осторожно, — предупредил его Джек.

— Осторожно? — переспросил Алекс. — С чем мне нужно быть осторож?..

Он не успел договорить, как что-то тяжелое и металлическое ударилось о стену в сантиметрах от его головы. Попав по ней, это наверняка сбросило бы его вниз.

Наверху снова показалась голова Джека:

— Принял?

Райли подавил ругательство, еще раз взглянув на то, что было сброшено сверху.

— Что за черт?.. недоуменно рявкнул он. — Это же пожарный шланг!

— Мы не смогли найти трос, capitaine, — извинилась Жюли, высунув голову. — Поэтому мы позаимствовали пожарную машину в l’aèroport. C’est bien?[32]

— Ничего, нормально, Жюли, — смирился он, не в силах сердиться на своего штурмана. — Но опустите больше тро… больше шланга. Мне нужно обвязаться.

Француженка передала приказ, и шланг опустился еще на пару метров, достаточных, чтобы Алекс мог обернуть его вокруг талии и грубо завязать узлом.

— Ладно, в порядке! — крикнул он, когда почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы оторваться от стены, как альпинист при спуске, упираясь только ногами. — А теперь майнайте помалу! — добавил он с круговым движением руки.

В ответ сверху стали опускать шланг до тех пор, пока, подняв руку, Райли не воскликнул:

— Стоп!

Он находился на высоте двери самолета, которая осталась ​​открытой после падения. Внутри никого не было видно. Через разбитые и потрескавшиеся иллюминаторы он также не видел никакого движения.

— Ноэми! — крикнул он. — Ноэми!

Молчание.

— Ноэми, ответь! — настаивал он.

Только теперь до него дошло, что он спустился без оружия. Если бы вместо рыжеволосой женщины в двери появился головорез, объятый жаждой мести, то перед ним Райли был бы беспомощен, как карнавальная утка.

— Ноэми! — повторил он еще раз.

На этот раз ему показалось, что он услышал тихий стон, но он не был уверен в этом из-за шума прибоя, разбивающегося о скалы.

С того места, где он находился, он не мог ничего больше сделать.

— Какого черта ты делаешь? — спросил сверху Джек, когда увидел, как Алекс раскачивается влево-вправо.

Капитан проигнорировал своего помощника, увеличивая размах маятника с каждым толчком, пока ему не удалось достичь фюзеляжа самолета и схватиться за него.

—  Дайте еще слабины, — попросил он тех, кто был наверху.

— Это безумие! — воскликнул галисиец, увидев то, что тот предлагает. — Если самолет сорвется, он утащит тебя за собой!

— Я сказал больше слабины! — Не имея времени спорить, Алекс перешел на приказной тон. — Немедленно!

Джек покачал головой, показывая свое несогласие, но воздержался от спора. Он знал: что бы он ни сказал, это не изменит мнения капитана.

—  Потрави шланг, Сезар, — сердито сказал он, обращаясь к мулату.

Пока Сезар манипулировал рукояткой пожарной машины, Райли смог приблизиться к боковой двери и, держась за край, старался не налегать на нее, чтобы не утяжелять корпус биплана. Вися на завязанном узлом на поясе шланге, как гигантский четвероногий паук с двухдневной бородой, он заглянул в пассажирский салон.

Он непроизвольно сглотнул, увидев ее внутреннее состояние.

Половина сидений соскочила с креплений и хаотично свалилась на переборку между пассажирским салоном и кабиной пилота, среди которых его взгляд притянул вид тела одного из телохранителей, искалеченного и неподвижного, с неестественно скрученными конечностями.

— Ноэми! — снова позвал он.

Жалобный женский голос с недоверием отозвался:

— Алекс?

19

— Алекс? — переспросила она. — Это... это ты?

— Нет, это Святой Петр, — с облегчением улыбнулся он. — Я пришел судить тебя за твои грехи.

Молодая женщина сухо и невесело рассмеялась:

— Ну ... это займет порядочно времени.

— Где ты? — спросил Райли. — Я тебя не вижу.

— Я в пилотской кабине.

— Ты уверена?

— Несомненно. Рядом со мной пилот. Он раскроил себе голову о лобовое стекло.

— А с тобой все в порядке?

— Со мной… — она помедлила с ответом, — мне кажется, я вывихнула плечо и не могу пошевелить лодыжкой... Да, и у меня сломан ноготь.

— Это ужасно.

— Если бы ты знал, сколько стоит хороший маникюр, то не шутил бы.

Алекс глубоко вздохнул и, когда первоначальное напряжение спало, сменил тон разговора.

— Я хочу вытащить тебя оттуда, — серьезно объявил он. — Но нужно, чтобы ты вылезла из кабины и постаралась подобраться ко мне как можно ближе.

После минутного молчания голос Ноэми звучал менее оживленным, чем минуту назад.

— Не думаю, что смогу это сделать.

— Конечно, сможешь, — сказал Райли, пытаясь подбодрить ее.

— Я плохо выразилась. Я не думаю, а просто не смогу. Проклятый портфель пронзили какие-то железки.

Алекс вспомнил металлический портфель, прикованный цепочкой к запястью Ноэми.

— И у тебя нет ключа, чтобы разомкнуть наручник?

— Конечно, есть.

— Где?

— В моей сумке.

Райли фыркнул. У них не было времени на эти игры.

— А сумка? — нетерпеливо спросил он.

— Не имею ни малейшего понятия. Она лежала на сиденье рядом со мной.

— И ты ее не видишь?

—  Если бы я видела ее, я бы знала, где она, не так ли?

— Слушай, если у тебя сейчас плохое настроение — скажи мне, и я вернусь позже.

— Перестань говорить ерунду и помоги мне выбраться отсюда.

Райли закатил глаза. Ожидать извинений от этой женщины было наивно.

Он развернулся и высунул голову за дверь и крикнул:

— Мне нужно больше слабины!

В течение нескольких секунд ничего не происходило, а затем он внезапно упал почти на метр. Шланг сильно сжал его живот, и, если бы он завтракал этим утром, то, несомненно, изрыгнул бы все содержимое желудка.

— Проклятье! — возмущенно взревел он, едва отдышавшись. — Какого черта! Помедленней!

В ответ до него донеслось еле слышное «прости» из уст Сезара, и его стали спускать так медленно, что он рассердился еще больше, как будто они делали это специально.

Спускаясь со скоростью улитки, он искал глазами следы сумки, опасаясь, что среди хаоса ее будет трудно найти. Добраться до нее было бы чудом.

32

C'est bien? — Подойдет? (фр.)